Сэмюел Сайкс - Семь клинков во мраке [litres]

Под конец часа Третта вдруг осознала, что у нее ужасно ноет лоб.

Все это время, сообразила она, ее брови непрерывно хмурились. А еще – что все ее тело напряжено: ломит костяшки сжатого кулака, уже устала нервно пружинить нога, сводит челюсти, которые с каждым словом она стискивала все сильнее.

И тем не менее вся эта боль оказалась позабыта, когда ей на смену пришла другая, хорошо знакомая, стоило Третте посмотреть на женщину, сидевшую напротив.

– Что? – мрачно спросила она в ответ на скептический взгляд пленницы.

– Ничегошеньки. – Сэл с легкой улыбкой миролюбиво подняла руки. – Просто ты наконец-то не перебила меня всплеском чувств или попыткой сломать стол. – На ее лице отразилась обида. – Или на этот раз я недостаточно интересно рассказывала? Мне стоит оскорбиться?

– И как, – прорычала Третта сквозь зубы, – по-твоему, я должна реагировать?

– Ну, я только что описала, как убила летавшего по небу человека. Немного удивления не помешало бы. Скажем, схватиться за стол и выдать драматичную фразу в духе: «Этот мир обезумел!» или…

– Заткнись.

– Не, малость банально, – Сэл поскребла подбородок. – Может, что-нибудь вроде: «Подумать только, даже боги могут пасть» или…

Третта не стала ее перебивать. По крайней мере, словами. Она уперлась ладонями в стол и, вставая, резко двинула его краем Сэл в живот. Та с кряхтением согнулась пополам.

Одеревеневшее тело отозвалось болью, но Третта, не обращая внимания, принялась мерить камеру шагами.

– Если тебе можно верить… – Она осеклась. – Если твоим словам можно верить, ты похитила солдата Революции и наш строго охраняемый механизм и доставила обоих банде убийц, которую мы стремимся искоренить. И вдобавок в наших рядах есть предатели, способные подарить наши технологии безжалостным губителям?

– Ох, да ну бро-о-ось. – Сэл с оскорбленным видом потерла место ушиба. – Я тут, понимаешь, повествую тебе о великом приключении, где полно перестрелок и романтики, а ты услышала только пассаж про механизм?

– И более того, ты утверждаешь, что «Усталая мать» действительно существует. – Третта ощерилась. – Говорят, что корабль Пеплоустов – миф.

– А кто, думаешь, так говорит? Пеплоустам это выгодно. – Сэл пожала плечами. – Они, наверное, будут рвать и метать, что я тебе рассказала, но эй, ты же все равно меня казнишь, так что они мне сделают?

Третта почти не слушала. Слова скитальца не столько ее грызли, сколько впивались в шею и безжалостно трепали. Чтобы высвободиться из этой хватки, она помотала головой.

– Нет, – заявила Третта громко, чтобы самой в это поверить. – Ты лжешь.

– Где именно? – Сэл откинулась на спинку стула. – Признаю, я, вероятно, приукрасила часть своих реплик, но не могу же я постоянно говорить афоризмами.

– О Праведных Огнях.

Сэл помолчала.

– Зачем мне о них лгать?

– О, я не сомневаюсь, что Пеплоусты заполучили наши технологии. Убийствами ли, кражей ли – возможно. – Третта потерла ноющие костяшки. – Но путем измены… никогда.

– Да ладно? – усмехнулась Сэл. – Думаешь, они проникли в Уэйлесс, столицу Революции, прошмыгнули мимо всех ваших армий и огромных разрушительных машин, проникли в катакомбы, охраняемые сотней тысяч солдат, и вынесли бомбы своими руками?

– Как ты сказала, они хотят, чтобы их считали мифом.

– Если бы мы все были тем, кем стремились, ты бы сейчас говорила мне, как приятно я пахну. – Сэл отпила из стакана. – Зачем им так заморачиваться только для того, чтобы украсть какой-то механизм? Почему бы не заполучить государственные тайны, а потом шантажировать вашего Генерала? И зачем им так утруждать себя, если они могут просто кому-то заплатить?

– Потому что Революция неподкупна! – заорала Третта, сама того не осознавая. – Революция выжгла путы распущенного Империума и скверну его магии, стала цветущим деревом, выросшим на гнилом болоте его общества. Под руководством Великого Генерала мы сделали этот мир безопаснее для чистых и неиспорченных, которые больше никогда не станут рабами магов! Наша нация выкована правдой, наши клятвы – огнем, наши машины и наша связь – железом! Несокрушимые! Незыблемые! Кэврик об этом знал.

Третта властно уставилась на Сэл сверху вниз.

– Поэтому он и стремился тебя остановить.

Пленница молча смотрела в ответ. Третта с болезненной гордостью заметила на лице Сэл негодование, пусть мимолетное. И она наконец заговорила, медленно, ядовито:

– Какая, однако, речь. Сколько раз командир тебя лупил, пока ты не запомнила ее наизусть?

– От тебя смердит завистью, – не повелась Третта. – Скитальцы – выходцы из Империума, ты воочию видела разложение, которое породило Революцию, и преступила даже столь шаткие клятвы в погоне за наживой и насилием просто потому, что так захотела.

– А еще ради моды. – Сэл закатала рукава рубахи, обнажая птиц и пляшущие грозовые тучи на коже. – Но, по крайней мере, если кому-то вздумается меня убить, я буду готова.

Третта сощурилась.

– Революция хранит своих…

– Ага, это все очень мило, – отмахнулась Сэл, зевая. – Вы, ноли, сплотились в прекрасную нацию, которая служит вам всем. Но с магией или без, мы все по-прежнему люди. У парня не встанет на патриотизм. Гордость нации не согреет девицу по ночам.

– Но такого не может случиться, – произнесла Третта, остро ощутив дрожь в своем голосе. – Не с нами. С кем угодно, кроме нас.

– Ага…

Взгляд Сэл стал пустым, она смотрела на свои ладони. Провела пальцем по татуировке.

– Вот как все должно быть, да?

Молчание пленницы не осталось незамеченным – хотя бы потому, что Третта впервые за всю их беседу испытала не ярость и раздражение, а напряженное любопытство, которое заставило ее подвинуть стул обратно и сесть за стол.

– Он тебя знал. Небесник.

– Как я и сказала, верно? – отозвалась Сэл, не поднимая головы.

– Сие подразумевает определенную искренность, что, в свою очередь, подразумевает, что в тебе еще есть укромный уголок, не заполненный дерьмом, где и обретается эта самая искренность. И ты всего лишь намекнула. – Третта подалась ближе, задумчиво сцепила руки. – Раз у тебя есть список и причина преследовать Заговорщиков, ты наверняка с ними знакома. Но причиной может быть что угодно – оскорбление, неоплаченный долг или что там еще, из-за чего скитальцы друг друга убивают.

– На твой выбор. Они – тот еще букет мудаков. – Сэл, помолчав, прикинула. – Мудацкий букет, если угодно.

Женщина-скиталец, зевая, забросила ноги на стол и заложила закованные в кандалы руки за голову. Изобразила полнейшую скуку – с той же легкостью, с какой набросила бы на плечи плащ. Однако Третта допрашивала множество пленников. Она повидала достаточно этих «плащей», чтобы знать, где поизносились швы.