Н. Джемисин - Врата Обелиска [litres]

Твое изумление, видимо, отразилось на твоем лице. Юкка улыбается.

– У меня есть надежда, – говорит она, – но я не глупая. Если ты права и все станет безнадежным, то без боя мы не уйдем. Мы заставим их пожалеть о нападении на нас. Но до этой точки невозврата… надеюсь, ты не права.

Ты знаешь, что ты права. Уверенность в том, что орогены никогда не станут чем-то большим, чем пушечным мясом мира, пляшет среди клеток твоего тела, как магия. Это нечестно. Ты просто хочешь, чтобы твоя жизнь имела значение.

Но ты говоришь:

– Я тоже надеюсь, что я не права.

У мертвых нет желаний.

Нэссун так давно не испытывала гордости за себя, что, когда она получает способность вылечить Шаффу, она бежит через весь городок до найденной луны, чтобы сказать ему.

Она думает об этом как об «исцелении». Последние несколько дней она провела в лесу, оттачивая новое умение. Не всегда просто найти неправильность в теле; иногда ей приходится тщательно следовать по серебряным нитям внутри предмета, чтобы найти в нем узлы и деформации. Пеплопады в последнее время участились и стали более долгими, большая часть леса покрывается серыми заплатками, некоторые растения начинают чахнуть или засыпать. Для них это нормально, и серебряные нити подтверждают это своим непрерывным потоком. Но когда Нэссун идет медленно, смотрит внимательно, она, как правило, может найти вещи, для которых перемены ненормальны и нездоровы. У этой личинки под камнем странный нарост на боку. Змея – ядовитая и более агрессивная с началом Зимы, так что она смотрит на нее только издали – со сломанным позвоночником. Дынная лоза с вогнутыми листьями, в которые набивается пепел, вместо выгнутых, с которых он спадает. Несколько муравьев в гнезде, зараженном грибком-паразитом.

Она практикуется в устранении неправильности в этих вещах и многих других. Это сложный трюк – это как делать хирургическую операцию, используя только нить, не прикасаясь к пациенту. Она узнает, как сделать край одной нити очень острым, как набросить другую как лассо и как обрезать третью нить и использовать ее горящий кончик для прижигания. Она снимает нарост с личинки, но та умирает. Она сшивает края расколотой кости внутри змеи, хотя это лишь ускоряет то, что уже происходит по естественным причинам. Она находит части растения, закручивающиеся вверх, и убеждает их скрутиться внутрь . Лучше всего выходит с муравьями. Она не может вытащить из них весь или большую часть грибка, но у нее получается выжечь те связи в их мозгу, которые заставляют их вести себя странно и распространять инфекцию. Она очень, очень счастлива, что заставила мозги работать.

Кульминацией практик Нэссун становится день очередного нападения банды неприкаянных, утром, когда роса еще лежит на пепле и лесной подстилке.

Банда, которую вырезал Шаффа, исчезла; это новые негодяи, которые не знают об опасности. Нэссун уже не отвлекается на отца, как тогда, она уже не беспомощна, и когда она замораживает одного из налетчиков, большинство разбегается. Но она в последний момент замечает в одной из них клубок нитей, и ей приходится прибегнуть к орогении старого стиля (так она начала о ней думать), чтобы провалить землю у нее под ногами и поймать ее в яму.

Налетчица бросает в Нэссун нож, когда та заглядывает через край, ей везет, что он проходит мимо. Но, оставаясь вне зоны видимости, Нэссун тщательно следует по нити и находит трехдюймовую деревянную щепку, всаженную в руку женщины так глубоко, что та царапает кость. Это отравляет ее кровь и убьет ее; зараза уже проникла так глубоко, что рука ее распухла в два раза. Общинный доктор или даже приличный коновал мог бы вытащить щепку, но у неприкаянных нет роскоши профессионального ухода.

Они живут удачей, а Зимой ее мало.

Нэссун решает стать удачей этой женщины. Она устраивается поблизости, чтобы сконцентрироваться, а затем осторожно – пока женщина ахает, бранится и вопит – В чем дело ? – вытаскивает щепку. Когда она снова заглядывает в яму, женщина стоит на коленях, стонет, держась за кровоточащую руку. Нэссун запоздало понимает, что надо бы научиться анестезии, потому снова устраивается за деревом и пытается на сей раз поймать нерв. Приходится потратить некоторое время, чтобы научиться отключать его и не вызывать большей боли.

Но ей удается, и когда она заканчивает, она благодарна налетчице, которая лежит и стонет в беспамятстве в яме. Нэссун понимает, что ей нельзя дать уйти – если она останется жить, она будет умирать долго и тяжко или вернется в другой раз и снова будет угрожать тем, кого Нэссун любит. Потому Нэссун в последний раз бросает свои нити и на сей раз аккуратно рассекает верхнюю часть ее позвоночника. Это безболезненно и гораздо милосерднее, чем то, что эта женщина готовила для Нэссун.

Теперь она бежит вверх по холму к Найденной Луне, ликуя в первый раз с той минуты, как убила Эйтца. Она так жаждет увидеть Шаффу, что едва замечает, как остальные дети поселения бросают свои дела и провожают ее ледяными взглядами. Шаффа объяснил им, что то, что она сделала с Эйтцем, – несчастный случай, и заверил ее, что со временем они переменят свое отношение к ней. Она надеется, что так и будет, поскольку ей не хватает их дружбы. Но сейчас это не важно.

– Шаффа! – Она впервые заглядывает в хижину Стражей. Там только Нида, она стоит в углу, как часто с ней бывает, глядя куда-то в пространство, словно задумавшись. Однако ее взгляд фокусируется, как только Нэссун входит, и она улыбается своей пустой улыбкой.

– Привет, малышка Шаффы, – говорит она. – Ты сегодня радостная.

– Привет, Страж. – Она всегда вежлива с Нидой и Умброй. Даже если они и хотят ее убить, это не повод забывать о манерах. – Вы не знаете, где Шаффа?

– Он в тигле с Вудехом.

– Спасибо! – Нэссун спешит прочь, не задерживаясь. Она знает, что Вудех после гибели Эйтца самый способный, это единственный ребенок в Найденной Луне, у которого есть некоторая надежда связаться с обелиском. Нэссун считает это делом безнадежным, поскольку никто не может его обучать так, как необходимо ему, ведь он маленький и хрупкий. Вудех никогда не пережил бы маминого тигля.

Все же она вежлива и с ним. Она подбегает к краю внешнего тренировочного круга почти что вприпрыжку и держит свою орогению в состоянии покоя, чтобы не отвлекать его, поскольку он поднимает большую базальтовую колонну из земли, а затем пытается загнать ее назад. Он уже тяжело дышит, хотя колонна движется не очень быстро. Шаффа напряженно смотрит на него, но улыбается не так широко, как обычно.

Наконец Вудех загоняет колонну обратно в землю. Шаффа берет его за плечо и помогает сесть на скамью, что явно необходимо, поскольку Вудех едва на ногах стоит. Шаффа бросает взгляд на Нэссун, та кивает и бежит назад в столовую, чтобы налить из кувшина стакан фруктовой воды и принести ему. Когда она его приносит, Вудех смотрит на нее и моргает, затем, устыдившись своего замешательства, робко кивает и берет стакан. Шаффа всегда прав.