Ирада Нури - Шанталь. Ход королевы [litres]

Но сегодня я наконец набралась сил и в ответ на очередную колкость послала его к черту. Да-да, я так ему это и сказала, посоветовав не мешкая выброситься из окна и больше не коптить небо, гневя Господа нашего своим бессмысленным существованием. А затем, как бы подведя черту под сказанным, хлопнула дверью, да так сильно, что заскрипели балки и посыпалась штукатурка. Мне просто необходимо было выпустить пар, разбить что-нибудь… Но так как убежище рыцарей наживы было крайне скудно уставлено бьющимися предметами в отличие от того же Версаля, где повсюду были хрусталь и венецианское стекло, я решила ограничиться вылазкой из крепости и прогулкой по острову, лелея тайную надежду встретиться с Патрисом, которого не видела с утра того самого дня, когда были наказаны предатели-матросы. Капитан явно избегал встреч, предпочитая проводить все свое время вне цитадели, наблюдая за тем, как ведутся ремонтные работы на его судне, и, казалось, совсем позабыл о моем существовании.

Его поведение озадачивало меня. Сотни самых разнообразных предположений одно мрачнее другого подстегивали меня, заставляя поступиться гордостью и отправиться на его поиски за разъяснениями. Но когда я добралась до его шхуны, оказалось, что там его тоже нет. Я, конечно же, в это не поверила. На глазах удивленной команды и в сопровождении следующего по пятам Ренарда, крайне обрадованного тем, что видит меня живой и невредимой после того, как на его глазах меня силой увезли на остров, я прочесала все судно от трюма до верхней палубы. Бесполезно. Патриса не было, и, судя по всему, он отсутствовал уже несколько дней.

«Где же он был все это время?» – ревность железным кулаком схватила за горло, путая мысли. В крепости нередко упоминались увеселительные заведения, в которых с огромным удовольствием и за приемлемую плату проводили свое время мающиеся бездельем моряки. Неужели и Патрис такой же, как они? Наивная в своей простоте, я и предположить не могла, что моему обществу возлюбленный сможет предпочесть компанию девиц легкого поведения.

Не в моих привычках было строить предположения, поэтому решила убедиться во всем лично. И наплевать, если правда перевернет весь мой мир с ног на голову, я должна была знать правду, и точка!

Отказавшись от предложенной помощи, в сопровождении державшихся чуть поодаль двух телохранителей, приставленных ко мне Ангусом, вернулась на берег и отправилась на поиски вышеуказанных мест. Все еще переодетая мальчишкой, так как другой одежды у меня попросту не было, и вооруженная шпагой Клода и кортиком, с которым я с недавних пор не расставалась, занявшими свои законные места в ножнах на левом бедре и за поясом, я направилась прямиком к широкому двухэтажному строению, в противовес большинству временных построек выстроенному не из дерева, а из кирпича. С черепичной крышей и большой трубой, из которой сейчас вился в небо дымок и откуда доносились хохот и песни подвыпивших посетителей, оно выглядело довольно основательным, наталкивая на мысль, что хозяева неплохо наживаются на продаже спиртного и запретной любви, которой так не хватало одичавшим от жизни морякам.

– Туда нельзя, – один из телохранителей забежал вперед и преградил мне путь в паре шагов от слегка приоткрытой двери. – Ангусу это не понравится.

Как будто мне было до этого дело! Положив руку на эфес шпаги, я угрожающе зашипела:

– С дороги! Немедленно!

– Не могу. Таков приказ короля, – было мне ответом.

Проклятье! А кто, по их мнению, тогда я?!

Руки так и чесались преподать наглецу урок, но умом я понимала, что вины матроса в этом нет. Он всего лишь честно выполнял возложенную на него задачу, и мне оставалось лишь благодарить парня за то, что старается уберечь сумасбродную девчонку от возможных неприятностей, о которых ему наверняка было известно больше, чем ей.

«Ничего, наверняка есть и другой способ получить нужные сведения, и я его обязательно найду» – с такими мыслями я опустила руку и повернулась, чтобы убраться восвояси, когда неожиданный грохот наверху заставил навострить уши.

Кричала женщина. Распахнув окно на втором этаже, она на непонятном языке успела выкрикнуть несколько слов за мгновение до того, как раздался шум борьбы и кто-то, грубо зажав ей рот, втащил внутрь. Окно с треском захлопнулось над нашими головами, и вновь воцарилась тишина.

Я вскинула голову и посмотрела на своих спутников, ожидая, что они, как и положено в подобной ситуации, тотчас же бросятся на помощь даме, но их реакция меня поразила. На лицах охранников было явно написано безразличие к судьбе несчастной. Все, что их беспокоило, – это мои попытки войти в помещение, и все.

Животные! Неужели им совсем не жаль бедняжки, которая в этот самый момент терпела издевательства от таких же зверей, как они? Как можно было спокойно стоять и не сделать ни малейшей попытки облегчить ее страдания?

Видя, что сочувствия мне от них не добиться, я решила действовать по-другому. Выдернуть шпагу и приставить ее к груди одного из телохранителей было делом одной секунды. Ни тени улыбки не было на моем лице, когда я повернулась к его товарищу:

– Вы оба, кажется, забыли, как я поступаю с теми, кто смеет мне перечить. Напомнить, кто сейчас стоит перед вами?

Оба переглянулись. Будучи свидетелями памятного поединка с греком, они ни на мгновение не усомнились в том, что я пущу в ход оружие. Вот только пока никак не могли решить, кого из двух королей им сейчас стоило бояться больше: вспыльчивого медведя-шотландца или хладнокровную ведьму, способную не моргнув глазом прирезать противника вдвое, а то и втрое сильнее ее? Вывод был очевиден, и уже в следующий миг оба, сдаваясь, развели руками и отошли от двери, позволяя упрямой дурехе войти в логово паука.

В нос сразу же ударила отвратительная смесь перегара, немытых тел и чего-то еще тошнотворно-сладкого, вызывающего немедленное желание убраться подальше от этого странного места, снаружи выглядящего вполне презентабельно, а внутри оказавшегося самым настоящим адским вертепом. Имея общий зал, в котором за небольшими столиками вовсю пировала пьяная публика, строение было разделено на два десятка сводчатых комнат, объединенных общей галереей, к которой вела узкая винтовая лестница.

Легкие протестующе сжались, отказываясь вдыхать заполненный густым темным маревом воздух, к которому примешивался стойкий запах гари. Больно свело желудок. Я все еще топталась на пороге, когда вновь услышала тот же голос, только приглушенный, как будто его обладательницу душили, а затем прямо над головой раздался звук падающего предмета. Очень тяжелого предмета… или тела.

Не раздумывая больше ни минуты, я бросилась по лестнице вверх, почти на ощупь пробираясь вперед мимо провожающих меня осоловевшими взглядами посетителей, заполнивших галерею, расталкивая их локтями направо и налево. Один особенно настойчивый, видимо, решивший убедиться в моей материальности, протянул было ко мне трясущуюся руку и тут же был грубо отброшен к стене моими сопровождающими, решившими до конца выполнить свой долг и не оставлять меня одну в этом жутком месте. Кивком поблагодарив за помощь, я продолжила путь, одну за другой пинком распахивая комнаты верхнего этажа в поисках той, кто нуждался в моей помощи.