Ирада Нури - Шанталь. Ход королевы [litres]

Небольшой участок суши, со всех сторон окруженный водой, в диаметре он был не больше двух сотен локтей и являлся самым маленьким из остальных. Я поняла, почему Патрис предпочел именно его, так как из-за отсутствия густой растительности остров хорошо просматривался со всех сторон, исключая любую возможность подойти к нему незаметно. Следовательно, у нас была возможность поговорить, не боясь быть подслушанными.

– Шанталь, послушай…

– Роза, – перебила я его. – Зови меня, как и все, – Розой.

– Хорошо, Роза так Роза, – подозрительно быстро согласился он. – Послушай, после того, что произошло, на Тахмиле тебе оставаться небезопасно.

Я попыталась возразить, но он взял мои руки в свои и, заглядывая в глаза быстро проговорил:

– Ребята отлично постарались, и «Смерч» сейчас как новенький. Помнишь, ты направлялась в Италию? Дай мне сутки на сборы, и, как и обещал, я отвезу тебя туда.

– Нет…

– Не хочешь в Италию? Я отвезу тебя в любое другое место. Хочешь в Америку? Говорят, там очень красиво и люди далеки от европейских предрассудков. Уверен, такой свободолюбивой особе там понравится…

– Нет, Патрис, никуда я не побегу. Уж не знаю, по какой причине вы все так боитесь Бута, но этот человек меня оскорбил и получил по заслугам. Если он попробует мне как-то навредить, я его убью, и точка! Просто странно, почему никто из вас до сих пор сам этого не сделал.

– Все не так просто. Фэйзил Бут отлично приспособился к жизни, торгуя беспрерывно получаемой информацией. Еще лет тридцать назад он прекрасно усвоил, что спиртное и женщины прекрасно развязывают языки самых крепких мужчин, а наркотические вещества вызывают привыкание, вследствие чего люди станут готовы на все ради очередной дозы смертельной отравы, которую мог дать им только он. И Фэйзил, к собственной выгоде, не преминул этим воспользоваться. Зная про каждого такое, о чем не может знать больше никто, он долгие годы держит на крючке весь Тахмиль. Его шпионы повсюду. Даже сейчас, на этом малюсеньком участке суши вдали от жилой части, мы до конца не можем быть уверены, что за нами не следят несколько пар глаз и ушей, готовых тут же доложить обо всем хозяину. Одно его слово, и от глупой Розы не останется даже воспоминания.

– Глупой?! Вот как? А чем, позволь узнать, Бут шантажирует тебя? Какие темные тайны из твоего прошлого он узнал? А может, дело вовсе не в шантаже? Может, тебя он также держит на поводке с помощью наркотических веществ и женщин?

Патрис побледнел. Скорее инстинктивно я почувствовала, что правда где-то совсем рядом, стоить копнуть чуть-чуть глубже и…

– Нам пора возвращаться, – голос Патриса звучал сухо и напряженно. – Мне нужно еще успеть кое-что сделать до вечера…

Возвращались мы в полном молчании. Напряжение, возникшее между нами, росло с каждой минутой и ощущалось почти физически. Чувствуя, что если еще хоть секунду пробуду рядом с ним, то непременно взорвусь, как только мы поравнялись со сводчатым входом в пещеру, я выпрыгнула из лодки, подняв фонтан брызг, и, несмотря на его оклики, поплыла в сторону скал, старательно работая руками и ногами. Мне необходимо было хоть ненадолго остаться наедине с собой, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Но когда, дрожа от холода в мокрой одежде, я с трудом взобралась на высокий гребень, ответ на вопросы пришел сам собой. Внизу, на другой стороне, готовился к отплытию корабль капитана Лефевра, который расхаживал по берегу рядом с гружеными шлюпками и отдавал приказы помощникам, которые те, в свою очередь, передавали матросам, сломя голову бросающимся их выполнять.

Не давая себе времени на раздумья, я понеслась вниз и успела добраться до пляжа как раз тогда, когда шлюпки начали спускать на воду.

– Капитан! Капитан Лефевр! – что есть мочи закричала я, размахивая руками в попытке привлечь его внимание, и мне это удалось. Крикнув что-то команде, он спрыгнул вниз и поспешил мне навстречу.

– Мадемуазель, вот так встреча! Вы, в таком виде… Что случилось?

– Капитан, возьмите меня с собой…

Пять месяцев прошло с тех пор, как я неожиданно исчезла с острова, не предупредив никого, в той же мокрой одежде, что была в ту минуту на мне. Но если злопыхатели во главе с хозяином борделя думали, что я сбежала, трусливо поджав хвост, спасая собственную шкуру, то все они жестоко ошибались. Я обязательно вернусь. Вернусь не слабой девчонкой, такой, как была, а матерым капитаном, способным сражаться наравне с мужчинами и который сполна расплатится с каждым, кто посмел встать у него на пути.

«Возьмите меня с собой, капитан! Юнгой, матросом… мне все равно…» – я готова была на все, лишь бы уговорить его, но, как оказалось, убеждать его особо и не понадобилось. Стоило мне только упомянуть о том, что перешла дорогу Буту, как он чуть ли не силком запихнул меня в лодку.

Таким образом я стала частью команды двухмачтовой бригантины с женским именем «Жюли», и только оставалось догадываться, кем приходилась капитану особа, в чью честь он назвал самое дорогое, что у него было, – корабль. Ну а самым дорогим, что оставалось у меня, были по-прежнему висевшая в ножнах шпага, заткнутый за пояс кортик и королевская «марка» на шее.

Поначалу команда не слишком радушно встретила на борту нового юнгу, о котором были уже достаточно наслышаны и которого в самый последний момент представил им командир, но уже довольно скоро мне удалось найти с ними общий язык и заслужить уважение. Случилось это тогда, когда через четверо суток пути наше судно столкнулось с испанской шебекой, возвращающейся к родным пенатам доверху нагруженной захваченными в море трофеями.

Как и всякий уважающий себя француз, месье Лефевр просто не мог уклониться от встречи нос к носу с давними врагами Франции – испанцами. Разгорелся нешуточный бой, в ходе которого мы полдня гонялись за более быстроходным и маневренным судном, но в конечном итоге нам удалось приблизиться к ним на такое расстояние, с которого вместо нас заговорили пушки. Сильно повредив корпус судна, мы заставили их сбавить ход и взяли на абордаж, и вот где в полной мере пригодились мои умение и сноровка. Не прячась за спинами товарищей, я бросалась в самую гущу сражения, своим примером и азартом заражая оставшихся членов экипажа, не желающих отставать от девчонки.

Добыча оказалась славной, правда, досталась достаточно высокой ценой: сражение было жестоким и кровопролитным, в ходе которого потери понесли обе стороны. Но все же мы смогли победить и радовались как дети, когда пустили ко дну объятое огнем вражеское судно.

Эта победа была первой в целой веренице последующих схваток, в которых мы приняли участие за долгие месяцы плавания туда, сами не зная куда. Лефевр что-то или кого-то искал, этим объяснялись его странные и непонятные поступки, когда он приказывал вставать на якоре возле очередного порта, но вместо того чтобы отпустить команду на берег, отправлялся туда только в сопровождении своего помощника Мориса. Возвращался он по обычаю мрачный, после чего следовал его приказ сниматься с якоря и отправляться по новому маршруту.