Ирада Нури - Шанталь. Ход королевы [litres]

Любой европеец, оказавшийся в столь опасной близости от собственной смерти, поспешил бы развернуть судно и поскорее убраться восвояси, но только не Лефевр. Проходя через залив Габес на расстоянии пушечного выстрела от берега, он приказал поднять в знак приветствия флаг, на котором большими буквами было написано: السلام عليكم" – Ас-саля́му 'але́йкум, что в переводе с арабского языка означало: «Мир вам», и знаете, что произошло? На одном из стоящих на якоре кораблей в знак приветствия подняли точно такой же флаг, давая возможность «Жюли» и ее команде безопасно продолжить свой путь.

Когда вдали показались крепостные стены Сфакса, первое, что сделал наш капитан, после того, как сложил подзорную трубу и передал ее Морису, велел разыскать меня и передать, чтобы готовилась к отправке на берег. Его решение было совершенно неожиданным, но задавать вопросов я не стала из опасения, разозлю своим любопытством в последнее время пребывающего не в духе Лефевра и он оставит меня на борту. Точно такой же приказ одновременно со мной получили итальянец Нино и Акбар, темнокожий матрос, бывший родом из этих мест.

После полудня, в самое пекло, когда местные жители наслаждались прохладой под сенью глиняных жилищ, «Жюли» подошла к берегу, где было не протолкнуться от большого количества плавучих средств, среди которых преобладали шебеки и фелуки – излюбленные средства передвижения берберов из-за своих относительно небольших размеров и большой маневренности.

Признаться, увидев такое количество кораблей неприятеля, я оробела, как зайчишка, случайно оказавшийся в логове голодных волков, но, наблюдая за Лефевром, которого подобные страхи не обуревали вовсе, немного успокоилась. Чувствуя себя вполне свободно на вражеской территории, капитан уверенно покинул шлюпку. Чуть поколебавшись, мы последовали его примеру.

Прошло достаточно много времени с тех пор, когда я в последний раз ощущала под ногами твердую землю. С непривычки колени сильно дрожали и продолжало казаться, что золотой песок под ногами беспрерывно двигается. Но я очень скоро об этом забыла, с возрастающим интересом разглядывая все, на что попадал мой взор.

Основанный еще в 849 году на руинах двух римских городов Тапарура и Таенае, Сфакс был обнесен высокой крепостной стеной, выстроенной арабами еще в IX столетии. Будучи в свое время как под властью европейцев, так и мусульман, город представлял собой странный синтез обеих этих цивилизаций, поражая взгляды красотой и величием крепостей и мечетей.

Двигаясь узенькими улочками, мы, низко надвинув капюшоны на лица, не столько для того, чтобы не быть узнанными, сколько оберегая себя от отражающего слепящий солнечный свет белого песка под ногами, следовали за Акбаром, уверенно ведущим нас вперед. Пройдя через ворота Баб эд-Диван (Ворота Совета), мы очутились за стеной, где с головой окунулись в завораживающую атмосферу настоящего восточного базара, от великолепия которого попросту разбегались глаза. Широкая базарная площадь была по периметру окружена двухэтажными торговыми рядами, часть входов которых выходила на саму площадь, в то время как другие – во внутренний проход базара, кольцом охватывающий всю его территорию, и через который мы и продолжили свой путь. Под стрельчатыми сводами нас ждали блеск и великолепие Востока. Купола с традиционными восточными орнаментами – переплетением растительных и геометрических мотивов заставляли задирать голову на каждом шагу, рискуя оступиться и растянуться прямо на земле.

Чего здесь только не было! Натертая до ослепительного блеска медная посуда, изящные шкатулки, богато расписанные цветной эмалью, зеркала, разноцветные ткани, платки, накидки, ковры… От запахов всевозможных специй кружилась голова и чесалось в носу; бережно собранные и высушенные фрукты прямо в полотняных мешках были повсюду, продавцы наперебой зазывали покупателей в свои лавки и предлагали угоститься товаром. Я с трудом подавляла желание чисто по-женски взвизгнуть от восторга и, если и не купить, то хорошенечко все рассмотреть, пощупать, попробовать…

Но вот мы прошли через всю анфиладу и остановились возле еще одной лавки, с виду похожей на десятки других точно таких же. Но все же она отличалась от них, как день от ночи. Здесь находилась контора почтенного рейса, так на Востоке называли предпринимателей, вкладывающих немалые деньги в организацию пиратских рейдов, куда входили: покупка кораблей, оснащение их всем необходимым, наем и обучение команды. Понятно, что львиную долю прибылей с таких рейдов рейс забирал себе, щедро делясь с местными правителями, поощряющими такую деятельность предприимчивого подданного: беем, деем или даже султаном. Между прочим, многие рейсы были вовсе не мусульманами, как многие думали, а европейцами, принявшими ислам. Таким же оказался и тот, на встречу с которым так спешил наш капитан.

После того, как Лефевр по-арабски перебросился со стоящим в дверях слугой несколькими словами, нас препроводили в душное полутемное помещение, в котором на горе из шелковых подушек, уложенных прямо на полу, скрестив с важным видом ноги, сидел человек, что-то записывающий на бумаге. Одетый в свободную рубаху и широкие, напоминающие юбку штаны, – шальвары, присборенные на щиколотках босых ног, с полосатым тюрбаном, венчающим его голову, он в этой комнате выглядел не менее странно, чем мы. Причина крылась в том, что, несмотря на старательно подчерненные сурьмой глаза и окрашенные басмой волосы и растительность на лице, мужчина по-прежнему так же мало походил на араба, как я на китаянку. Скорее всего, он был так называемым ренегатом – христианином, ради выгоды изменившим свое вероисповедание, перейдя на сторону мусульман и приняв ислам.

Впрочем, если ему нравилось изображать из себя того, кем он не являлся, то это было его личным делом, и кто я, чтобы его осуждать, учитывая мой собственный внешний вид, так мало напоминающий о том, что когда-то я носила роскошные наряды и танцевала в Версале.

При нашем появлении мужчина отложил свое занятие и подал знак слуге принести что-нибудь прохладное, утолить жажду с дороги.

– Итак, что привело тебя на этот раз, мой друг? Чем Демир рейс может помочь такому уважаемому человеку, как ты? – подражая восточной манере растягивать слова, хозяин по-французски обратился к Лефевру, поднося свой кубок ко рту и предлагая гостю последовать своему примеру.

– Я нашел «его», – отпив совсем чуть-чуть, капитан вернул посуду на поднос. – Мне нужны гарантии того, что никто не станет вмешиваться и чинить препятствия, когда я решу вывезти его в Европу.

– Где же он? – глаза Демир рейса заинтересованно расширились при упоминании того, о чем или о ком знали только он и наш капитан. – Ты уверен, что это именно то, о чем мы говорили в прошлый раз?