Виктор Кораблев - Королевства изгоев

— Простите, я никогда не думал… Я никогда не смотрел на этот вопрос под таким углом.

— Ты хороший мальчик, Родик. Но ты многого не знаешь о мире, в котором живешь. А теперь иди, дай старику, побыть одному.

Редрик вышел из дома старосты. К нему тут же подошла обеспокоенная Далила:

— Редрик, на тебе лица нет.

— Да, просто… В порядке все, — отмахнулся он, снова пересматривая документы.

— Что там?

— Да они составили такие отчеты, что если рядом лагерем встанет легион, и тут начнут шастать фуражиры…

— То, что?

— Да-а-а… прилетит сначала по голове ответственному в администрации кайзера, затем в бюро, затем — самому инспектору… а он вряд ли пойдет разбираться в колонию, он разберется со мной.

— И как ты согласился принять эти отчеты?

— Да разговор выдался тяжелым.

— Этот Бывалый хрен тебя кормил россказнями об их несчастьях и угнетениях, — скорее утвердительно произнесла девушка.

Редрик посмотрел на нее. Выражение лица Далилы было ласковое, а глаза — злые.

— Это…

— Дай сюда, — она выхватила документы. — Я большую часть жизни провела в пригородах Пейсалима, я знаю все их фокусы. Жди здесь, — девушка зашла внутрь.

Редрик и Смоки успели выкурить по одной, когда ругань на неизвестном парню языке вырвалась из открывшейся двери. Вышла девушка и захлопнула ее. Ругань оборвалась.

— Держи, — протянула она ему бумаги.

Те на удивление были аккуратно сложены в картонную папку. Редрик проверил цифры. Те уже походили на правду много больше предыдущих.

— М-да, ты мне больше не нужна как попутчица, — борясь с удивлением, сказал Ред.

Девушка испуганно уставилась на него.

— Ты мне нужна как помощница.

— Ой, иди ты, — засмеялась Далила.

Они отъехали от Самсоновки.

— Как это у тебя получилось?

— Редрик, все просто. Есть хоббиты. Они спокойно сосуществуют с людьми в Пейсалиме, да и не только там. Это достойные граждане — гордый сплоченный народ. У них замечательная культура, кухня и чувство юмора. Хоббиты честно трудятся и отдают должное миру, в котором живут… а есть полурослики. Они давят на жалость, строя из себя жертв, и замечательно этим пользуются. Если и работают, то только на себя и в ущерб окружающим, лгут и крадут.

— М-да, — после долгой паузы сказал парень. — А все-таки, как?

— Просто они знают об этом лучше нас. И если бы ты прожил с ними столько, сколько я, ты бы знал, как этим знанием пользоваться.

Остаток пути Редрик обдумывал случившееся. Парень вяло поддерживал беседу, но Далилу это не беспокоило. Она рассказывала про пейсалимский быт, про людей и не только людей, что там живут.

Рассказала, по ее мнению, смешную историю про конфронтацию культа Странника и религиозной школы полуросликов. Девушка просто выговорилась, будто радуясь, что ее слушают не прерывая. У нее был приятный голос, почти такой же, как смех, так что Редрик даже не вникая мог насладиться компанией девушки.

На придорожной лавке курили Лоуренс и Гизмо. Завидев Далилу, гремлин сплюнул огнем и передал отцу Редрика что-то блеснувшее металлом на солнце. Подъехав, Редрик состроил вопросительное выражение.

— Маленький мужской спор, — туманно объяснил Лоуренс, приглашая их войти.

Выглядело так, будто никто и не удивился появлению девушки.

— Вот отчеты, — сын отдал отцу бумаги Ремы Бывалого.

Тот просмотрел их, его брови приподнялись.

— Я уже думал, что придется браться за ружье и самому ехать. Что, эта девушка пробуждает в тебе скрытые таланты? — посмеивался лавочник, кладя документы под прилавок.

— Нет, это — ее собственные.

— Полезно-полезно.

— Ты как, надолго? — как всегда бестактно поинтересовался Гизмо.

— Идти мне особо некуда, — немного грустно ответила девушка. — Я не могу тебе ответить, печной извращенец.

— Вот наглая девка, — захохотал гремлин.

— Ладно, ну, и что мы будем с этим делать? — вопросительно глянул на сына Лоуренс.

— Я не буду обузой. Возьмусь за все, за любую работу, — ответила девушка, пока Редрик думал.

— У Валенсии помощниц хватает, — сказал уверенно Ред.

— Я живу на ресепшене, а котел не доверю никому. Со своей работой я всегда справлялся сам, — твердо сказал гремлин.

— Ну, что ж, придется тебе ее нанять, — указал Лоуренс трубкой на сына.

— Мне?

— Далила, ты — резидентка? — спросил лавочник девушку.

— Да, пока — да, еще бы год… — тихо, будто стыдясь этого, ответила Далила. — В этом княжестве, — уточнила она.

— Ну, вот, ты же тут бригадир. Бригадир регулирует состав смены. Не забыл, сколько у нас «как бы» работающих резидентов?

— Четверо, — улыбнулся парень.

— За скольких потянешь?

— Команда «ух» — работает за двух, кушает за трех, — шутливо отдала честь девушка.

— Замечательно, а то мой сын работал за пятерых, а жрал за десятерых. Спасешь его одновременно и от истощения, и от ожирения.

— Ты наконец признал, что пашешь на мне, как на воле, — молниеносно отреагировал Редрик, тыча в отца пальцем.

— Зато ты сам — здоровый, как вол, в свои четырнадцать. Заодно жрешь в три горла, бухаешь и дымишь, как сопка — на тебе еще пахать и пахать.

— Четырнадцать? — ошарашено промолвила Далила. Затем вкрадчиво посмотрела на Редрика.

— Ну, есть такое, — смущаясь, признался парень.

— Похоже, тяжко будет. Вон, судя по тебе — год за два, а то и больше. Неужели, я превращусь в старуху? — наигранно погладила свое лицо девушка, будто заранее прощаясь с красотой.

— Не боись, подруга, вот стрясешь с бригадира первую зарплату — купишь себе у алхимиков хоть красоту, хоть удачу, хоть живицу. Благо, маги-ремесленники на этом поприще трудятся очень активно. Монополисты хреновы, — захохотал Лоуренс.

— Ну, что, Далила, согласна ли ты стать моей помощницей? — шутливо поклонился Редрик, протягивая руку.

— Да, — быстро и с чувством ответила девушка и пожала ее.

Первой проблемой стало поселение новой помощницы. В гостевые покои нельзя — инспекция подловит. Лоуренс, хоть и жил в общем помещении для пятерых рабочих, но давно переколотил кровати в шкафы и полки.

Валенсия жила в комнате, которая фактически принадлежала Гизмо, а сам гремлин спал внутри стойки ресепшена. Ему так было спокойней. Ни лишнего помещения, ни лишней кровати не нашлось. Тогда Лоуренс начал шутливо кидать намеки на двуспальную кровать Редрика.

Смущение заставило парня вспомнить о лежаках Симона. В результате девушка разместилась в постели Реда, а сам он пристроился на полу, в некотором отдалении — насколько позволяла его комната.

Далила не проявила никаких явных недовольств, но будто бы была чем-то разочарована. Ред не понимал, чем. За ужином девушка окончательно и бесповоротно влюбилась в чай Валенсии и впредь пила исключительно его.