Виктор Кораблев - Королевства изгоев

— Еще вернете, вы же дворянин, — Редрик насильно всунул бутылочку в седельную сумку аристократа.

— Я — бедный барон. У нас больше нет крестьян, только наемные батраки. Имперский банк лишил нас почти всей земли. Последние шесть лет моя семья выживала. Все шло на лошадей. Они питались лучше моей дочери, — он погладил шею Града. — Но это было не зря. Не зря… Благодаря вам, мой друг. Я думал, что упаду, но вы… Я, как только увидел ворота, понял, что за ними мое, во всех смыслах, будущее. Вы спасли нас.

— Да что же это, — Редрик смахнул слезу.

— Мне стыдно лишь за одно. Я корю себя всю нашу скачку.

— Говорите уже, сударь.

— Я не расслышал имя своего благодетеля. Я запомнил только имена вашего скакуна и подруги.

— Неудивительно, я назвал его лишь раз, — засмеялся Ред. — Меня зовут Маккройд, сударь, Редрик Маккройд.

— Я больше вам не сударь, при нашей следующей встрече зовите меня другом. Я же обязательно запомню ваше имя и назову вас по нему при нашей новой встрече, — Бенджамин протянул руку.

— Благодарю, лорд Сайдер, — вернул рукопожатие Редрик.

Аристократ отъехал и поднял Града на дыбы.

— Жду нашей встречи, мой друг! — выкрикнул он и поскакал к победе, будущему и маленькой дочери, что так ждала папу.

Редрик долго провожал глазами всадника, ловя взгляд из прорезей шлема герольда. В зеленом свете читался интерес и размышление. Парню стало не по себе от таких мыслей. Нужно было возвращаться — его ждали дома.

Еще одна безумная скачка длиною в половину дня, по истечении которой Редрик, молящий о погибели, свалился к ногам Далилы. Девушка ожидающе смотрела на него.

— Он победил, тендер — его… награда — его.

После этих хрипящих слов на лице помощницы расцвела улыбка.

— Это его награда, а знаешь, где твоя?

Парень, продолжая лежать, недоумевающе глянул снизу вверх. Девушка игриво поправила юбку и обошла его.

— Обожди, здоровяк, там ягодки. На дворе же весна, так что для начала — цветочки, — она практически легла на него сверху и поцеловала.

Он осторожно вернул ей поцелуй. Редрик совсем этого не умел. Она немного приподняла голову.

— Ну, и как тебе мои цветочки?

— На вкус — определенно семга. Да — копченая семга, — ответил он, обвивая ее руками.

— Вот гад. Четверг все-таки, — она попыталась отстраниться.

— А я и не против. С такими наградами я готов променять вечность на один лишь апрельский четверг, — его хватка была сильной.

— Прекрасно. Любитель девочек-птичек теперь еще и о русалочках будет мечтать.

Они снова поцеловались. Теперь долго. Достаточно долго, чтобы Редрик почувствовал, что победитель сегодня — он.

За едой Редрик пересказал своей уже не помощнице, но девушке события их с бароном гонки. Она даже расчувствовалась, но опомнившись, повела его в комнату.

— Редрик, не спи больше на этом лежаке.

— А что такое? — смутился парень.

— Ночью мимо проехало много людей. Еще больше ломилось в дверь. Я погасила весь свет, заперлась и не отвечала.

— Проклятье. Как же я не подумал…

— Все обошлось… — девушка поежилась. — …но я не могла уснуть. Я подумала, что в твоей постели мне будет спокойней. Значит, ложусь и… меня будто заглатывает пасть. Сознание просто улетает. В дверь тогда сильно ударили, я пришла в себя и откатилась.

— И что это было? — Ред осторожно пнул матрац.

Ничего не произошло.

— Затем я просто положила на него руку. Ее через секунду будто отняло. Я дернулась, и все пришло в норму.

— А сейчас что?

— Днем вроде все в порядке. Но внутри лежака будто камни, — девушка помяла матрац. — Вот потрогай.

Парень потрогал, затем глянул на свою руку. Девушка недовольно помотала головой.

— Ну, ляг. Надеюсь, твой конь тебе задницу не лизал.

В поясницу и правда упиралось что-то в нескольких местах. Да и весь лежак показался парню зернистым. Он осознал, что никогда не лежал на нем днем.

— Странно.

— Быстро слезай! — девушка потянула его за руку.

— Да нет, довольно приятные ощущения.

— Редрик, это — серьезно. Откуда у тебя этот лежак?

— Вообще у меня их два. Один — Симона, другой — абр… ардевочки-птички, — сознание поплыло. — Попутчик, банка, рассудительность, ящик, ушел только один безумный скиталец.

— Что, кто ушел? Какие банки, попутчик Симона? Кто он? — в своей манере засыпала парня вопросами Далила.

У того будто что-то щелкнуло в голове.

— Думаю, это не очень важно, я бы поел, — внезапно скучающим голосом сказал Редрик.

— Да что же тогда произошло?

— Что-то, чего я не должен знать. Иначе мог бы рассказать, — парень задумчиво глядел в потолок.

— Ладно, жертва головомойки, просто разберись с лежаками.

— Мне их вскрыть?

— Ты что, совсем дурак? Вдруг это артефакты или другая магическая лабуда. Просто убери их куда подальше.

— Есть у меня одна идея. Потеплеет — перевезу их.

— Куда?

— Возможно, это станет нашим секретным местом.

— Час от часу не легче. Одни тайны, — девушка устало опустилась на кровать. — Редрик…

Парень не отзывался. Она всмотрелась в его лицо. Он заснул. Скачки вымотали парня, впрочем, девушка и сама устала.

Через пару дней прибыли остальные обитатели кампуса. Они приехали с междугородним караваном, что позволило им привезти множество полезных вещей из столицы. Разгрузившись, все сели делиться новостями, но больше всех рассказывала Далила. Она пересказала даже часть с ночным приключением Редрика, да так точно, что он бы и сам так не смог.

Выслушивая рассказ, отец тепло смотрел на сына, а когда девушка закончила, достал тугой кошель. Он взял оттуда одну монетку:

— Это — мне на новые штаны, а остальное заработал ты, — он пододвинул мошну к Редрику.

Гизмо заворчал. Он достал кошель поменьше и высыпал содержимое на стол. Стандартные имперские дукале, дукаты и дукалисы. Медные, серебряные и золотые — соответственно. По мере повышения ценности металла стоимость монеты росла на два порядка. Гремлин кропотливо выудил все золотые монеты, а остальное пододвинул к Редрику.

— Это я маме пошлю, как соберу сумму покрупнее, — объяснил Гизмо, разглядывая блики на изображении шлема кайзера Аура.

На обратной стороне монеты был выгравирован фасад здания Гранд Цирка — самой крупной арены империи.

— Гизмо, я давно хотел спросить, — Редрик пока не прикоснулся к деньгам. — Зачем вам, гремлинам, деньги? Вы же едите камни, одеваетесь только по принуждению и живете в нишах метр на полметра.

— Все очень просто. Ты когда-то ел золото, пацан?

— Разумеется, нет.

— Вот именно. Нет ничего вкуснее золота, особенно такого славного, как старый добрый дукалис.