Майя Г Леонард - Восстание жуков [litres]

– Я – Новак Каттэр… – всхлипнула она.

– Имя-то я знаю.

– Ты поднял мою карточку?

Даркус кивнул, гадая, уместно ли будет сейчас завести разговор о жуках.

– И ты пришёл! – Её глаза блестели от слёз. – Почему? – прошептала Новак.

– Ты, наверное, подумаешь, что это странно…

– Не нужно ничего объяснять! Ты пришёл освободить меня из темницы!

– Разве тебя держат в плену? – Даркус в тре-воге огляделся.

В комнате было темно, занавески плотно задёрнуты – не понять, есть на окнах решётки или нет.

– Давай убежим в Африку! Будем охотиться на львов и спать под звёздным небом! – сказала Новак мечтательно, подползая на коленях к Дар-кусу.

– Почему ты несёшь такой бред?

– Ах, милый! – Она обхватила ноги Даркуса. – Ты любишь меня, я знаю!

Даркус рванулся прочь, потерял равновесие и шлёпнулся на пол.

– Пусти! Что ты делаешь?

– Скажи, что ты меня любишь! – закричала она, цепляясь за его лодыжки.

– Не скажу! Прекрати! – разозлился Даркус, пытаясь отползти в сторону. – Я в тебя не влюбился! Я хотел попросить о помощи, но ты явно чокнутая.

– А вот хамить не надо, – резко сказала Новак, разжав руки.

Она встала и отряхнулась.

– Мог бы хоть для приличия сделать вид, что влюблён!

– Так я не влюблён!

– Я и в первый раз тебя прекрасно услышала. – Она отвернулась. – Незачем сыпать соль на рану!

Даркус окончательно растерялся.

– Когда я увидела тебя в окне, тоскующего и влюблённого…

– Никакой я не влюблённый!

– Я думала, ты обязательно придёшь, потому что я послала тебе воздушный поцелуй. Я специально своё лучшее платье надела! – Она разгладила атласную юбку. – Я видела, ты прятался в живой изгороди, когда пришли те странные дядьки. Это было так романтично! Потому я и велела, чтобы Жерар тебя впустил.

– Жерар?

– Это наш дворецкий. Я думала, ты пришёл сказать мне о своей любви.

Она подняла боа с пола.

– Я не затем…

– Ясно уже.

– Понимаешь, твоя мама хочет купить жуков у моих соседей, а я…

– Мама не общается с детьми. Она вообще детей терпеть не может. – Новак подошла к двери. – Но я скажу Жерару, что ты хочешь её увидеть.

– Нет, подожди! – крикнул Даркус. – Я пришёл к тебе!

Новак тяжело вздохнула:

– Ну ты всё-таки выбери что-нибудь одно!

Даркус поднялся на ноги.

– Мне нужна твоя помощь!

– Неужели? – с издёвкой отозвалась Новак.

– Да. Выслушай меня, пожалуйста! Мой папа… – Даркус тщательно подбирал слова. – Он исчез, и я думаю, это как-то связано с жуками. Они живут в соседней квартире, я их нечаянно нашёл, а твоя мама хочет их купить, и…

– Жуки? Фу! – Новак сморщила нос. – Гадкие ползучие козявки!

– Эти жуки – особенные. А если папа из-за них исчез, так я просто обязан их защитить! – Даркус видел, что Новак его не слушает. – Я надеялся, вдруг ты сможешь выяснить про них что-нибудь или даже уговоришь свою маму оставить жуков в покое.

Новак зло засмеялась:

– Разуй глаза, мальчик!

– У меня имя есть.

– Какое?

– Даркус.

– Так вот, Даркус… – Новак грациозно подошла к выключателю. – Посмотри вокруг!

Неожиданно комнату залил яркий свет.

Даркус медленно повернулся кругом. Он был в библиотеке. Стены её были обшиты дубовыми панелями, на полках стояли книги в кожаных переплётах, вся мебель была солидная, тяжеловесная. Над камином висел парадный портрет, рядом стояло кожаное кресло. На каминной полке лежал кусок янтаря со вплавленным в него рогатым жуком, похожим на миниатюрного быка.

Заметив, что Даркус смотрит на жука, Новак пояснила:

– Это Онтофагус таурус .

– Что?

– Разновидность навозного жука. Он способен тащить груз в тысячу раз тяжелее собственного веса, – скучающим тоном сообщила Новак. – Всё равно как если бы ты поволок за собой шесть автобусов с пассажирами. Самое сильное насекомое в мире.

– Потрясающе! – восхитился Даркус. – Жалко, что он мёртвый.

– Маман его поймала в Африке, во время очередного энтомологического сафари. Она велела его вплавить в смолу, вроде сувенира.

– Кто это – маман?

– Ты что, в школу не ходишь? – фыркнула Новак. – «Маман» по-французски – мама. Лукреция Каттэр не разрешает звать её мамой, разве только по-французски.

– Ты не зовёшь её мамой?

– Нет, – ответила Новак таким тоном, что стало ясно: она не хочет об этом говорить.

Даркус спросил о другом:

– Она часто ездит на энтомологические сафари?

Видимо, «энтомологическое сафари» – это то же самое, что «жучиная охота».

– Каждый год, – ответила Новак. – И всегда привозит новые экземпляры для своей коллекции.

– Это которая в Музее естествознания? – снова спросил Даркус.

– Ха! В музее не её коллекция, она только спонсор, деньги даёт. Поэтому она решает, кому можно смотреть коллекцию, и контролирует, какие исследования там ведутся. А свою личную коллекцию она хранит здесь.

– А это кто? – Даркус показал на портрет.

– Сэр Чарлз Дарвин, авторы Грэйсен и Грэйсен, – как по книжке ответила Новак. – Портрет выполнен из грудных отделов и надкрылий жуков-скарабеев. А в этом шкафчике хранится Карсоновская колеоптерологическая коллекция 1903 года, в ней представлены жуки из Юго-Восточной Азии.

Даркус выдвинул плоский деревянный ящичек. Внутри в несколько рядов лежали жуки ярких расцветок, и каждый был пришпилен булавкой за правое надкрылье, как в музее.

– Ковёр и шторы на окнах, – продолжала Новак голосом телеведущей, явно наслаждаясь своей ролью, – изготовлены из шёлка, производимого гусеницами шелкопряда, и окрашены в красный цвет кровью жука-кошенили. На самом деле кошениль не является жуком вопреки рас-пространённому мнению.

Даркус огляделся. Комната с тяжёлыми красными шторами и кожаными креслами выглядела роскошно, совсем не так, как музейное хранилище, но, по сути, здесь было то же самое – помещение, полное мёртвых жуков.

Новак прошлась по комнате, будто танцуя.

– Книги, которые ты здесь видишь, составляют личную библиотеку Лукреции Каттэр – это редкие издания, посвящённые описанию эволюции жуков.

– Столько мёртвых жуков! – прошептал Даркус.

– Ага, жуть сплошная, – обычным голосом произнесла Новак. – Хотя лучше уж мёртвые, чем живые.

– Как ты можешь такое говорить? Жуки замечательные!

Новак сделала гримасу.

– Нет, они ползучие и противные.

– Ты просто к ним не присматривалась.

– Я жуков каждый день вижу, насмотрелась!

– На мёртвых?

– Конечно мёртвых, дурачок!

– Не понимаю, зачем ты меня сюда пригласила, если тебе здесь так не нравится?

– Потому что в комнаты на верхних этажах посторонних пускать не разрешается, а внизу сейчас маман с посетителями. Я только здесь могла с тобой поговорить так, чтобы она не узнала.