Кара Барбьери - Король гоблинов [litres]

Эти два дня в моем сознании царила благословенная тишина. Лидиан перестал отпускать язвительные, издевательские и назойливые комментарии. Я наслаждалась моментами, пока мысли принадлежали только мне. Даже если это означало, что вскоре предстоит встретить злейшего врага во плоти. Это казалось неважным: он больше меня не пугал и не мог причинить вреда.

Несмотря на утешение, которое мы с Сореном обретали друг у друга в объятиях, с помощью нашей мистической связи, а также напряженных мускулов и периодически возникавшего хмурого выражения лица, я чувствовала, что он до сих пор пытается справиться с тяжелой правдой. Она, точно осколки стекла, больно ранила его в самое сердце. Я же могла лишь целовать любимого и стараться поделиться собственным спокойствием и выстраданной решимостью.

В ответ на мои ласки Сорен издавал довольное урчание – нечто среднее между рыком и мурлыканьем. И когда он засыпал, я лежала и наблюдала за ним, нежно водя пальцем по хмурым складкам на лбу, пока они не разглаживались, а лицо не принимало умиротворенное выражение. Во сне постоянно напряженный и обеспокоенный король гоблинов расслаблялся, избавляясь от повседневных тревог, словно от растаявших глыб льда, тянувших своим весом к земле. И будто волнений правления Пермафростом было недостаточно, к ним теперь добавилась необходимость сотрудничать с сумасшедшим дядей, вернув его из мертвых. Так что лишь во сне Сорен напоминал себя прежнего, беззаботного молодого лорда из небольшого северного поместья.

Теперь мне казалось странным, что гоблины сражаются за титул короля, не думая о сопряженных с ним обязательствах. Лишь помышляя о том, как почетно быть лучшим охотником, сильнейшим хищником из всех. Интересно, многие ли понимают, какие сложности ждут будущего правителя?

Этот же вопрос касался и меня самой. Я приняла могущество оленя, так как сочла это правильным выбором и единственным способом спасти то, что любила. Вернее, мне так казалось. В итоге же я все еще оставалась женщиной, которая старалась освоиться со способностями за пределами ее понимания. Это напоминало попытки пошевелить конечностью, не видя и не чувствуя ее, но точно зная, что она существует.

Оставалось только гадать, что бы произошло, если бы противостояние Сорена и Лидиана не стало причиной смерти прежнего короля и не спровоцировало Охоту? Где бы мы были? Уж точно не сошлись бы вместе.

Мне отчаянно хотелось хотя бы отчасти разделить ношу возлюбленного, забрать себе его боль и растворить в собственных бедах. Заставить понять, что для самобичевания не было причин. Я уже проходила через подобное, а потому сумела бы легче пережить новое сомнение в своих способностях. А вот Сорен всегда сохранял абсолютную уверенность. До сего момента, когда самим своим существованием положил начало всемирной катастрофе.

Я отвела мягкие белые пряди от его прекрасного лица и нежно поцеловала в лоб, а потом прижалась всем телом к мирно спавшему гоблину, надеясь забыться рядом с ним.

На вторую ночь мы оба принялись мрачно собираться в предстоящее путешествие. Я облачилась в кожаную охотничью одежду, которая казалась слегка поношенной, но отлично сидела, затем натянула сапоги, тоже сшитые по моей мерке. Под выкрашенной в черный цвет курткой имелось и несколько слоев теплых хлопковых туник, призванных защитить от холода. На обеих кистях красовались защитные кожаные перчатки для стрельбы из лука. На рабочей руке поверх пальцев и поверх тыльной стороны ладони они были усилены полосками металла, прикрепленными на толстых нитях, чтобы не стеснять движения, и доходили до самых краг. Другую же покрывали более распространенные стальные чешуйки, не мешавшие сгибать пальцы, но способные при этом выдержать удар меча.

На бедре висели два боевых топора – подарок Розамунда. Также к поясу крепился колчан со стрелами, а лук я перебросила поперек груди за спину.

Сорен тоже закреплял на теле оружие: рассовывал кинжалы и метательные ножи в потайные отделы кожаного охотничьего наряда. По клинку скрылось в каждой из краг, еще один отправился в ножны на лодыжке, а самый большой остался открыто висеть на ремне. Затем гоблин застегнул поверх куртки перевязь с мечами, так что обе рукоятки виднелись из-за головы. Напоследок он закрепил колчан и повесил на плечо длинный ростовой лук.

– Собираешься стрелять? – с удивлением прокомментировала я последнее оружие.

– Решил взять на всякий случай, – фыркнул Сорен. – Мы оба прекрасно знаем, что с луком ты обращаешься намного лучше меня. Я же его ношу в основном для вида. Зрение лучше не становится, как понимаешь. – Он помахал рукой перед глазами. – Конечно, таскать с собой то, что не планируешь использовать, несколько неудобно, но мы не представляем, с чем столкнемся. Так что я предпочту не рисковать и не намекать, что король гоблинов – плохой стрелок.

– Если тебя это утешит, я считаю твои глаза потрясающе красивыми.

– Вот только пользы от них… – С намеком на улыбку покачал головой Сорен. – Отчасти поэтому я так и скучаю по дому. Там солнце высоко поднималось над горизонтом лишь неделю в году, в середине лета. – На его лице появилось мечтательное выражение.

– Ага, и эту неделю ты обычно отсиживался в поместье, потому что снаружи было так светло, что глаза слезились, а кожа обгорала на солнце, – напомнила я. – А мне приходилось терпеть твое бесконечное ворчание.

– Но затем снова воцарялась благословенная темнота, и освещение днем становилось рассеянным, так что можно было не закрывать плащом каждый участок тела, – Сорен тоже погрузился в воспоминания. – Я так скучаю по поместью. Здесь, впрочем, тоже неплохо. Дворец хотя бы не расположен на юге, где вырос Сеппо. Но все равно для меня днем слишком ярко, чтобы прицельно стрелять.

Я кивнула, осматриваясь по сторонам, разглядывая мраморные стены, покрытые искусной резьбой камни, стрельчатые арки и высокие потолки. На ум пришли сотни секретных проходов, которые могли привести к обрыву или смертельной ловушке, так что неприятные сюрпризы подстерегали незваных гостей на каждом шагу. Великолепный дворец был по-своему красив, хоть и в гоблинском, опасном стиле, но я скучала по небольшому уединенному поместью Сорена на дальнем севере. Прежнее жилище, построенное из необработанного камня и дерева, могло показаться холодным и спартанским по сравнению с величественным королевским дворцом, но только там в последние сто лет я чувствовала себя как дома.

– Мне тоже не хватает прежней жизни, – тихо призналась я.

– Правда? – Сорен удивленно изогнул бровь, аккуратно засовывая очередное лезвие в скрытые в сапоге ножны. – Мне казалось, что воспоминания… – Он замолчал.