Марцин Гузек - Слава Империи [litres]

Она подала нож Натаниэлю.

– Не отказался бы ты исполнить мое обещание и начать с глаза?

Эверсон взял клинок в руки. На мгновение задумался, хотела бы этого Клара? Но в итоге решил, что ему это безразлично. Она была мертва, и он уже ничего не хотел. Так что просто сделал два шага вперед, схватил Яромира за лицо и взглянул в его злой, безжалостный глаз. И, к своему удовольствию, увидел в нем страх. Это было удивительно приятно. Он сполна насладился этим моментом, а потом отправил свою жертву в темноту.

Годвин дор Гильберт тихо выругался. Он со своими людьми провел всю зиму на Границе, мотаясь от одного поста легиона до другого, всегда на шаг позади Жнецов. Они уже начали понемногу мириться с мыслью о том, что два беглеца слишком быстры и хитры, чтоб дать себя поймать. И, честно сказать, несмотря на чувство долга, это не мешало рыцарю и его людям – они как-то не торопились на встречу с двумя легендарными убийцами. С первыми дуновениями весны они решили поменять тактику, вызвать больше людей, развернуть серьезную сеть. Сейчас как раз ехали в Агнцево Поле, чтобы потребовать от Вериниуса Набожного больше солдат, и остановились в этом маленьком гарнизоне. Планировали обычную скучную ночевку. А теперь они стояли, все тридцать человек, в первых лучах солнца, падающих на плац, и с открытыми ртами глазели на двух спокойно входящих воинов.

Мужчины шли по грязному плацу, проходя мимо кур и отгоняя обнюхивающих их псов. Выглядели так, будто собирались начать дружеский разговор, а не бой на жизнь и смерть.

– Клиф, бери Вульфа, а мы с Логан займемся Ульмом, – приказал Годвин, а затем двинулся в сторону Жнецов. Солдаты последовали за ним с явной неохотой. Десятка ветеранов, что прибыли вместе с ним, не выдавали страха, но местные вояки по большей части откровенно тряслись. От силы неделю назад гораздо больший гарнизон просто дезертировал при одном виде Жнецов.

– Вы арестованы по приказу самого Императора! – крикнул рыцарь. – Сдавайтесь или умрите.

– А это что, значит, что если мы сдадимся, то нас не ждет смертный приговор? – поинтересовался Кровавый Пилигрим.

– Наверняка ждет, – признал Годвин.

– Хреновый из тебя продавец, – заметил Ульм, смеясь. – Так всегда и бывает, когда олень пытается продать что-то волкам. Боюсь, что единственное, что ты можешь предложить, это твоя собственная шкура. Но не все потеряно! – закричал он весело. – Тот олень, что побежит первым, может успеть остаться в живых!

– Ты обращаешься к Имперскому Легиону! – крикнул дор Гильберт, чтобы избежать бегства собственных солдат. И сразу бросился в атаку. Старика это, похоже, застало врасплох; он просто стоял, ожидая атаки – но когда удар рухнул в цель, Ульма там уже не было. И он даже не был особенно быстрым, просто невероятно точным. Его уклонения на волос расходились с чужим клинком, а удары попадали точно туда, куда он планировал. Годвин парировал буквально пару очередных ударов и отскочил от противника. Легионеры тут же заняли место командира, но у них пошло ненамного лучше. Совсем наоборот, первый из них сразу рухнул на землю мертвым.

На другой стороне плаца Вульф медленно и методично отступал в сторону стены одного из домов, умело избегая окружения и оставляя за собой след из трупов. Ульму же такая тактика, очевидно, была не нужна – он просто танцевал по полю боя, раздавая удары во все стороны. Ветераны храбро пытались ему соответствовать, тогда как менее опытные солдаты, похоже, просто бегали вокруг, изображая активность, но фактически не проводя атак.

Тем временем Логан заняла позицию непосредственно позади Ульма и подала знак своему командиру. Они бросились одновременно, с двух сторон. Старик сразу сориентировался в ситуации. Он мгновенно ушел с их траектории, толкнул одного из солдат в Годвина, а потом невероятным образом извернулся и ударил Логан прямо в лицо. Женщина с криком упала на землю. Во втором же бою Вульф подскочил к Дефриму и рассек тому горло от уха до уха. Могучий мужчина покачнулся, сделал два шага в сторону своего командира и упал в грязь. Имперские силы на глазах таяли, а вместе с ними и запал солдат. Лишь несколько трупов отделяло их от бегства. Годвин грязно выругался, после чего схватил одного из стоящих рядом вояк, какого-то ребенка, от силы лет шестнадцати, и толкнул прямо на клинок Ульма. Инстинктивный ответ старика почти отсек юноше голову, но и дал рыцарю тот короткий миг, удар сердца, когда Жнец потерял свой ритм. И ему этого хватило. Дор Гильберт использовал тело мальчишки как щит и ударил из-за него, попав в грудную клетку. Меч прошел меж ребер и пробил правое легкое. Ульм выглядел удивленным, но продолжал улыбаться. Отреагировать не успел, на него навалились другие солдаты, кололи, секли, били. За несколько минут все было кончено.

Вульф отчаянно крикнул, видя это. Сперва пытался пробиться к своему учителю, но сопротивления преодолеть не смог. Легионеры воспряли духом и усилили свой натиск на Одноглазого. Выбора у него не оставалось, он отступил и перемахнул ограду.

– Арбалеты давай, арбалеты! – крикнул еще кто-то, но было поздно. Вульф исчез в утреннем тумане так же внезапно, как появился, лишь несколько минут назад. Годвин огляделся и подсчитал – на земле лежало двенадцать тел, больше половины уже не двигались либо вот-вот должны были умереть. Среди них находился и Дефрим. Рыцарь устало подошел ко все еще визжащей Логан и вызвал медика. И лишь когда остальные солдаты начали поздравлять его, понял, что произошло только что. Он собственноручно убил легенду.

Логан с трудом открыла глаза. Сидящий в кресле у ее постели Годвин облегченно улыбнулся. Женщина подняла руку и прикоснулась к лицу, почувствовала ткань бинта.

– Насколько плохо? – с трудом выговаривая слова, спросила она.

– Ты не потеряла глаз, нос тоже не пострадал, но шрам… будет заметен. От лба через щеку.

– Сколько я была без сознания?

– Два дня.

Она огляделась вокруг. Судя по всему, они находились в какой-то деревенской хате.

– Влупили они нам? – спросила она, чувствуя, как с возвращением сознания возвращается и боль.

– Вульф убил Дефрима, – мрачно ответил Рыцарь.

– Давно пора было этого жирного, – сказала она надменно, но с трудом удержала слезы. – Ну мы хотя бы выиграли?

– Мне удалось достать Ульма. Вульф сбежал.

– Господин герой. Император точно даст тебе медаль.

– Точно…

Внезапно Годвин встал, а потом опустился у кровати на одно колено и взял ее за ладонь.

– Выходи за меня, – сказал он с отчаянной решимостью в голосе.

– Предлагаешь мне мезальянс?

– Не могу жить без тебя.

– Я знаю. – Она улыбнулась, что вызвало сильнейшую волну боли. – Сперва дай мне попить, – велела она. – Потом что-нибудь обезболивающее. А потом можешь повторить это через несколько дней, когда я не буду такой отупевшей от боли.