Марцин Гузек - Слава Империи [litres]

Вильгельм отер рукавом пот со лба. Он не любил такую работу. Нерыцарскую. Конечно, будучи наемником, он давно уже перешагнул через рыцарский кодекс, считая его неудачной шуткой, – особенно после того, что успел сам заметить насчет благородных рыцарей со Спорных Земель. Но все же ему нравилось считать, что какие-то остатки приличия он сумел сохранить. А подобные задания ясно напоминали, что это вовсе не так.

Он собрал своих людей и повел их к палаточному городку. Еще внутри городских стен до них долетели звуки боя, стихшие, однако, до того, как они прибыли на место. В уничтоженном теперь лагере застали поле битвы, усеянное сотнями трупов. Несколько десятков пленных сидели тесной группой в центре поля.

– Как прошло? – спросил дор Гильберт, подходя к Миловиту.

– Проще простого, – ответил тот, прикладывая тряпицу к резаной ране на руке. – После целого дня пьянки большинство не смогло даже поднять оружия. Только Сыновья Змеи оказали некоторое сопротивление, но их было слишком мало. Мы бы, может, и больше пленных-то взяли, но тут всплыли мелкие разногласия между племенами. – Он указал на часть своих людей, которые все еще кружили по лагерю, добивая раненых. – Не мне вникать в конфликты, что тянутся поколениями. И хозяйка велела сделать так, чтоб дошло до всех.

– Да, мы так и сделали, – согласился рыцарь. – Я вот именно поэтому никогда и не женился, это самое женихание – жутко опасная штука.

Натаниэль наблюдал, как заполненные трупами повозки неторопливо тянутся в первых лучах солнца. Они направлялись в сторону полосы леса, за которой уже была готова братская могила. Достаточно близко, чтоб было удобно, достаточно далеко, чтобы не беспокоить жителей свежепереименованного Гракхова. Серый Стражник покрепче закутался в плащ и тронулся в сторону дворца мимо колонны пленных. Большинство из них были пьяны во время вчерашней резни и сейчас робко оглядывались вокруг, страдая от ужаса и похмелья. Они нервно перешептывались, а стражники ударами палок подгоняли их в сторону дворцовых темниц.

Караульные не пытались задержать Эверсона ни на входе в крепость, ни на входе в тронный зал. В помещении он застал лишь Ольгу, что сидела на троне, тихо беседуя с Надей. Тема беседы, судя по всему, ее развлекала, что еще больше разозлило его.

– А вот и наш Гроссмейстер, – приветствовала его королева. – Что привело тебя к нам этим прекрасным утром?

– Ты солгала мне, – сказал он резко, пренебрегая попытками вежливости.

– Неужели?

– Ты должна была выбрать покорного мужа и устранить остальных, только если они поднимут бунт.

– Ни один не был достаточно покорным, – сказала она невинно. – Ну я и решила сэкономить время и сразу перейти к этому, как ты его назвал, устранению.

– Когда их племена об этом услышат…

– Будет поздно, – прервала она его. – Мои посыльные выехали еще ночью, а город я закрыла, так что в ближайшие два дня новости о произошедшем отсюда не выйдут. А когда же они наконец дойдут до заинтересованных, то в пяти племенах уже будут править верные мне люди, а еще четыре будут атакованы врасплох своими соседями и полностью подчинены. И останутся только Сыновья Змеи, в отношении которых у меня отдельные планы. – Ольга явно гордилась собой. – И даже если не все получится, все равно скоро выпадет снег и армии не смогут передвигаться. А вот посланники, шпионы и тайные убийцы – будут. До весны угроза моей власти ликвидирована. И выбор моего сына королем Склавии будет уже лишь чистой формальностью.

– Как давно ты это готовила?

– Я начала составлять план еще в Командории 42. Буквально на следующий день после моего прибытия сюда король Гракх начал рассылать по племенам взятки и делать ставки на людей, в которых был уверен, которые охотно меня поддержат. И единственным неизвестным фактором было – сколько из этих идиотов погибнет на войне. Как оказалось, из пятнадцати вождей, которые могли бы составлять проблему, целых пятеро не сдержали боевого пыла и со всеми потомками пали в битве у Предлесья. – Она скривилась. – Нам действительно следует придумать название получше для этой битвы.

– Я с самого начала был лишь пешкой в твоей игре, – горько сказал Натаниэль.

– Не ты один, – заверила она. – К тому же так было лучше для всех. Если б я тебе сразу сказала, что планирую перебить несколько сотен человек, у тебя могли бы проснуться сомнения. – Ольга встала и подошла ближе. – Ты не годишься для этой игры. Можешь сжечь на костре пару человек или пожертвовать людьми в битве, но заурядная резня представляет для тебя трудности. Ты слишком уж хочешь быть героем. И, кстати, сейчас можешь, – добавила она весело. – Твоя совесть чиста, твои Командории в безопасности, твоя Серая Стража независима.

– Только потому, что я все еще нужен тебе как оружие против Аурелиуса. И Орден как инструмент пропаганды. – Натаниэль не мог сдержать горечи в голосе.

– Ну, вы еще отлично умеете распространять культуру и цивилизацию, – чарующе усмехнулась Ольга. – К тому же у меня есть для тебя один подарок, чтоб поднять настроение. Надя, передай Вильгельму, чтобы привел мой подарок. Тебе понравится, поверь мне. Это будет один из лучших подарков, что ты когда-либо получал.

Дверь распахнулась, и Вильгельм ввел связанного Яромира. Лицо вождя Сыновей Змеи покрывали многочисленные синяки, не хватало и нескольких зубов. Рыцарь подошел ближе и бросил своего пленника на колени перед королевой.

– Ну, здравствуй еще раз. – В голосе Ольги звенел еле сдерживаемый смех. – Не бойся, я тебя не убью. Вовсе напротив, ты будешь жить еще много лет. Хотя и в несколько… незавидном состоянии. Я бы даже сказала, урезанном, дословно. Начнем со второго глаза, – начала считать она. – Потом язык и остальные зубы, нос, уши, пальцы, само собой также писюнчик и яички, ну в конце уже, наверное, руки и ноги. Мы не хотим, чтоб ты в порыве отчаяния себе навредил. – В ее голосе прозвучала заботливость. – Сперва мы тебя оставим в живых как заложника, чтоб удержать Сыновей Змеи от чересчур резкой реакции. Но, поверь мне, когда я закончу ими заниматься, они займут почетное место личной гвардии потомка Лютогнева. Они у меня еще будут вернейшими из верных. И тогда ты останешься просто напоминанием. Буду тебя вытаскивать из клетки, когда меня кто-нибудь взбесит, чтобы вспомнить, что происходит с такими кусками дерьма, как ты, когда они осмелятся встать у меня на пути. Но и это еще не все. – Она вынула из-за пояса стилет. – Понимаешь ли, меня на самом деле очень живо заинтересовали твои многочисленные байки о том, что ты делал с разными женщинами все эти годы. Поэтому я нашла несколько добровольцев, которые регулярно будут воплощать в жизнь твою похвальбу. Ну, разумеется, с тобой в роли – как ты обычно говаривал – завоеванной сучки.