Анна Дэй - Фандом 2.0

– Откуда ты узнал о канистре? – спрашиваю я Торна.

Он отгоняет меня взмахом руки.

– Маленькая птичка напела!

Теперь между дулом пистолета и головой Нейта не более метра. Мир сжимается вокруг меня, каждой клеточкой своего тела ощущаю Нейта, вижу только его лицо и расширившиеся от ужаса зрачки.

– Из-за тебя я сжёг наших лучших людей! – вопит Торн.

– Ну хватит, – вмешивается Эш. – Тогда ты просто искал предлог разделаться с неугодными.

Я в отчаянии сжимаю виски пальцами.

– Торн, не надо. Нейт теперь на нашей стороне, он нам помогает. Если ты его убьёшь…

Сейчас я расскажу и о президенте, и о вирусе, и о том, как мы с Нейтом пойдём к центру управления и не позволим погубить дефов, но в глазах Торна пылает ярость – ему не нужны слова. Он жаждет крови.

«Что ж, пусть прольёт мою».

Я встаю между ними, закрывая собой Нейта, вытягиваюсь во весь рост, расправляю плечи.

Рука Торна будто удлиняется сама собой, пистолет приближается ко мне.

– Мне нужен только мальчишка, – произносит Торн и стреляет в воздух.

Из соседней улочки, шумно шелестя крыльями, вылетают перепуганные голуби. Кровь так громко стучит у меня в ушах, что я почти ничего не слышу. Тогда-то мне на глаза и попадается раненая пташка, перья на её груди алеют, как рубины. Торн ранил ей крыло.

«Что там говорил Ян? Какую-то считалку о птице с красной грудкой? Бабба просила мне передать…

Краем глаза я вижу Кейти. Она хмурится, вспоминает что-то и явно повторяет про себя те же строки. Беззвучно, одними губами, она выговаривает: «Малиновка».

«Раз…»

Торн смотрит на меня, сузив глаза.

– Отойди.

Но я не могу шевельнуться, не могу сделать и шагу. Иначе погибнет Нейт.

Эш и Кейти зовут меня, Торн рявкает:

– Пошла прочь, девчонка!

Но я закрываю собой Нейта и трясу головой как одержимая.

«Два…»

Нейт виснет у меня на плечах, пытаясь оттолкнуть, сдвинуть с места, спасти. Но я стою как скала, мои ноги будто приросли к земле. Сжав кулаки, я стою совершенно неподвижно.

– УЙДИ! – кричит Торн.

«Три…»

Будь мы в кино, сейчас каждое наше движение показали бы на самой медленной скорости. Торн крикнул и почти сразу же нажал на курок. В кино эта секунда наверняка растянулась бы на минуты. На экране я увидела бы, как Кейти, решительно нахмурившись, бросается ко мне, в последний раз разглядела бы каждую её веснушку и морщинки, оставшиеся от недавней улыбки, каждую огненную прядь волос, медленно взлетающую у неё над плечами.

Но мы не в кино. И секунда обрывается с коротким ударом сердца.

Кейти падает на меня, и я подхватываю её, не давая стукнуться о землю. Как будто ей не всё равно. Ведь она мертва, погибла в ту самую неумолимую секунду. Не в силах удержаться на ногах, я оседаю, обнимая Кейти, прижимая её к себе. Ярко-зелёные глаза устремлены в небо, а из вырванного на затылке куска черепа мне на колени течёт густая кровь – слишком много крови.

– О боже, – стонет Торн. – Что я наделал?

– Что случилось? – спрашиваю я.

Как тяжело дышать… а хочется набрать полную грудь воздуха. Джейн плачет, задыхается, как будто её душат.

«Господи, пожалуйста, только не забирай Виолу».

– Джейн, скажите, что произошло? – умоляю я.

– Кейти… – выговаривает она. – Кейти умерла.

Я вздрагиваю с головы до ног, всё тело кричит. «Кейти не может умереть, просто не может! Столько жизни, тепла… не могут раствориться и… исчезнуть». Я упираюсь головой в колени, иначе мой череп взорвётся, мозг разлетится на куски. Лёгкие горят, требуя воздуха, но я не могу дышать, горло сдавило. «Она не может умереть. Это невозможно!» Я задыхаюсь, плачу, живот сводит судорогой. Меня тошнит, сейчас вырвет. Я хочу, чтобы вывернуло наизнанку, может, тогда я избавлюсь от этого отвратительного ощущения: что больше ничто и никогда не изменится к лучшему.

Дэнни обнимает меня, закрывая от мира собой, обволакивая теплом.

– Дыши, просто дыши, – шепчет он мне в затылок. – Дыши, Эл, дыши.

Я понемногу проталкиваю воздух в грудь, вдыхаю раз, другой, ещё разок, наконец дышу почти нормально, хоть и прерывисто, а лёгкие больше не полыхают пламенем.

– Отвези меня, пожалуйста… – прошу я.

– Куда скажешь.

Джейн встречает нас в вестибюле больницы. Она прижимает меня к себе и гладит по голове.

– Элис, милая, мне так жаль, так жаль.

– Что произошло? – спрашиваю я.

Джейн говорит с трудом, её будто душат.

– Никто не знает. Кровоизлияние в мозг.

– Где она?

– Там же, в интенсивной терапии.

– Можно мне к ней?

Джейн, отстранившись, пристально смотрит на меня. Глаза у неё красные, опухшие.

– Её родители не против, но ты уверена, что тебе действительно стоит туда идти?

– Мне нужно её увидеть, чтобы… чтобы…

Снова накатывает паника, и я забываю, как дышать.

– Убедиться, что это правда? – подсказывает Дэнни.

Я киваю и, прежде чем свернуть в давно известный коридор к палатам интенсивной терапии, не удержавшись, спрашиваю Джейн:

– А вы всё ещё… вы понимаете… завтра?

Произнести вслух имя Нейта и «отключение от аппарата вентиляции лёгких» я просто не могу.

Джейн виновато отводит глаза.

– Да, – едва слышно отвечает она. – Завтра, в полдень.

На лице Торна отражается мой собственный ужас и отчаяние. Этого не должно было произойти. Кейти не должна была умереть. Рядом кто-то кричит, плачет, трясёт меня, как тряпичную куклу. Да это же я, больше некому. Я кричу, рыдаю и дрожу одновременно, едва слыша и чувствуя, что происходит. Это не мой крик разносится эхом, отдаваясь от каменных плит. Меня словно бы больше нет в этом мире.

В плотный, окутавший меня кокон проникает только тонкий писк медицинского аппарата – в другом мире констатируют остановку сердца.

Пистолет Торна со звоном падает неподалёку на дорогу. Эш, наверное, уже давно меня обнимает, потому что я чувствую, что он отходит, и вижу, как он поднимает оружие.

Слова Торна доносятся будто сквозь что-то тяжёлое и холодное, как сугроб. Нет, сквозь лёд, ледяную стену.

– Руфь, моя милая Руфь, – стонет он. – Что я наделал?!

Сейчас я отберу у Эша пистолет, нажму на курок и выстрелю прямо в ненавистное лицо Торна. Но нет… лёд сковал меня и держит в мёрзлой воде. Онемев и не в силах шевельнуться, я смотрю, как плывут надо мной фигуры и лица.

– Это не Руфь, её зовут Кейти, – говорит Эш.

Его жаркое дыхание совсем рядом, согревает мне ухо. Он обнимает меня, и наши сердца бьются в унисон. Нейт тоже рядом. Эш и Нейт обнимают нас с Кейти, закрывая собой от несправедливого мира. Ко мне возвращаются чувства, зрение, слух, пронзительный вой медицинского аппарата стихает, и я слышу свой голос, всхлипы, чувствую, как катятся по лицу слёзы.