Кай Майер - Противостояние [litres]

– Может, я ошибался?

– Нет! – возразила она. – Теперь я наконец поняла, что ты был прав, – кто-то должен продолжать борьбу, и эти кто-то – мы!

– Санктуарий разрушен, Арбогаст мёртв, но из-за этого мы лишились Фурии, Саммербель и Ариэля. – Боль заставила его на секунду замолчать, потом он продолжал: – Вроде бы победа, а на деле совсем не так.

Покачав головой, она заглянула ему в глаза:

– На деле – это только начало.

После завтрака Джим сидел на ступеньках лестницы. На подъездной площадке Кирисс и Кассиопей увещевали двух экслибров, плетущихся со всем своим скарбом к воротам. Ещё двое отступников, отправлявшихся на поиски своего счастья в наружный мир и не спасовавших перед переходом в восемь километров до следующей остановки сельского автобуса. Мужчина волок громадный чемодан с ручками, допотопный экспонат из чердачной коллекции с древними наклейками кругосветных круизов. Пип показывал Джиму этот склад – одно из его любимейших мест, и Джим хорошо уяснил почему. В те времена, когда реальные приключения могли стоить жизни, выдуманные там, наверху, между запылившейся мебелью и картонными коробками, не давали Пипу отчаяться. Последние полгода унесли жизни пятерых значимых для него людей. И хотя он справлялся с утратой лучше любого взрослого, она служила причиной того, почему большинство экслибров в резиденции его сторонились: скорбь Пипа слишком сильно напоминала им о собственных потерях, о людях, покинутых ими в книгах.

Джим смотрел на это иначе: он подружился с Пипом и отвлекал его от утраты сестры, насколько это было возможно. На этом поприще он чередовался с Пасьянсом, ведь тот редко упускал Пипа из виду, а если это и случалось, то только чтобы погулять с Нассандрой по парку. Иной раз он даже сопровождал её в долину и был благодарен, если Джим в эти часы брал на себя заботу о Пипе.

Сегодня экслибр уже в третий раз сопровождает мальчика к мисс Драйкраст. Два дня назад Джим несколько застенчиво попросил разрешения поприсутствовать на её уроке. Своё собственное школьное образование он получил за стойкой трактира «Адмирал Бенбоу» [38] «Адмирал Бенбоу» – в этом трактире разворачивается действие романа Р. Л. Стивенсона «Остров сокровищ». , прервавшееся по пути к острову сокровищ, и, хотя баронесса ему кое-что рассказала о литературе и о мире библиомантики, существовало ещё столько всего, чего он не знал. Пип радовался, что у него теперь есть одноклассник, а мисс Драйкраст чувствовала себя польщённой, преподавая основы естественных и гуманитарных наук ещё одному молодому человеку.

Утренние занятия в коттедже учительницы, а также домашние задания после полудня заключали в себе и другие положительные моменты, отвлекая не только Джима, но и Пипа от их мыслей о Фурии. Конечно, экслибр видел её всего один-единственный раз. Но в тот миг, когда они в негласном соглашении решили напасть на Арбогаста, между ними произошло нечто, для описания чего Джиму не хватало слов, – да он и без того вряд ли кому-нибудь здесь открылся бы, – но отголосок этих секунд оставил в нём неизгладимый след. С тех пор он часто видел её перед собой: решительность в её лице, растрёпанные светлые волосы, расстёгнутую кожаную куртку, порванные колготки под короткой юбкой. Ни в «Адмирале Бенбоу», ни на борту «Испаньолы» ему не доводилось встречать такую милую девушку, а на протяжении всего пребывания в доме Химмелей лишь одна встретилась ему на пути – Рашель, но её он определённо не хотел бы больше видеть.

Он отказывался верить в гибель Фурии, по крайней мере не сейчас, когда они только-только друг с другом познакомились. Не рассчитывая на встречу, он жил теперь в её доме, общался с её друзьями и, поскольку был чужаком, ощущал в этих стенах её эхо, может быть, гораздо отчётливее, чем остальные, давным-давно принимавшие его как должное. Днём Джим шагал по ступенькам, по которым ходила она, сидел за тем же столом, за которым сидела она. Он начал читать книги Зибенштерна и даже под проливным дождём блуждал по римским развалинам в глубине парка, потому что Пип ему рассказывал, сколько времени Фурия там проводила. Хотя одна часть его существа протестовала против этого, у него складывалось впечатление, что таким образом он лучше её понимает. И это повергало его в смятение, одновременно усиливая страх никогда больше с ней не увидеться.

Этим утром он сидел на ступеньках резиденции и дожидался Пипа, как вдруг внизу на площадке возник переполох, на въезде раздался шум мотора. Кирисс и Кассиопей вынуждены были прервать свои пререкания с экслибрами, потому как, прогремев мимо них, по гравию подкатился грохочущий драндулет и остановился у подножия лестницы. Мотор замолк, а затем раздался сильный скрежет ручного тормоза.

Со стариком в гавайской рубашке, выпрыгнувшим в следующий момент с водительского места, Джим уже познакомился: за прошедшие шесть дней Целестин уже дважды наведывался сюда, чтобы посмотреть, как там Изида, и всякий раз был удручён и задумчив. Но сегодня его лицо залил румянец, на штанах красовалось пятно от кофе, а рубашка была застёгнута вкривь и вкось; по-видимому, двухчасовое путешествие из Лондона сюда он провёл в сильнейшем волнении. Зажав в правой руке скрученную в трубочку газету и помахав ею Кириссу, он понёсся вверх по лестнице, мимо Джима прямо в холл.

– Иди сюда, мальчик! – крикнул он через плечо. – Тебя это тоже касается!

В центре холла под парадной лестницей, ведущей на второй этаж, стоял тяжёлый дубовый стол. За ним посиживали иной раз некоторые обитатели резиденции, играя в карты и настольные игры. Но в столь ранний час все были заняты работами по дому или саду; в развалинах, вроде этих, постоянно требовалось что-нибудь починить или почистить. Целестин бросил газету на стол, расправив её обеими руками. Со своим перевязанным плечом Джим всё ещё избегал слишком быстрых движений, а потому фавн и Кирисс подоспели в холл почти одновременно с ним.

– Вы слыхали? – воскликнул Целестин.

– Что слыхали? – переспросил кто-то с балюстрады второго этажа.

Переведя взоры наверх, все увидели Финниана, облокотившегося обеими руками на перила. Рядом с ним стояла Кэт.

Джим поприветствовал его кивком головы. С момента их встречи в Санктуарии они впервые увиделись снова. На его жест Финниан ответил слабой улыбкой. Целестин грохнул кулаком по передовице. Джим узнал либрополисскую ежедневную газету. Она ещё попадалась в некоторых магазинчиках за пределами убежищ, прежде всего в Лондоне.

– Я сразу же пустился в путь. – Целестин запыхался так, словно все эти километры проделал пешком. – Негодяи оказались проворнее, чем я ожидал!