Катарина Херцог - Фэй. Сердце из лавы и света [litres]

Я увидела, как ручка моей двери опустилась, и подождала, пока мамин силуэт появится в свете комнаты. Я быстро закрыла глаза и притворилась спящей. Мама сделала несколько шагов в мою комнату.

Ну что, ты убедилась, что я в постели и крепко сплю? Все, иди в свою комнату. Но вместо этого шаги приблизились. Я услышала слабое дыхание. Она встала рядом с моей кроватью и стояла так еще какое-то время. О боже! Не могла бы ты перестать пялиться на меня и лечь спать?

Я приоткрыла левый глаз и глубоко вздохнула.

Это была не мама.

Силуэт в маске, одетый во все черное, склонился надо мной. Я смогла разглядеть его в слабом свете ночника. Я вскочила и резко вскрикнула. Силуэт отпрыгнул и огляделся. Затем он открыл окно и выпрыгнул из дома. Я закричала громче. Мое сердцебиение ускорилось. Свет! Мне нужно включить свет! Я пыталась нащупать выключатель прикроватной лампы, но из-за страха и истерики не смогла его найти. Наконец лампочка загорелась, и в комнату ворвалась мама. В ночной рубашке.

– Что произошло? – прокричала она, ее глаза были широко открыты от шока.

– В моей комнате кто-то был, – я вцепилась ей в руку. – Кто-то во всем черном и в маске. Он смотрел на меня. А потом выпрыгнул в окно.

– Ох! – мама рассмеялась с облегчением. – Тебе приснился кошмар, – она успокаивающе погладила меня по волосам.

– Это не кошмар. Посмотри – окно открыто, – мой голос дрогнул почти в истерике. Только сейчас мне удалось нормально устоять на ногах. Я отдернула занавеску, которая развевалась на ночном ветру, и выглянула.

Мама посмотрела в окно через мое плечо.

– Видишь? Там никого нет, – сказала она.

Конечно, никого нет. Я лежала в постели, парализованная страхом, достаточно долгое время.

– Окно, должно быть, было открыто всю ночь, – продолжила она, – ты просто забыла его закрыть.

Нет, я точно его закрывала. Я уже устала от того, что все думают, что я просто несу чушь или у меня разыгралось воображение. Сначала Мария, теперь она. Фигура у моей кровати была такой же реальной, как и люди на поляне. Даже если их и не было на том фото…

Когда мама ушла в свою комнату, я снова легла, оставив прикроватную лампу включенной. После того, что случилось, одного ночника было недостаточно. Выключатель находился прямо у изголовья моей кровати. Глупо, что я не нашла его раньше. Однако где-то должен был быть и другой. Когда мама вбежала, она зажгла лампу. Я свесила ноги с края кровати, чтобы точно увидеть, где она включается. Безопасность превыше всего. Много света не бывает. Но моя прикроватная лампа не включалась, даже при помощи выключателей в коридоре.

– Фэй! Ну что ты там шумишь? – проворчала мама.

– Ничего. Ты включала мою прикроватную лампу, когда заходила ко мне?

– Нет, свет уже горел.

– Уверена?

– Конечно. А теперь возвращайся уже в постель.

Я прикусила нижнюю губу.

И еще раз проверила все выключатели света. Ничего не изменилось.

Я упала на край кровати. О нет! Теперь я даже не могу вспомнить, как зажгла лампу. Я действительно схожу с ума.

Уткнувшись головой в подушку, я зарыдала. Мне так хотелось домой. К моим растениям. К Доро и Нале. С меня хватит.

– А чего ты ожидала? Что тебе медаль на шею повесят? – мрачно спросила Мария.

Я только что встала и спускалась босиком по лестнице, все еще сонная.

– Нет, – ответила мама. – Но точно не то, что меня забросают яйцами, пока я хожу по магазинам, – она подняла липкую прядь волос большим и указательным пальцами. К куртке тоже прилип яичный желток. – Как мне вообще это очистить? – она указала на пятно на рукаве. – Я должна пойти на встречу с мэром в доме городского совета в два часа. Между прочим, я предлагала различные варианты, чтобы дерево не срубали, – добавила она.

Я прислушалась.

– Вчера я снова говорила с Элриком о сохранении бузины как туристической достопримечательности. Ведь многие отдыхающие приезжают сюда именно из-за легенд и мифов.

Марию это не убедило.

– Ты сама в это не веришь, – сказала она. – Я вижу Карлссона насквозь. При первой же возможности он уничтожит это дерево экскаватором. А потом просто скажет, что во всем виноват шторм, – она помогла маме снять куртку. – Я могу убрать пятно холодной чистой водой и пемзой.

Кажется, мама немного успокоилась.

– Было бы замечательно, если бы вы помогли. Но у меня нет пемзы, – она последовала за Марией. – О чем я еще хотела спросить, так это о студенческом общежитии в Вике…

Зачем она опять спрашивает об этом общежитии? Я стояла, придерживаясь одной рукой за дверной косяк. Она хотела переехать в другое место? Я, конечно, буду скучать по Лиле, Миске, Винде и Халли, но после того, что я пережила сегодня ночью, я совершенно не против сменить обстановку.

– …Кристиан – он все еще работает заведующим?

Мария кивнула.

– Когда в прошлом году умерла его жена, мы все думали, что он закроет общежитие, потому что для него справляться с такой работой одному – слишком тяжело. Но он говорит, что хотел бы работать с детьми, – она поморщилась. – Не могу представить, как он раньше выносил эту женщину. Кстати, откуда ты его знаешь?

– Восемнадцать лет назад мы с одноклассниками приезжали в Вик в честь выпускного. К сожалению, я мало что помню с этой поездки, – эти слова прозвучали слишком невнятно. – Но я помню поляну. Похоже на то место, где должна быть построена гостиница. Посередине также было дерево. Но оно было намного больше бузины. Его ветви покрывали почти весь луг. А совсем рядом был водопад. Вы не знаете, где это может быть?

Мария поджала губы.

– Это та самая поляна, на которой вы хотите построить свой отель. И дерево то же. Просто тогда оно было еще здоровым и величественным, а не умирающим кустарником, как сейчас.

– Ты уже была в Исландии раньше? – выпалила я.

Мама резко повернула голову в мою сторону.

– Фэй! Ты уже проснулась!

– Ты не говорила мне, что была здесь раньше, – я не собиралась сдаваться.

– Потому что я даже не помню эту поездку – сколько уже времени прошло.

– Восемнадцать лет.

– Ты хотя бы немного поспала? – эта поездка определенно не была одной из любимых тем для разговоров. – Вчера Фэй приснился кошмар, – сказала она Марии. – Она думала, что в ее комнате был грабитель.

Я поморщилась. Ну зачем она рассказывает об этом Марии?

– Грабитель! – засмеялась Мария. – Ты, должно быть, точно спала. Уровень преступности в этом районе нулевой. Я вообще не запираю входную дверь. А вы любите блины? Пошли за мной, я только что напекла.

Я благодарно кивнула. Поскольку вчера не съела ничего, кроме чипсов и жвачки, то была очень голодна, несмотря на события, произошедшие ночью. Я оделась и пошла к ней, по пути проверив место перед моим окном на предмет следов. Но ничего не нашла. Черт!