Соман Чайнани - Школа Добра и Зла. Принцесса или ведьма

– Приветствую, прекрасная дама! Поможет ли твой талант получить корону? – спросил хрустальный принц, отвлекшись на секунду от сражения с драконом, изрыгавшим горячий пар.

– Я слышала, эта Софи весьма грозная противница. Ты сможешь её победить? – вставила хрустальная принцесса, сидевшая рядом с ним на блестящей прялке.

– Меня не взяли в команду, – призналась Кико.

– Кто-то всегда остаётся позади, – проговорил принц и пронзил дракона насквозь.

Через восточные двери ввалились кричащие ученики школы Зла с отвратительными плакатами «КОМАНДА ЗЛА» в руках, а Хорт так энергично размахивал флагом с чёрным лебедем, что сбил с потолка несколько сталактитов, и никогдашникам пришлось разбежаться в разные стороны. Найдя свободное место, Хорт стал разглядывать закопчённые рисунки на стенах – чёрные монстры пожирали крестьян, ведьмы варили детей заживо, – а затем ожили деревянные фрески на скамьях: принцы громко кричали, когда злодеи кололи их ножами, и из ран лилась чёрная смола.

– Кто это всё сделал ? – изумился он, стряхивая с одежды смолу.

– Директор школы, – ответил Раван и заткнул уши, крики стали совсем уж нестерпимыми. – Неудивительно, что он не пускает сюда учителей.

Тем временем в зал вошли последние никогдашницы и всегдашники в сопровождении волков и фей, осознавая, как же это здорово – остаться одним, без взрослых. Лишь вид Тедроса совсем не впечатлял; он, одетый в кремово-белые брюки и расстёгнутую синюю рубашку, обнажавшую бинты на груди, хромая, вошёл в зал последним. Его лицо было всё ещё покрыто глубокими царапинами. Оглядев скамейки школы Добра, он разочарованно уселся на своё место.

Эстер, наблюдавшая за ним, встревожилась.

– Где Софи? – шепнула она Анадиль, игнорируя сердитые взгляды Дот.

– Она так и не вернулась от Лессо! – ответила Анадиль.

– Может быть, Лессо её вылечила?

– А может, симптомы стали ещё хуже? Вдруг она нападёт на Тедроса?

– Но у него нет никаких симптомов, Ани, – возразила Эстер, разглядывая принца. – Когда у злодея начинаются симптомы, его немезис становится сильнее!

Но Тедрос, сгорбившийся на своём месте, выглядел слабым и бледным.

Анадиль уставилась на него.

– Но если немезис – не он, то кто же?

Открылась дверь школы Добра, и в театр вошла самая прекрасная принцесса из всех, что им доводилось видеть.

На ней было тёмно-синее платье, вышитое изящными золотыми листьями; длинный бархатный шлейф тянулся по проходу. Блестящие чёрные волосы поддерживала диадема с синими орхидеями. На шее висел рубиновый кулон, алевший на светлой коже, словно кровь на снегу. Её большие тёмные глаза были подведены золотистыми тенями, а губы – розовой помадой.

– Как-то поздновато принимать новых учеников, а? – пробормотал Тедрос, уставившись на неё.

– Она не новенькая, – сказал Чеддик, сидевший рядом.

Вдруг Тедрос заметил грубые чёрные башмаки под платьем и чуть не задохнулся от изумления.

Хитро улыбаясь, Агата прошла мимо окаменевшей Беатрис, мимо остолбеневших мальчиков, мимо девочек, вдруг испугавшихся, что теперь им не с кем идти на бал, и присела рядом с Кико, глаза которой едва не вылезли из орбит.

– Чёрная магия? – пролепетала Кико.

– Комната Красоты, – шепнула Агата, затем заметила, что место Софи пустует.

Тедрос тоже это заметил. Он оглянулся, и она поймала взгляд его больших голубых глаз.

Эстер и Анадиль побелели, всё поняв.

– Добро пожаловать на Вечер Талантов!

Все ученики повернулись к сцене. Там стоял белый волк, а рядом с ним парила фея.

– Сегодня мы увидим десять дуэлей в порядке очереди, – прогремел он. – Десятый всегдашник покажет свой талант, за ним – десятый никогдашник. Директор школы наградит победителя и публично накажет проигравшего.

Ученики с интересом завертели головами, ища Директора взглядом. Волк фыркнул и продолжил:

– За ними выйдет девятая пара, потом – восьмая, и так далее, вплоть до первой. После завершения Вечера Талантов тот, кого Директор школы сочтёт наиболее достойным, получит корону талантов, и его школа получит в своё распоряжение Театр Сказок на следующий год.

Школа Добра закричала «ОН НАШ! ОН НАШ!»

Школа Зла не отставала: «БОЛЬШЕ НЕТ! БОЛЬШЕ НЕТ!»

– Если здесь нет учителей, это ещё не значит, что вы можете вести себя как животные, – прорычал волк. Феи согласно зазвенели крылышками. – Я не постесняюсь и надавать тумаков парочке принцесс, чтобы поскорее отсюда уйти.

Девочки-всегдашницы ахнули.

– Если у вас есть вопросы, держите их при себе. Если вам нужно в туалет – придётся наделать в штаны, – сказал волк. – Потому что двери закрыты, и Вечер Талантов начинается прямо сейчас .

Агата и Тедрос вздохнули с облегчением. Эстер и Анадиль – тоже.

Потому что сегодня среди участников не будет Софи.

Школа Добра выиграла первые четыре состязания, и никогдашникам пришлось вытерпеть наказания Директора школы. Броун начал икать, и изо рта у него полезли бабочки. Глаз Арахны выскочил, и она вслепую гонялась за ним по всему театру. Острые уши Векса выросли до размера слоновьих. Невидимый судья Вечера Талантов, похоже, испытывал немалое удовольствие, наказывая школу Зла.

Погасла ещё одна свеча-лебедь школы Зла, и Агате стало плохо от волнения. До неё осталось всего три дуэли.

– Какой у тебя талант? – толкнула её локтем Кико.

– Наносить макияж – считается? – спросила Агата. Ей до сих пор было неловко, что мальчишки-всегдашники не могут отвести от неё глаз.

– Неважно, как они смотрят на тебя, Агата! Ни один принц не пригласит ту, что проиграет состязание Злу!

Агата оцепенела. В её затуманенном разуме кружилась сразу тысяча мыслей, но лишь одна из них была важна. Если никто не пригласит её…

Её отчислят .

Агата часто задышала и взглянула на сцену. Ей срочно необходим хоть какой-нибудь талант.

– Поприветствуем Равана из школы Зла! – воскликнул волк, и феникс, вырезанный на сцене, засветился зелёным.

Раван смотрел большими чёрными глазами из-под сальных чёрных волос на зевающих всегдашников, которые готовились увидеть очередное слабенькое проклятие или услышать злодейский монолог. Он кивнул своим соседям по комнате; те достали из-под скамеек барабаны и начали отстукивать на них ритм. Раван прыгал с одной ноги на другую, затем добавил к этому энергичные жесты руками, и никогдашники увидели, как один из их лучших злодеев…

– Танцует? – уставилась на него Эстер.

Барабанный ритм становился всё быстрее, Раван всё громче топал, а его глаза приобрели зловещий красный оттенок.