Джо Аберкромби - Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна

— Весьма заметное улучшение, — с ухмылкой сказал кудрявый слуга.

Он убрал тарелку Байяза и поставил на ее место чистую. Ухмылка чем-то напоминала Кальдеру собственную, однако видеть ее на чужом лице — все равно что увидеть, как кто-нибудь употребляет его жену.

Слуга снял с блюда крышку.

— Ах, мясцо! — Байяз благодушно наблюдал, как мелькает нож, с ослепительной сноровкой нарезая кус мяса тонкими, как бумага, ломтиками. — Рыба — тоже неплохо, но ужин нельзя считать состоявшимся до тех пор, пока тебе не подадут откушать что-нибудь с кровью.

Слуга с ловкостью факира добавил овощи, вслед за чем обратил ухмылку на Кальдера. В нем было что-то до странности, до раздражения знакомое. Имя вот-вот готово соскочить с языка. Не видал ли он его на каком-нибудь визите у отца, в изящном плаще? Или у костра Железноголового, в шлеме карла? Или же у плеча Стука, с размалеванным лицом и осколками кости в ухе?

— Мяса, господин?

— Нет, — прошептал Кальдер.

Из головы не шло мясо в ямах, в нескольких шагах отсюда.

— Нет, право, вам в самом деле не мешает попробовать! — радушничал маг. — Йору, ну-ка дайте ему немножко. И поухаживайте за принцем, вы же видите, у него правая рука повреждена.

Слуга положил на тарелку Кальдеру порцию мяса с кроваво отблескивающей в скупом свете подливкой и начал нарезать его с пугающей скоростью; Кальдер ежился при каждом взмахе ножа. Через стол от него с довольным видом уплетал ужин маг.

— Должен сознаться, тон нашей прошлой беседы мне не очень понравился. Вы чем-то напомнили мне вашего отца. — Байяз сделал паузу, словно ожидая встречной реплики, но у Кальдера ее не было. — А под этим подразумеваются крайне скудная похвала и крайне большое предостережение. Долгие годы у нас с вашим отцом было… понимание.

— Да уж, много ему с того вышло пользы.

Брови у чародея поползли вверх.

— Коротка же у вашего семейства память! А польза была немалая. Какие он от меня получал подношения, и всяческую помощь, и дельный совет — и о, как он преуспел! Из какого-то там, извините, бродяги, разбойника с большой дороги до короля северян! Выковал нацию, и где? Там, где раньше помимо крестьян и свиного дерьма ничего и не было!

Кончик Байязова ножа скрежетнул по тарелке, голос мага посуровел.

— Однако он сделался заносчив, и забыл о долгах, и даже направил ко мне чванливых сыновей с какими-то там требованиями. Нет, вы представляете — требованиями? — прошипел маг, сверкая глазами. — Это ко мне-то?

Байяз откинулся на стуле, у Кальдера перехватило дыхание.

— Бетод повернулся спиной к нашей дружбе, и потерял союзников, и все великие достижения пошли прахом, а сам он умер, истекая кровью, и был похоронен в безвестной могиле. В этом есть урок. Если бы ваш отец вернул долги, кто знает, может, он бы все еще был королем Севера. Я от души надеюсь, что вы научитесь на его ошибках и вспомните, что вы должны.

— Я у вас ничего не брал.

— Вот как? Да неужто? — Байяз многозначительно улыбался. — Вам никогда не узнать и не постичь, сколько раз я вас спасал.

— Перечень ох какой длинный, — добавил слуга.

— Вы, наверное, полагаете, все у вас получается исключительно из-за вашего обаяния? Или хитрости? Или невероятного везения?

Честно признаться, Кальдер считал именно так.

— Быть может, это обаяние спасло вас от наемных убийц Ричи на той вербовке, или же это сделали два колоритных северянина, которых я послал за вами приглядывать?

Ответа у Кальдера не было.

— Или это, может, хитрость спасла вас в бою, а не мой приказ Бродду Тенвейзу, чтобы он вас оберегал?

Вот это да. Час от часу не легче.

— Тен-вейз? — почему-то по слогам выговорил Кальдер.

— Друзья и враги подчас неотличимы друг от друга. Я просил его изображать из себя сторонника Черного Доу. Возможно, он заигрался. Я слышал, он погиб.

— Бывает, — проронил Кальдер.

— Но не с вами.

Слова «пока» он не произнес, но Кальдер его услышал.

— Даром, что вы вызвались биться на поединке с Черным Доу до смертельного исхода! И вы думаете, это удача склонила чашу весов в вашу пользу, когда к вашим ногам замертво пал протектор Севера, или же это сделал мой старый друг Стук Врасплох?

Ощущение было такое, будто он, Кальдер, стоит по грудь в зыбучем песке, а до него это только сейчас доходит.

— Так он ваш человек?

Во взгляде Байяза не было ни злорадства, ни ехидства, а одна лишь скука.

— Я знал его еще тогда, когда его звали Прыщиком. Но у больших людей и имена должны быть большими, не так ли, Черный Кальдер?

— Прыщик, — пробормотал он, невольно пытаясь сопоставить великана с этим имечком.

— Я бы не рекомендовал называть его так в лицо.

— До его лица мне не дотянуться.

— Это мало кто может. Он желает привнести в свои болота цивилизацию.

— Желаю ему удачи.

— Оставьте ее лучше себе. Ведь это я ее вам дал.

Кальдер был слишком занят обдумыванием своего положения.

— Но… Стук сражался за Доу. Отчего было не переманить его сражаться за Союз? Вы бы одержали победу уже на второе утро и избавили себя от…

— Его не устраивало первое мое предложение, — Байяз с кислым видом раздавил вилкой несколько горошин. — Он доказал свою ценность, и я сделал ему предложение получше.

— Все дело в цене?

Маг склонил голову.

— Ну а вы думаете, в чем суть любой войны?

Эта фраза медленно затонула между ними, как корабль со всеми моряками.

— Мне многие должны.

— Трясучка?

— Нет, — сказал слуга. — Его вмешательство оказалось счастливой случайностью.

Кальдер сморгнул.

— Без него… Доу порвал бы меня на куски.

— Хорошее планирование не предотвращает случайностей, — сказал Байяз, — оно их учитывает. А это помогает каждой случайности оказаться непременно счастливой. Я не столь беспечный игрок, чтобы делать одну только ставку. Однако Север никогда не славился обилием хорошего материала, и потому я отдаю предпочтение вам. Вы не герой, Кальдер. И мне это нравится. Вы видите людей, чувствуете их. У вас есть хитрость вашего отца, его честолюбие и беспощадность, но нет его гордыни.

— Гордыня всегда казалась мне никчемной тратой сил, — признался Кальдер. — Все так или иначе служат.

— Не забывайте об этом, и вы преуспеете. А забудете, и…

Байяз нанизал на вилку ломтик мяса, сунул в рот и шумно сжевал.

— Мой вам совет: постоянно вспоминайте ту яму с трупами у себя под ногами. Ожидание смерти. Тоскливую беспомощность. Содрогание в предчувствии ножа. Огорчение о так и не свершенном. Страх за тех, кого вы оставляете. Каждое утро начинайте и каждый день заканчивайте на краю той ямы. Помните о ней, ибо забывчивость есть проклятие власти. А потому когда-нибудь вы можете вновь оказаться над своей могилой и заглянуть в нее, но уже с менее благополучным исходом. Для этого вам достаточно лишь бросить вызов мне.