Ллойд Александер - Замок Ллира [litres]

– Да, так и было, – воодушевился Тарен. – Я тоже помню тот день. Ты сказала, что залезешь на самую верхушку яблони. А я просил тебя этого не делать, но ты все равно полезла…

– Я хотела получше рассмотреть яблони, – медленно продолжала Эйлонви. – Их нужно изучать каждый год, потому что всякий раз они разные. И во сне я добралась до самой верхней ветки…

– Это был не сон! – перебил ее Тарен. – Это было на самом деле! Это была жизнь, твоя собственная жизнь, а вовсе не тень, которая тает с заходом солнца! Ты на самом деле добралась до самой высокой ветки. И она обломилась, как я и опасался.

– Как это кто-то может знать чей-то чужой сон? – протянула Эйлонви, словно бы разговаривая сама с собой. – Вот странность! Да, верно, она сломалась, и я падала, падала, падала… Внизу был кто-то, кто поймал меня. Это и был Помощник Сторожа Свиньи, да? Интересно, что стало с ним после?

– Он сейчас здесь, перед тобой, – тихо внушал ей Тарен. – Он долго искал тебя повсюду, бродил по дорогам, которые и ему самому были неведомы. Теперь, когда он тебя нашел, не сможешь ли ты отыскать тропку, ведущую назад, к нему?

Эйлонви поднялась. Ее глаза ожили, впервые в них засветилась какая-то живая мысль. Тарен протянул к ней руки. Она неуверенно двинулась ему навстречу.

Но не сделала и двух шагов, как взгляд ее снова затуманился, свет в глазах погас.

– Это сон, не более того, – прошептала она и отвернулась.

– Это Акрен заворожила тебя! – воскликнул Тарен. – Но больше ей не властвовать над тобой!

Он схватил девушку за руку и силой потащил к окну.

При имени Акрен Эйлонви одеревенела и вырвалась из его рук. Лицо ее, безжизненное, словно маска, вдруг запылало.

– Ты осмелился дотронуться до принцессы из Дома Ллира?

Голос ее стал резким. Глаза загорелись холодным блеском. И Тарен понял, что краткий миг воспоминаний улетучился. Он знал, что Эйлонви надо вырвать отсюда любым способом. Ему стало еще страшнее при мысли, что ее, возможно, уже не спасти. Он, не раздумывая, схватил Эйлонви за талию и попытался взвалить себе на плечи.

Эйлонви ударила его по лицу с такой силой, что он зашатался. И все же боль Тарен почувствовал не от удара, а от ее презрительного высокомерного взгляда. На губах принцессы теперь змеилась злобная и насмешливая улыбка. Для нее он был чужим, незнакомым, и от этого сердце его разрывалось.

Он еще раз попытался схватить ее. Эйлонви с криком ярости изогнулась назад и вырвалась.

– Акрен! – позвала она. – Акрен! На помощь!

Она выскочила из комнаты и понеслась по коридору. Тарен схватил тростниковую лампу и помчался следом за убегающей принцессой. Ее сандалии стучали по каменному полу в темноте коридора. Край платья мелькнул и исчез за углом. Эйлонви не переставая выкрикивала на бегу имя Акрен. Еще мгновение, и она поднимет на ноги весь замок! Тарен проклинал себя за глупую поспешность. Теперь не оставалось ничего другого, кроме как догнать заколдованную девушку, прежде чем исчезнет последняя надежда на бегство и спасение. Он уже слышал крики и звон клинков там внизу, у стены.

Пламя тростниковой лампы опалило ему руку, и он в сердцах отбросил ее в сторону. Уже в темноте Тарен не разбирая дороги помчался в конец коридора, а потом по лестнице вниз. На всем бегу он влетел в Большой зал Каер Колур. Алая дымка рассвета затянула полуразрушенные проемы окон. Эйлонви неслась по этому гигантскому залу, перепрыгивая через вздыбленные и расколотые каменные плиты. И снова исчезла в полутьме. Неожиданно чья-то рука вцепилась в полу его куртки и рванула так резко, что Тарен почти откинулся назад. Свет факела полоснул его по глазам.

– Сторож Свиньи! – прошипел Мэгг.

Главный Управитель вытащил из складок одежды кинжал и направил его в грудь Тарена. Тот успел вскинуть руку и заслониться от удара. Мэгг взвыл и занес над головой факел, словно меч. Тарен отпрянул, пытаясь выхватить свой собственный меч. Крики разбуженных стражников эхом заметались по залу. В следующее мгновение он увидел Гвидиона, за ним, отражая натиск врагов, пятились остальные.

Мэгг, забыв о Тарене, повернулся лицом к Гвидиону и его друзьям. Ффлеуддур отшвырнул насевших на него воинов и устремился к Главному Управителю. Грива желтых волос струилась и трепетала за спиной барда. Лицо его сияло яростным восторгом боя.

– Он мой! Паук мой! – кричал Ффлеуддур.

Клинок свистел и крутился над его головой. Мэгг при виде неистового барда завопил от страха и попытался ускользнуть. Ффлеуддур в мгновение ока оказался рядом с ним, лупя мечом с такой яростью, что ни один удар не достигал цели. Мэгг обернулся и со всей силой отчаяния вцепился барду в горло.

Прежде чем Тарен успел прийти на помощь Ффлеуддуру, дорогу ему преградил воин с занесенным над головой топором. Через мгновение Тарена оттеснили в самый угол зала. Он видел, как среди неразберихи битвы мечется принц Рун, как бьется сразу с толпой стражников Гвидион. Меч принца Моны сломался, и он размахивал коротким обломком, но каким-то чудом угодил в голову стражника, нападавшего на Тарена, и тот со стоном упал.

Ффлеуддур и Мэгг все еще боролись. Но когда Тарен рванулся к барду, темная лохматая фигурка Гурги опередила его. С бешеным воплем Гурги взлетел в воздух и шлепнулся на Мэгга. Он вцепился в массивную серебряную цепь на шее Главного Управителя и повис на ней. Мэгг захрипел и повалился на спину, задыхаясь и шипя. В одно мгновение бард уселся на Мэгга верхом. Гурги, не обращая внимания на удары молотящих по воздуху ног Мэгга, ухватил того за пятки и изо всех сил старался прижать их к полу. Ффлеуддур, сидя у ненавистного Управителя на голове, казалось, готов был осуществить свою угрозу и раздавить паука.

В руках Гвидиона молнией сверкал выхваченный из ножен Дирнвин. Он уже поразил двух воинов, и теперь они без движения лежали на каменных плитах пола. Остальные стражники разбежались при виде огненного меча. Широкими шагами Гвидион поспешил к своим спутникам.

– Эйлонви заколдована! – прокричал Тарен. – Я потерял ее!

Взгляд Гвидиона устремился к дальнему углу зала. Там, в раздвинутой алой занавеси алькова, стояла Эйлонви. Рядом с ней – Акрен.

Тарен застыл с замирающим сердцем. Он вспомнил другой день, когда так же стоял с ужасом перед злой волшебницей. Он задрожал, как если бы вновь был тем мальчиком, который увидел королеву в черном одеянии. Ее волосы серебряными локонами ниспадали до плеч, лицо не утратило своей красоты, хотя и было мертвенно-бледным. Тогда, в Спиральном замке, она была вся украшена драгоценными камнями, а теперь на ее бледных руках не было ни колец, ни браслетов. Но глаза сверкали холодными алмазами, и Тарен не мог отвести от них взгляд.