Евгения Сафонова - Кукольная королева [litres]

Что-то было не так.

– Орек…

Он обернулся, подняв подсвечник выше:

– Кто здесь?

Никого. Ничего. Лишь отзвуки потустороннего голоса прятались по тёмным углам, перекатываясь по полупустой комнате, лишённой всяких излишеств, если не считать таковым зеркало в резной раме да большую добротную кровать с мягкой периной.

– Орек…

Пламя свечи заплясало, будто от порыва ледяного ветра, и герцог вздрогнул так, словно тот же неощутимый ветер хлестнул его по лицу.

– Орек!

За спиной чёрной пропастью ждала пугающая пустота.

Медленно, медленно герцог обернулся к зеркалу – где щурило колкие синие глаза отражение, уже не принадлежавшее ему.

– Скучал по мне?

Огонёк свечи захлебнулся в плеснувшейся из подсвечника лужице воска.

Арон прикрыл глаза, прислушиваясь к чему-то, лежащему далеко за пределами сада.

Услышав то, что ему совершенно не понравилось, опустил враз заледеневший взгляд на лицо Кэйрмиль, наблюдавшей за ним с неким извращённым любопытством.

– И что дальше? – проговорила она без малейшего страха. – Убьёшь меня?

Дэй, не отстраняясь, всматривался в чёрные звёзды в её глазах.

– Нет, герцогиня. Судить мне дано, карать, но не казнить. – Лицо Арона было таким же пугающе бесстрастным, как голос, ронявший слова с беспощадной мерностью стрелки часов. – Наказание для вас будет другим. – Он коснулся серебряного креста на груди, тускло поблескивавшего на черноте его фортэньи. – Надеюсь, кого-то оно убережёт от ваших лиходейств.

Сжав крест в пальцах, дэй поднял ладонь вверх.

Когда серебро прижалось ко лбу Кэйрмиль, она рванулась, закричала, но под взглядом Арона осталась на месте, точно её приковали к садовой земле невидимые путы. Она рухнула наземь, лишь когда дэй опустил руку, наконец позволив её ногам подкоситься – и скрючилась на брусчатке, закрыв лицо волной тёмных волос, рыдая глухо и страшно.

Арон выпустил крест, вновь повисший на длинной цепочке. Взял девушку за подбородок, заставляя вздёрнуть голову – и Джеми не сдержал судорожный вздох, увидев клеймо, багрянцем выжженное на белой коже.

Шесть пересекающихся лучей в ровном круге. Рисунок креста.

– Кэйрмиль Норман, в девичестве Дориэл, – выпрямившись, проговорил дэй ровно, – вы будете носить это клеймо до скончания своих дней. Вы немедленно покинете Пвилл. Вы никогда больше не вернётесь сюда, не тронете и не приблизитесь ни к одному из Норманов. Таков приговор мой, Аронделя Патрика Кармайкла, за содеянное вами зло и лиходейные помыслы. Ибо я есть справедливость. Ибо слово моё закон.

Кэйрмиль содрогнулась всем телом. Вдруг вскочив, метнулась к зарослям шиповника и мгновенно пропала из виду, растворившись в ночи.

– Стой! – Лавиэлль рванулась следом – и тут же попыталась вырваться из рук Арона, удержавшего её за плечо. – Святой отец, зачем?! Эта тварь… Она должна…

– Она поплатилась за то, что сделала с вашей семьей, и ещё поплатится, поверьте, – сказал дэй. – За ней стояли силы, которые не простят ей провала и покарают её с такой жестокостью, на которую ни вы, ни я, ни стража не способны. Но сейчас вы можете потерять ещё и дядю, и я предпочту спасти его вместо того, чтобы вершить бессмысленное возмездие.

– Дядю? Что…

– Вы слышали Кэйрмиль. Дух Раксэны нашёл себе тело и идёт мстить.

– Чьё…

– Нет времени объяснять. Но нам нужно то зеркало, что связывает Клаусхебер с охотничьим домиком.

Лавиэлль стояла, кусая губы, переводя отчаянный взгляд с кустов шиповника на синий замок за своей спиной.

Джеми стоял рядом, понимая лишь то, что он почти ничегошеньки не понимает. Вернее, понимает куда меньше, чем ему бы хотелось.

– Элль, – сказал дэй мягко, – либо вы немедля ведёте нас к зеркалу, либо в скором времени вам снова придётся открывать двери фамильного склепа Норманов.

Выпустив воздух сквозь судорожно сжатые зубы, Лавиэлль побежала к дверям Клаусхебера.

Мелкими шажками, будто прилипая ступнями к половицам, Орек приближался к зеркалу – с пустым и кротким взглядом грызуна, завороженного хищником, со страхом, плещущимся на дне зрачков.

– Раксэна? – неуверенно спросил он у девушки по сторону стекла. – Это правда ты?

Та склонила голову набок, вглядываясь в мужа так, как смотрят на хорошо знакомого человека, когда внезапно видят его другими глазами. Хотя сейчас Раксэна правда смотрела на него другими глазами.

В конце концов, её собственные давно достались червям.

– Так ты меня узнал, – сказала она. – Даже в этом теле. Надо же.

Герцог замер перед стеклом в человеческий рост, робко встречая её неотрывный взгляд.

При жизни в глазах девушки, которой он обещал быть вместе до грани нового перерождения, мягко синели осенние сумерки. Сейчас они светились в темноте.

– Так это была ты? Всё это время? – Орек почти шептал. – Почему? Что не дало тебе уй…

Договорить он не успел. Впрочем, ответ на оборванный вопрос и без того был очевиден – хотя бы потому, что руки, появившиеся из зеркальной рамы, заключили герцога в свои объятия.

Отнюдь не любовные.

– Что за зеркало? – пропыхтел Джеми, стараясь угнаться за дэем, пока они оставляли позади ночную тишину, ступеньки, доспехи, гобелены и хитрую паутину коридоров Клаусхебера.

– Потайной выход, – откликнулся дэй.

Арон вроде и не бежал, просто быстро шёл – однако неведомым образом не отставал от бегущей Лавиэлль и опережал Джеми, почти выбивающегося из сил.

– Такой же, как был в штаб-квартире…

– Да.

Хоть что-то стало яснее, подумал Джеми с облегчением. Зеркала, подобные тому, которое висело в штаб-квартире Венца и через которое братья Сэмперы в нужный момент так и не смогли пройти, встречались нередко. Раньше их часто использовала знать: два зеркала всегда шли в паре, и одно вешали в особняке или замке, а второе – в какой-нибудь сторожке далеко в лесу. В случае осады или восстания можно было активировать проход и быстро скрыться, а потом разбить зеркало-выход, чтобы тебя не смогли преследовать. Тропа между такими зеркалами была стабильна, безопасна и походила на самый обычный коридор; потеряться там, в отличие от Зазеркалья, было невозможно, да к тому же для активации не требовался маг, не то что в зеркальных конторах.

– А ваш крест из цвергова серебра?

– Верно.

– И вы знаете, чьё тело занял призрак?

– Ташино.

Джеми, споткнувшись на ровном месте, едва сумел избежать встречи собственного носа с тёмно-серой ковровой дорожкой, выстилавшей картинную галерею.

– Похоже, при подобном таланте нашей королевы наживать неприятности мы освободимся от рыцарской клятвы куда скорее, чем хотелось бы, – констатировал Алексас так спокойно, что Джеми сделалось жутко. – Решит сразу много проблем, но я всё же предпочёл бы ещё пострадать.