Катарина Зек - Адриана в мире теней

Мысли кружились и жужжали, прыгали и кипели. Я не одна! В следующий момент видение света оборвалось, и я услышала самодовольный смех. Меня накрыла новая волна, боль пронзила сознание, парализовала все тело.

– Боже, что со мной происходит? – кричала я, в страхе наблюдая за тем, как четкие контуры моего тела расплываются, становятся полупрозрачными. Я могла видеть рисунок полос на матрасе под ногами, нет, сквозь ноги.

– Ничего страшного с тобой не случится, – нетерпеливо повторила Амелия. С каждой секундой ее тело становилось более осязаемым, будто сотворенным из сгущенного тумана. Я ошеломленно переводила глаза с себя на нее.

– Ничего страшного? – сказала я. – Я всего-на всего бесследно растворюсь сейчас в тумане, а ты говоришь «ничего страшного»?

Несмотря на то что мой голос звучал невыносимо громко, никто даже не обернулся. Я раздраженно скрипнула зубами. Раньше в этом углу сидела тихая, молчаливая девушка. Сейчас же она кричала что есть сил. Вы должны были быть, по крайней мере, озадачены. Взволнованы, сердиты, любопытны. Хоть что-нибудь. Неужели всем все равно? Лучше бы вы бросали в меня камни. Нет, лучше бы вы встретили это призрачное существо на своих кроватях.

Реакция! Там! Пожилая женщина, сверкая глазами-бусинками, медленно подошла к моей кровати. Она находилась в лечебнице всего несколько дней. После смерти дочери женщина совсем не разговаривала и вела себя странно. Я облегченно выдохнула и подняла руку в приветственном жесте. Но старушка совсем не отреагировала на мой знак. Она продолжила смотреть куда-то сквозь меня. Как будто бы меня здесь и вовсе не было.

Все внутри скрутило в приступе паники. Ведь я была здесь.

– Да что здесь, черт возьми, происходит? – еще раз спросила я у Амелии.

Она ухмыльнулась и раздраженно цокнула языком:

– Не надо постоянно ругаться. Тебе не идет.

Я даже не стала с ней спорить. Осознание произошедшего накатило с такой силой, что мне захотелось разрыдаться. Я больше никогда не буду такой, как прежде. Теперь я тень. Существо из мира тумана.

Дверь со скрипом открылась. Я нервно вскочила с кровати, инстинктивно прижимая руки к лицу в стремлении защититься. Я заметила, что все шрамы и синяки разом исчезли. Безупречная белая кожа моих ладоней излучала мягкий свет. Мои ноги также преобразились: никаких кровоподтеков и рубцов. Я освободилась из одной темницы, попав в другую.

Я осторожно вдохнула, опасаясь новой боли, но не почувствовала ничего. Абсолютно ничего. Я не ощутила и того облегчения, которое приносит выдох. Значит ли это, что дышать мне теперь не обязательно?

Все в моем теле казалось чужим, как будто кто-то сначала разобрал меня на части и потом не смог правильно собрать обратно. Ни одна клеточка не осталась такой, как раньше. Моя кожа превратилась в бледную мерцающую ткань, через слои которой все проходило насквозь. Солнечные лучи игнорировали мое существование, и я больше не отбрасывала тень.

Санитар, мой палач, безмолвно замер в дверном проеме, что-то выискивая глазами. Я неуклюже шагнула по направлению к нему, но потеряла равновесие и упала, ударившись о край кровати. Удивительно, но я не почувствовала боли.

Я медленно погладила место, которым ударилась, и ощутила только слабое щекотание. Это было странно. Прислонившись к стене, я начала неуклюже пробираться к двери. Улыбающаяся Амелия грациозно плыла рядом, удовлетворенно кивая. Наверное, ей хотелось, чтобы я еще раз обо что-нибудь споткнулась.

Тем временем санитар, решивший, что я играю с ним в прятки, предпринял энергичную попытку найти меня под кроватью.

– Он тебя не видит, он тебя не видит, – пропела Амелия. Ее глаза горели неудержимой жаждой приключений. – Прекрасная возможность отплатить ему за угрозы! Что думаешь? Подкрадись со спины, прошепчи что-нибудь на ухо, поставь подножку. Есть так много способов напугать его, используя обретенные силы!

Внутренний голос подсказывал мне, что она права. Он это заслужил. Легкий испуг ему не повредит. Может быть, даже научит держать свои руки при себе. Я отогнала мысли о мести, резко тряхнув головой. Но избавиться от бурлящей злобы оказалось непросто. Я смотрела на санитара, понимая, что не готова простить его. Никогда.

Мне хотелось одного: сбежать из этой адской дыры. Я чувствовала в себе готовность обойти полмира, лишь бы больше никогда не видеть своих мучителей. Я стремительно прошла через всю комнату и протиснулась через щель полуоткрытой двери.

– Не надо так себя утруждать. Ты можешь проходить и через закрытые двери. Не бойся, не ударишься.

Чтобы подтвердить свои слова, Амелия демонстративно прошла сквозь стену и в следующую секунду вынырнула рядом со мной.

– Ждешь аплодисментов? – раздраженно спросила я, покосившись в ее сторону. Новое незнакомое чувство отсутствия контроля над моим телом злило меня.

– Когда ты только попала сюда, то не была такой дерзкой, – прошипела она.

– Когда меня притащили сюда, то я не была такой дерзкой, – поправила я. – И перед тем, как меня сюда притащи, кстати, я вела простую жизнь, подчиненную несложным правилам. И в жизни этой не было никаких ду́хов и никаких туманных весталок. Можешь себе представить, как мне замечательно жилось?

– Что ж, значит, начинаешь ценить свою прошлую жизнь. Другим для того, чтобы осознать потерю, обычно требуется больше времени. Не то чтобы у тебя его мало, просто не будешь забивать голову этой чушью. – Амелия многозначительно улыбнулась.

Нахмурив брови, я остановилась перед лестницей.

– Почему ты все еще вертишься вокруг меня? Ты же пообещала уйти, так вот и не мешай мне наслаждаться покоем.

Неуверенно я ступила на лестницу. Пролет показался мне невероятно длинным, но выбора не было. Я медленно начала спускаться, ступенька за ступенькой.

Амелия подплыла ближе, беря меня под руку. Она помогла мне спуститься, почти нежно оберегая меня от падения. Со стороны мы, должно быть, выглядели как старые друзья. Иронично.

– Кто-то должен разъяснить тебе некоторые вещи. Как-никак существуют правила. Я их тебе расскажу, когда мы выйдем из лечебницы. Ты должна быть рада, что я такая ответственная!

Я молча стояла перед главными воротами лечебницы. Заперто. Конечно, заперто. У меня не было ни ключа, ни лома, поэтому выход оставался только один: пройти сквозь ворота. Вот оно, последнее препятствие на пути к долгожданной свободе. Холодный металл щекотал мое тело, пока я протискивалась вглубь. Вытянув руки и закрыв глаза, я продвигалась все дальше и дальше.

Неожиданно для самой себя я вынырнула с противоположной стороны ворот.

Для того, кто был так долго заперт в одном помещении, свобода – самый ценный подарок. Ночами напролет я мечтала о том, как выберусь из лечебницы, буду часами гулять по лесу и подставлять солнцу щеки, купаясь в теплых лучах. Я безумно скучала по таким обыденным явлениям, как дождь и ветер.