Джастин Колл - Мастер печали [litres]

Аннев направил в клинок весь свой гнев, и пламя приобрело едва различимое глазом фиолетовое свечение.

Тут в его сторону метнулся великан семи с половиной футов роста и с косой вместо руки. Аннев резко увернулся и ударил феурога по стальной конечности. Магическое лезвие беспрепятственно прошло сквозь металл и плоть – и отсеченная рука-коса упала на землю. Существо качнулось, на мгновение потеряв равновесие, и ошалело уставилось на обрубок.

Остальные феуроги начали окружать Аннева. Они выли, взрывали ногами землю и ударяли друг о друга мощные кулаки из стали и камня. Воздух наполнился отвратительным лязгом и скрежетом.

Аннев, не сбавляя скорости, вонзил пылающий фламберг в промежность великана и рассек его надвое. Одна половина со шмяканьем повалилась влево, другая – вправо.

Феуроги разом умолкли, в изумлении распахнув пасти. Прошла секунда. Вторая.

А потом все разом они бросились на Аннева.

Сапоги быстрой поступи. Увеличивают силу и скорость .

Аннев высоко подпрыгнул, монстры в первых рядах в замешательстве остановились, и на них тут же налетели те, кто бежал позади. Развернувшись в воздухе, Аннев снес голову одному из феурогов и снова приземлился в толпе визжащих чудовищ, в стороне от того места, где стоял только что. Молодой клыкастый феурог рванул штаны Аннева золотыми когтистыми лапами, но на ткани не осталось и следа.

Штаны особой прочности. Устойчивы к механическим повреждениям.

Монстр снова напал, и Аннев ударил его мечом в грудь. Феурог полоснул его когтями по руке, довольно ухмыльнулся, радуясь своей маленькой победе, а потом вздрогнул, соскользнул с клинка и безжизненной тушей свалился на землю.

Аннев повернулся, чтобы отразить следующую атаку, но отражать оказалось нечего: феуроги отступили на приличное расстояние. Они выли и бесновались, но нападать не спешили, выискивая у врага слабое место. Аннев почувствовал, как по руке бежит теплый ручеек. Выставив перед собой меч, он краем глаза наблюдал за красным пятном, растекающимся под белой тканью рукава. Как только материя пропиталась кровью, Аннев явственно ощутил пробуждение магии.

Рубаха восстановления. Повышает выносливость и ускоряет исцеление .

Только сейчас он осознал, что совсем не чувствует боли от ран, нанесенных Фехтовальщиком. Единственным напоминанием о них стали пятна засохшей крови на плечах.

Четверо феурогов бросились в атаку, потрясая тяжелыми каменными кулаками и ржавыми щербатыми клинками, зажатыми в кривых железных пальцах. Аннев крутанулся на месте, по широкой арке рассекая мечом воздух. Он представил, что его окружает невидимая сфера, которая направляет его и сохраняет энергию от каждого удара. Он танцевал среди монстров, бросаясь от одного к другому, и, если какой-нибудь феурог оказывался внутри сферы, Аннев движением культи, размашистым ударом ноги или вращением своего пылающего меча перемещал ее в другую сторону.

Монстры, разъяренные неуязвимостью своего противника, кидались на него все разом, а он двигался в самом центре беснующейся массы, сознательно вовлекая в бой все больше и больше тварей. Его тело было необычайно сильным, все чувства обострены, и, хотя монстры ежесекундно обрушивали на него удары когтистых и молотоподобных лап, годы тренировок и магия делали свое дело: несмотря на синяки и кровоточащие раны, движения Аннева оставались все такими же отточенными и быстрыми, а сам он не испытывал ни малейшей усталости.

Аннев раздавал удары направо и налево, увечил, кромсал, вспарывал животы, чувствуя себя при этом как никогда живым и свободным. Он действовал с холодным спокойствием, зная, что убивает тех, кто убил его друзей и разрушил его дом.

Он молниеносно крутанулся влево, потом вправо; срубил голову монстру, изо рта которого выпирали острые лезвия, тут же насадил на меч феурога, прыгнувшего на него сзади, а третьему чудовищу отрубил по локоть железную лапищу с крюком вместо пальцев. Аннев кружился в смертельном танце, не останавливаясь ни на секунду и сохраняя вокруг себя сферу магии и энергии. Вдруг боковым зрением он увидел Фина и Титуса: вместе со спасшимися они бежали к кузнице Шраона.

«Отлично. Теперь можно заняться поисками Содара».

Аннев начал смещаться к югу, в сторону колодца. Он увидел, что несколько феурогов позади него остановились, а потом заковыляли прочь. Толпа монстров немного поредела, и ему удалось заметить между полыхающими руинами домов и лавочек очертания колодца. Аннев рванулся к нему, размахивая мечом как безумный и отчаянно надеясь, что Содар остался каким-то чудом цел и невредим. Феурогов становилось все меньше. Еще дюжина отделилась от своих и направилась на поиски добычи попроще. Когда перед Анневом возник, дико воя, феурог с обсидиановыми наростами на руках, он не глядя снес ему голову с плеч, думая лишь о Содаре. Обезглавленный монстр, загораживавший ему обзор, рухнул ему под ноги, и Аннев наконец ясно увидел колодец.

Но Содара нигде не было.

Аннев взревел, не в силах поверить своим глазам. Чудовища в нерешительности замерли, будто услышали в этом реве нечто, хорошо им понятное. Некоторые отступили в сторону, и Аннев помчался к колодцу.

Вдруг навстречу ему выпрыгнул жирный феурог, прятавшийся в тени полуразрушенного дома, и с размаху опустил ему на плечо щербатое лезвие топора. Топор отскочил от драконьей кожи, но Аннев почувствовал, как под волшебной тканью что-то треснуло, и плечо пронзила мучительная боль. Он закричал и вогнал меч феурогу в покрытое мраморными венами брюхо. Жирный упал, а Аннев продолжил бежать, умоляя рубашку залечить его руку, а сапоги – нести его со скоростью ветра. Через несколько секунд он прорвался сквозь последние ряды феурогов и смог наконец увидеть, что творится в восточной части Шаенбалу.

Старейший Тосан, размахивая туда-сюда магическим жезлом, извергающим пламя Кеоса, защищал широкий участок между Академией и конюшнями. Земля вокруг него была устлана обугленными останками людей и феурогов, и стоило какому-нибудь монстру попасть в поле зрения Тосана, как его тут же накрывало жидким огнем. За спиной Тосана толпились мастера и древние с Карбадом во главе, не желавшие – или опасавшиеся – находиться рядом со старейшим. Единственной, кто осмелился встать с ним бок о бок, оказалась его дочь. Вместо белой ночной сорочки Маюн облачилась в свою форму для жатвы.

Испугавшись, как бы Тосан не направил жезл в его сторону, Аннев отбежал подальше и помчался вокруг здания Академии. В какой-то момент он быстро оглянулся, проверяя, не гонятся ли за ним феуроги, – и оторопел от представшей его глазам картины.

Тела людей и монстров были разбросаны по земле, словно жухлые осенние листья, сорванные с ветвей внезапным порывом ветра. Его собственный путь был отмечен двумя сплошными рядами изувеченных трупов. На западе и юге десятки феурогов неслись напролом к лесу, а по пятам за ними гнались люди Тосана.