Джастин Колл - Мастер печали [litres]

Аннев стянул алую перчатку и, осмотрев руку, с удивлением отметил, что от ран почти не осталось следа. Он попытался вообразить, как Содар крадется по темным коридорам Академии, ловко обходит коварные ловушки и тайком проникает в хранилище (самому юноше и видеть-то это место не доводилось, не то что в нем бывать), а там обыскивает пыльные полки в поисках протеза, и весь этот риск – ради его, крошечного Аннева, жизни…

Аннев сжал руку в кулак и поднял взгляд на наставника. Тот кивнул, расценив это как предложение продолжить рассказ.

– С двумя ручками ты выглядел как самый обычный младенец, и через несколько недель я подбросил тебя к остальным малышам.

– Но как же я тогда оказался в твоей часовне? Почему тебе позволили забрать меня к себе в помощники?

Содар улыбнулся:

– Я мог бы сказать, что использовал магию, но это было бы слишком просто. Правда такова, что мне помогли моя осведомленность, настойчивость – и, конечно же, удача.

– Как это?

– У знающих жен имеется особый журнал, куда вносятся сведения о каждом младенце: возраст, кто из знающих его выкрал, кем были его родители. Каждый помечается определенным числом, соответствующим территории, где он был похищен. О тебе же в журнале не было ни слова, что вызвало нешуточный переполох: как же так, неужто всегда безупречные знающие жены допустили столь непростительную оплошность? Ну а я тут как тут: прихожу и спрашиваю, не найдется ли среди новых младенцев какого-нибудь мальчишки, которого не жалко было бы отдать мне в ученики.

Губы Аннева тронула чуть заметная улыбка.

– И тебе отдали неучтенного младенца.

– Именно. К тому же урожай в том году оказался особенно велик, и, думаю, Академия была рада избавиться от лишнего голодного рта. Скорее всего, Кьяра и Тосан возражали, но все их внимание занимали жены, не вернувшиеся из Чащи, так что повозиться пришлось только с Винзором: мы долго спорили и в конце концов договорились, что ты будешь совмещать службу в часовне с тренировками в Академии.

– Теперь понятно, – сказал Аннев. – Но объясни: почему ты вообще меня спас? Ты ведь каждый день из-за меня жизнью рискуешь! И почему кто-то за мной охотится?

– Помнишь, что я тебе о нем говорил?

Содар постучал по красному флагу, покрывавшему стол.

– Да. Это флаг Бреатанаса, рыцаря Гальциона. И еще ты сказал, что меня назвали в честь этого феникса.

– Это не совсем верно. Я не называл тебя в честь феникса. Феникс – это имя твоего рода. Рода Бреатанасов.

У Аннева отвисла челюсть.

– Я – потомок Бреатанаса? Человека с глазами-молниями с витража в кабинете Тосана?

– Именно. Ты потомок рыцаря Гальциона, героя Битвы при Возгаре, далта, поднявшего посох Одара, когда Кеос поверг предводителя рыцарей.

– Бреатанас, – прошептал пораженный Аннев. – Человек, который убил Кеоса.

– Он самый.

Аннев с благоговением приподнял край флага и, затаив дыхание, провел пальцами по золотой вышивке.

– И это его флаг?

Содар кивнул:

– Флаг, развевавшийся над головой Бреатанаса, когда он сразил Бога земной крови. Флаг, над которым благодаря магии не властно время.

Вид у Аннева был совершенно ошарашенный.

– Получается, ему… больше двух тысяч лет?

– Почти две тысячи двести, если быть точным.

Аннев, вытаращив глаза от удивления, осторожно взял флаг в руки, свернул и снова положил на стол.

Содар, с улыбкой наблюдавший за учеником, спросил:

– А мне сколько, как думаешь?

Аннев неуверенно пожал плечами:

– Не знаю. Сто?

Содар расхохотался:

– Я что, похож на дряхлого старика?

– Вовсе нет. Но я думал, твоя внешность – результат колдовства. Я вообще не помню, чтобы ты выглядел иначе… а еще Арнор называл тебя вечным. Мне тогда показалось, что это не просто какой-то титул. К тому же, – добавил он, – обычные старики не умеют сражаться, как ты. Вот только не надо заливать, что это лишь благодаря усердию и молитве, – терпеть не могу, когда ты так говоришь.

Содар вынул меч из ножен и провел большим пальцем по кромке тупого лезвия.

– Это и правда не просто титул. Я знал Бреатанаса, когда тот был еще оруженосцем. Гарлок тогда командовал даритскими войсками. Мы вместе сражались во времена осады Куара.

Аннев с громким стуком захлопнул рот.

– Этого не может быть.

– Хочешь сказать, я лгу?

– Нет, но… – Аннев замялся. – Это означало бы, что тебе больше двух тысяч лет, а люди столько не живут. – Он в нерешительности умолк. – Или живут?

– Совсем немногие. Кроме Брона Глоира, только вечные…

– Брона Глоира? – перебил Аннев. – Так он не выдумка? Ты что, и с ним знаком?

Содар улыбнулся:

– Первый ответ – нет, второй – да. Мы уже сотню лет не общались, но он все еще жив. И похоже, переживет нас всех.

– То есть он вечный, как и ты…

– Нет, – возразил Содар. – Брон – последний из рыцарей Гальциона. Ты, наверное, слышал про него? Его называют человеком с тысячью лиц.

Аннев кивнул.

– Так вот, это чистая правда. Когда Брон умирает, его душа переселяется в тело того, кто находится рядом. Душа этого человека отправляется в загробный мир, а Брон живет дальше.

Аннев недоверчиво покачал головой. Сначала выясняется, что он потомок древнего героя, потом – что Содару две тысячи с лишним лет, а теперь еще эта история про Брона Глоира… Все это слишком невероятно. Должно быть, старик попросту его дразнит.

– Содар, если это шутка такая, то…

Содар с грохотом бросил меч на стол. Во взгляде священника пылал огонь.

– Это не шутка, Аннев де Брет. Больше никаких загадок и недомолвок, как ты и просил. Хочешь узнать мою историю – и свою тоже, – тогда слушай внимательно. Битва при Возгаре началась через месяц после того, как Кеос сошел с Черной стены, прорвал блокаду Куара и пересек реку.

Содар сунул меч в ножны и положил рядом с топором.

– Да, с этого, пожалуй, и стоит начать.

Содар откинулся на спинку стула и сложил руки домиком:

– Это случилось в тот мрачный день, когда Коханук, предводитель сынов Кеоса, и Клакланрай, каменный голем, дали приказ своим армиям повернуть вспять реку Куар.

Войска Западной Дароэи, которые уже сто лет стояли на берегу, сдерживая натиск Кеоса, были атакованы с флангов полчищами монстров, хлынувшими и с севера, и с юга.

Вампир Дортафола и железный голем Ярнах вели бои на юге, тогда как армии, возглавляемые самим Кеосом и его рабом Фьольдаром, форсировали реку. Ряды Верующих таяли на глазах под натиском монстров и людей, но рыцари Гальциона не дрогнули.

Содар вздохнул:

– И все же врагов было слишком много. Мы были вынуждены отступить, и легионы Кеоса гнали нас через весь Бордерлунд. Кто-то бежал в Южный край или Одарнею, кто-то укрылся в густых лесах Возгара. В те времена эти леса еще не представляли такую опасность для людей. В Возгаре и собрались рыцари Гальциона, а вместе с ними дариты и илюмиты, намереваясь дать свой последний бой.