Ольга Ярошинская - Злая зима [litres]

– Может статься и так, – согласился дед. – Помни, медведь: у вампиров слабое место одно – сердце. Его надо расколоть, как орех. Пулей не всегда получается, даже если точно попасть. Хотя мои действуют почти наверняка – разрывные.

– Брун! – Клиф схватил друга за рукав. – Последний шанс передумать! Ты знаешь ее всего одну зиму!

– Это была классная зима, – улыбнулся он. – Все, дед, пошли.

– Брун! Хотя бы обернись! Медведем ты сильнее, – взмолился Клиф.

– А вот не факт, – возразил Брун. – Джонни в два счета меня завалил, когда я был в шкуре. А с дедовым арсеналом у меня шансы побольше, я надеюсь.

Выпрыгнув из джипа, он открыл багажник, вытащил пулемет. Повесив на себя крест-накрест несколько лент с патронами, закинул на плечо мешок со звездочками. Феликс сунул за пояс два пистолета, рассовал по внутренним карманам жилетки колышки.

– Брун! – крикнул Клиф, выглянув из машины.

Брун не обернулся. Он открыл черную дверь башни и внес Сесилию внутрь.

Вампир, бледный и вялый, как прошлогодний чеснок, загородил проход. Вжикнув, японская звездочка впилась лучиком в белый лоб, по которому, словно по фарфоровой вазе, разбежались тонкие черные трещинки. Вампир зашипел, оскалив кривые клыки, выдернул звездочку, и рана затянулась как не бывало. Он шагнул к ним и, пошатнувшись сломанной куклой, оперся на колонну, едва не упав.

Подскочив, дед с размаху всадил кол ему в грудь. Разинув рот, вампир осел на мраморный пол, а потом стремительно скукожился. Кожа почернела, лопнула, облезая струпьями, похожими на хлопья пепла. Брун пнул ногой иссохшую мумию в слишком большом для нее костюме.

– Один готов, – сказал дед, его хриплый смех взлетел под каменные кроны деревьев.

– Тише, – прошептал Брун, покатив Сесилию вперед. – Может, сумеем продвинуться дальше, не привлекая внимания.

Он замер за одной из колонн, прижимая палец к губам. Дед послушно спрятался, подтащив к себе и тело.

Два похожих, как братья, вампира поднялись по лестнице, держа в руках белые пластиковые контейнеры, посмотрели в пустынный холл и пошли выше.

– Куда подевался Барри? – спросил один из них.

– Тем лучше, что его нет, – ответил второй. – Не хотелось бы объяснять, зачем нам столько крови. Если в первый раз он поверил, что это для новой игрушки Микаэля, то во второй – даже он бы засомневался.

Звездочка впилась в затылок вампира, густая черная жидкость потекла по пепельным волосам. Пошатнувшись, он опрокинулся спиной на ступеньки, покатился вниз. Белый контейнер открылся, медицинские пакеты с кровью разлетелись по гладкому полу. Один лопнул – и бордовая жидкость разлилась густой лужицей, стекая с края ступеньки во тьму.

Перепрыгнув через перила, второй вампир понесся к Бруну, протянув руки со скрюченными пальцами и оскалив пасть. Выстрел прогремел на всю башню. Дед дунул на дымок, поднимающийся из дула пистолета, подошел к вампиру, корчащемуся на мраморе с черной дырой на груди, но тот уже темнел, усыхая. Первый, со звездочкой в затылке, полз к ним, шипя и цепляясь когтями за гладкий пол, и Брун, перехватив колышек, брошенный дедом, воткнул его в спину вампиру.

– Минус три! – порадовался Феликс. – Я столько, бывало, за урожайный год убивал.

– Ох, дед… – покачал головой Брун, прислушиваясь. Эхо выстрела постепенно затихало.

– Ты сам запустил звезду ему в башку, – укорил его Феликс.

– Ты слышал, что они говорили? Кровь для игрушки Микаэля, для Эльзы. Я должен был их остановить!

– Ты не так понял! – возразил дед. – Они несли кровь куда-то еще. Может, у них вечеринка…

Башня тихо гудела, как растревоженный улей. Прикоснувшись к перилам лестницы, Брун отдернул ладонь – они мелко вибрировали, словно рельсы при приближении поезда.

– Быстрее! – крикнул дед. – Давай Сесилию!

Брун подкатил пулемет, установил стопор, стащил ленту патронов с плеча. Дед продел ее за секунду, едва успев до появления первых вампиров на лестнице, которые бежали к ним снизу, словно из преисподней, отталкивая друг друга, скаля голодные рты и протягивая руки.

Сесилия загрохотала, как тысячи отбойных молотков. Пули дробили гладкие черные стены, в воздухе свистели каменные крошки. Волна вампиров отхлынула.

– Беги наверх, медведь! – выкрикнул Феликс. – Ищи сердце Бальтазара!

Брун с ужасом глянул вниз, откуда неслись все новые и новые вампиры.

– Давай же! – проорал дед, пытаясь перекричать Сесилию. – Тогда у нас появится шанс!

Брун оставил ленты патронов у ног деда, схватил протянутые ему пистолет и кол и помчался вверх по лестнице. Узкие темные проходы расходились в стороны при каждом витке лестницы, Брун заглянул в один, во второй, на очередном повороте остановился и принюхался, раздувая ноздри. Запах был ему знаком. Немного горький, как полынь, с ноткой тлена. Джонни. Брун свернул и побежал в коридор.

– Ты слышала? – спросил Микаэль, когда прозвучал первый выстрел. Эльза сбилась, повернулась к нему.

– Может, это с улицы донеслось, через дырки в крыше, – предположила она, прислушиваясь.

– И Джонни нет, – задумчиво произнес альфа. – Странно. Я ведь звал его.

– Наверное, у него другие дела, – пожала плечами Эльза.

Микаэль снисходительно улыбнулся.

– Сыграй-ка еще раз финал, милая, – сказал он. – Он тебе совершенно не удается. Постарайся почувствовать себя счастливой.

– Ты издеваешься? – не выдержала Эльза. – Ты разрушил всю мою жизнь, отнял семью, будущее, любимого человека, а сейчас хочешь, чтобы я была счастлива?!

– Вспомни что-нибудь приятное, Элли, – предложил Микаэль. – Напоследок. Когда ты обратишься, воспоминания останутся лишь картинками, чередой событий. Сейчас твой последний шанс пережить то хорошее, что у тебя было.

– Я тебя ненавижу, – вздохнула Эльза.

– Ничего, это тоже пройдет, – равнодушно ответил альфа. – Играй.

Рокот пулемета докатился до них раскатом грома, Эльза вскочила со стула, но Микаэль жестом приказал ей сесть.

– Репетируй, Элли.

Он вышел из зала и вздрогнул от шума, сотрясающего башню.

– Что происходит? – спросил он.

Пулемет вдруг запнулся, прозвучала короткая очередь, еще одна, одиночный выстрел…

Спустившись по лестнице, Микаэль посмотрел на сгрудившихся кучей вампиров, толкающихся, жадно тянущих руки куда-то вглубь.

– Назад, – сказал альфа.

Голубые глаза посветлели до белизны. Вампиры повернулись к нему как по команде, рыжая девушка с перепачканным кровью лицом зашипела, и он укоризненно покачал головой.

– Все назад!

Волна мысленного приказа хлестнула вампиров, ошпарила кипятком, и они отпрянули, бросились по ступеням вниз. Присев у истерзанного, окровавленного тела, Микаэль всмотрелся в черты лица, глянул на пулемет. Старческая рука, с коричневыми пятнами на прозрачной коже, дрогнула, потянулась к груди. Альфа с интересом наблюдал, как дед вытаскивает из внутреннего кармана изодранной жилетки колышек, роняет его, шарит ослабевшей рукой по полу. Микаэль обхватил его голову и резко повернул. Раздался влажный хруст, голова деда со стуком опрокинулась на пол.