Ольга Ярошинская - Злая зима [litres]

– Дашь номерок? – Клиф просунул голову между сиденьями, забыв о тошноте. – Я как раз в свободном полете.

Дед покосился на него и пробормотал:

– Не дай бог дожить до правнуков…

Взглянув на потолок, увитый переплетающимися ветвями колонн-деревьев, Эльза поежилась, обхватила себя руками. Она словно попала в могилу: темную, сырую, с корнями, змеящимися над головой. Бледный как моль вампир посмотрел на нее, не мигая, и пошел вперед, безмолвно поманив ее за собой. Эльза обернулась на дверь, которая медленно закрывалась. Полоска солнечного света на полу становилась все тоньше, пока совсем не исчезла.

– Пришла. – Джонни показался из-за одной из колонн, повернулся к вампиру. – Я сам ее провожу. Ты продержалась дольше, чем я предполагал.

Эльза застыла на мгновение, увидев его, поджала губы.

– Иди за мной, – приказал он, направившись в глубь холла. – Альфа будет рад тебя видеть.

– Да неужели, – пробормотала Эльза.

– Не будет, конечно, мы не испытываем радости, – ответил Джонни, не оборачиваясь. – Это фигура речи.

Холл оканчивался лестницей, закручивающейся черной спиралью. Эльза подняла голову и увидела далеко в высоте вампирское солнце, от которого в башню струился холодный синий свет, посмотрела вниз – лестница штопором уходила в непроглядную тьму. Джонни направился к свету, и она с облегчением выдохнула. Через один виток в сторону протянулся коридор, узкий, точно муравьиный лаз, этажи нанизывались друг за другом на спираль лестницы, как на шампур.

– Лаконичненько, – заметила Эльза.

Матово-черные стены, без картин и каких-либо украшений, словно вбирали в себя свет. Ей помимо воли вспомнилась теплая, уютная избушка Бруна, и она задумчиво провела кончиками пальцев по холодным перилам, гладким, как атласная лента, – трудно представить, чтобы кто-то захотел вырезать на них свои инициалы.

– Микаэль очень привередлив к тому, что его окружает, – ответил Джонни. – Не выносит дисгармонии. Иногда он целыми неделями смотрит лишь на небо, оно его никогда не раздражает.

Откуда-то снизу донесся то ли рык, то ли стон, и Эльза подпрыгнула от неожиданности, схватилась за перила.

– Альфа живет на самом верху, – решил пояснить Джонни. – В нижних этажах – молодые обращенные. На остальных уровнях вампиры распределяются в зависимости от своей силы, возраста или благосклонности альфы.

– Значит, меня отправят вниз? – прошептала она.

Джонни кивнул.

– Пока не научишься справляться с реакциями. Первые годы контролировать голод невозможно. Лет десять. Хотя, может, у тебя получится быстрее. К тому же ты нравишься альфе, так что он будет иногда звать тебя к себе.

– И что он… – Эльза запнулась. – Будет делать?

– Смотреть. А ты что подумала? – Вампир холодно усмехнулся. – Расскажи о своем медведе. Ты любила его?

– Не твое дело.

– Я не просто так спрашиваю, – Джонни остановился, повернулся к ней. – Мы встречались с тобой недавно, я взял одну вещь… И я не хочу, чтобы альфа узнал об этом.

– Альфа не в курсе твоего хобби? – Эльза приподняла одну бровь. – А я думала, конструктор «Бальтазар» – это ваше совместное увлечение.

Джонни улыбнулся, и Эльза шагнула на ступеньку назад.

– Микаэля устраивает нынешнее положение вещей.

– А тебя, значит, нет, – понятливо кивнула Эльза. – Бунт на корабле.

– Это не бунт, – покачал головой Джонни. – Я не могу бунтовать. Не могу совершать ничего против альфы. Ты поймешь, когда сама обратишься до конца. Мы – целое. Но Бальтазар – тоже наша часть. Возможно, самая суть. И, воскрешая его, я не иду наперекор общему замыслу.

– Но альфа рассердится, если узнает, – подытожила Эльза.

– Если ты ему скажешь, – продолжил Джонни, повернувшись к ней спиной и поднимаясь по ступеням, – я убью твоего медведя. Сдеру с него шкуру живьем. Лоскуток за лоскутком.

Эльза вцепилась в перила, черные стены будто сдвинулись, грозя раздавить ее.

– Ты поняла меня? – Джонни повернулся, равнодушно посмотрел непроницаемыми глазами, и Эльза часто закивала.

На самой вершине лестницы, заливаемой синевой вампирского солнца, Джонни распахнул двустворчатые двери и вошел в просторный зал.

– Твоя игрушка, Микаэль!

Альфа, стоящий у панорамного окна, за которым уже розовели краски заката, вдруг очутился возле Эльзы.

– О, – выдохнул он, приподняв ее подбородок, ледяные глаза сверкнули серебром, – ты только посмотри на нее, Джонни!

Эльза дернулась, попытавшись отвернуться, прикрыла глаза. Холодные пальцы вытерли слезинку на ее щеке.

– Не плачь, милая, – сказал альфа. – Как тебя зовут, я позабыл?

– Эльза, – коротко выдохнула она.

– Я буду звать тебя Элли. – Микаэль обошел ее по кругу, разглядывая точно лошадь. – Ты похудела, но мне нравится. Черты заострились. Характер проступил ярче… Джонни! Да она просто шедевр! Погляди на эти скулы! А губы!

Он вдруг прижался к ее губам поцелуем, и она с отвращением отпрянула, зарыдала.

– Не бойся, все это мне не нужно. – Микаэль оказался с другой стороны, погладил ее по плечу. Расстегнув пуговицы пальто, аккуратно снял его с плеч, и оно упало на пол. – Как ты продержалась так долго?

Он провел пальцем по ее шее, и Эльза помотала головой, закрыла лицо руками, не в силах ответить.

– Она была влюблена, – ответил за нее Джонни.

– Вот откуда такая драма, – понял альфа. – А какие изящные руки, – он взял ее кисть, полюбовался, – музыкальные пальцы.

– А еще ими удобно рвать ноздри в драке, – вспомнила вдруг Эльза и глупо хихикнула.

– Что? – не понял Микаэль.

– Я пианистка, – вздохнула Эльза, она задержала дыхание на четыре счета, как учил ее Брун, выдохнула, возвращая себе самообладание. – Была студенткой музыкальной академии.

– Принести кровь для нее? – предложил Джонни, поворачиваясь к двери. – Я захвачу и все бланки.

– Погоди, – остановил его Микаэль. – Элли, это просто замечательно! Ты не окажешь мне маленькую услугу? У меня есть уникальная партитура. Конечно, ты сможешь сыграть ее и после обращения, и, возможно, технически твое исполнение даже станет лучше, но я хочу, чтобы ты сделала это сейчас. В музыке главное – чувства, а ты ими переполнена… Сыграй для меня.

Эльза устало на него посмотрела.

– Ты сыграешь. – Микаэль, улыбнувшись, погладил ее по щеке, и Эльза едва сдержалась, чтобы не закричать от его прикосновения. – Может, ты еще не поняла, но ты сделаешь все, что я скажу. Проведи Элли в концертный зал, Джонни, и дай синюю папку, пусть ознакомится. Я подойду чуть позже.

Альфа повернулся к окну, а Джонни галантно пропустил Эльзу вперед.

Они спустились по лестнице на один этаж, свернули в узкий коридор. Эльза вдруг поняла, что даже в кромешной тьме различает и фигуру Джонни, и длинные мясистые мочки его ушей – признак старого вампира, и кольцо с овальным алым камнем, которое показалось ей знакомым.