Джессика Клусс - Дом драконов [litres]

– Так и есть. – Каждый из пяти великих домов управлял целым рядом менее знатных семейств на своих землях и обычно супругов выбирали из их числа. Сохранение «подлинности» родословной было ключом к лордам и леди Этруссии. – Но сестра леди Пентри была моей матерью. – Люциан опустился на колени на кафельный пол и натянул рубашку через голову. Намочив тряпку и стерев засохшую кровь с живота, он продолжил: – Мои родители познакомились во время одного из собраний в Драгонспае. Они так безумно полюбили друг друга, что моя мать оставила свое наследство и сбежала в Картаго.

Великая любовь всей моей жизни – так отец назвал его мать. Ливия Пентри стала Ливией Сабель, и Люциан не мог вспомнить ни одного момента из своего раннего детства, когда его родители не были бы вместе. Они вместе контролировали торговые соглашения, вместе ездили верхом, вместе смеялись за ужином. Каждый их взгляд был полон нежности и любви.

Любовь правила мужчинами Сабель.

Очевидно, она пропустила целое поколение, подумал он.

– Значит, Антон… леди Антония – твоя кузина? – Веспир села рядом с ним, казалось, взволнованная этой мыслью. Теперь она изучала его так, словно искала в его лице черты Пентри. – О, я вижу. Твои глаза, есть что-то в их форме. И линия подбородка.

– Ты скучаешь по ней? – тихо спросил он. Веспир вздохнула. – Это нормально, если так.

– Я… Да. – Веспир подтянула колени к груди и обхватила их руками. – Она так чертовски совершенна, любой бы скучал.

Совершенство. Люциан поморщился. Он отказался от идеи совершенства.

– Как давно вы обе?..

– Все началось всего несколько дней назад. Но я люблю ее с двенадцати лет. – Веспир ответила сразу же и без опаски. Но потом ее лицо покраснело.

– Я думаю, это здорово, – произнес он.

– О. – Легкая улыбка. – Отлично. – Веспир теребила кисточку на подушке, чтобы не смотреть ему в глаза. – Она совсем не похожа на своих родителей. Ее не волнует, что слуги должны смотреть вниз. Антония хотела изменить территории Икраины, облегчить отношения между знатью и простым народом. Дать народу больше земли для себя самих. Может, это и хорошо, что ее не призвали. – Она подняла взгляд к потолку, мягкая улыбка тронула ее губы. – Она может все изменить сейчас.

Люциану хотелось, чтобы он ценил что-то или кого-то так же, как эта девушка.

– Это здорово, – повторил он. Веспир почесала щеку, ее взгляд метался туда-сюда.

– Можно тебя кое о чем спросить? – Она, наконец, подняла взгляд. – Откуда у тебя все эти шрамы?

Люциан начал было отвечать, но шаги заставили его замолчать. Эмилия наблюдала за ними, отодвинув занавеску. Ее руки были полны желтых и фиолетовых цветов и зелени. Губы девушки сложились в идеальную букву «О» от удивления, а глаза смотрели прямо на Люциана. Вернее, на его голую верхнюю часть тела.

– Простите, – пискнула она.

Покраснев, Люциан схватил новую рубашку и натянул ее.

– Прости, я счищал кровь.

– Нет, нет. Твой торс очень крепкий и… симметричный. Ты должен гордиться, – сказала она и поспешила высыпать цветы на его стол. Она начала давить несколько желтых цветов и несколько скрученных листьев; у нее руки дрожат? Закончив, она бросила травы в котелок с горячей водой, которую они попросили у послушника, и подготовила пустую чашку. Пока она была занята, торопливо говорила: – Это цветы витерианы, которая помогает при воспалении. Почки сами по себе безвредны, но толченный корень может оказывать снотворное действие. Хотя я уверена, что ты слишком большой, чтобы легко им тебя усыпить. Ха-ха. Листья – простая мелисса; они растут в изобилии, как мята. Я уверена, что это будет очень вкусно. Тебе понравится. – Эмилия быстро налила отвар и, наклонив голову, протянула ему дымящуюся чашку. Она делала все, что было в ее силах, чтобы не смотреть на него.

– Эм, спасибо. – Люциан взял у нее чашку. – Не присядешь? Веспир и я…

Эмилия покачала головой. Ее растрепанные рыжие волосы скрыли лицо. Он хотел убрать их и посмотреть на выражение ее лица.

– Извини, я забыла кое-что в своей комнате. – С этими словами она бросилась в темноту. Обменявшись недоуменным взглядом с Веспир, Люциан отставил чашку и посмотрел вслед убегающей девушке.

– Эмилия? – позвал он.

Эмилия не собиралась стоять у входа в ротонду и подслушивать их разговор. Она нашла дорогу назад в темноте, сжимая травы в руках, и с успокоенным хаосом в душе. Мне уже лучше , – подумала она, подходя к павильону Люциана. Но их вспыхивающие и гаснущие голоса остановили ее. Даже не то, о чем они говорили; просто звук.

Перешептывание людей ее возраста было таким же чуждым, как и язык, на котором говорили сегодня островитяне.

Эмилия была счастлива просто слушать это. Затем, когда она отодвинула занавеску, то оказалась лицом к лицу с Люцианом.

И с его четко очерченными грудными мышцами.

И с его брюшным прессом тоже.

И со всеми этими шрамами.

Это было словно получить холодной водой в лицо, сидя в роскошной ванне. Эмилия и представить себе не могла, какой урон может нанести бой живому человеческому телу.

Люциан сидел с этими отметинами на теле, пока Веспир рассказывала о своей любви к Антонии. Эмилия посмотрела на двух людей, которые видели такие вещи. Которые любили и сожалели. У Эмилии не было никаких отметин на теле или людей, которых она любила, кроме своей семьи.

Ее жизнь была пустой, чистейшая пустота.

Это осознание болью пронзило ее душу.

Боль разрывала ее мысли, когда она поспешила приготовить прокля́тый отвар и убежать обратно в темноту. Теперь она бежала по тропе, придерживая юбку, чтобы не споткнуться. Вскоре она подошла к краю острова, где волны бились о скалы внизу. Она села, свесив ноги. К ее удивлению и восторгу, скалы мерцали светло-голубым светом, четко выделяясь на фоне темной воды.

Биолюминесцентные водоросли.

Эта мысль сразу же притупила ее трепет. Каждая удивительная вещь в этом мире имела простое объяснение, которое смывало удивление. Эмилия могла объяснить все.

Головная боль усилилась, и она закрыла глаза.

Эта боль держала ее в плену целых пять лет. Она отвергала ее поцелуи и сражения. Если бы только у нее не было этой тьмы, ползающей внутри, разрастающейся в трещинах мозга, словно гриб. Если бы только она могла быть нормальной.

Во всем виноват дом хаоса.

Когда-то империя была разрозненным собранием отдельных дружественных королевств. Когда-то шесть домов правили этими королевствами: Орон, Сабель, Пентри, Тибр, Вольска… и Оретани.

Когда-то в мире существовали две школы магии: порядок и хаос. Порядочники поддерживали свой храм в Дельфосе с его гладкими белыми мраморными колоннами и ухоженными садами. Хаотики поселились в огромных хрустальных залах на краю бурного моря в Каталении, на дальних западных землях.