Джессика Клусс - Дом драконов [litres]

Эмилия первой вытащила жетон размером с монету. Поднеся его к свету, она обнаружила асписа фиолетового цвета, цвета ее семьи, и дракона, изображенного на серебряном медальоне из чистого аметиста. Сокровище. Люциан показал монету с фамильным гербом в сапфире, а Аякс достал рубиновую подвеску. Гиперия потянулась внутрь и нашла… две.

Две монеты.

Нахмурившись, она высыпала содержимое мешочка себе на ладонь. Золотой герб Вольска и… изумрудный Пентри.

– Я не понимаю. – Она посмотрела на семью Пентри. Лорд и леди Пентри смотрели на нее с натянутыми улыбками. Антония уставилась в пол, а Веспир вывернула свой пустой мешочек наизнанку.

Почему они дали Гиперии монету Веспир?

– О. – Гиперия почувствовала, как от понимания у нее по спине побежали мурашки.

– Все вы, ну, почти все, начали с фамильного знака. Ваша цель, – сказала Камилла, неторопливо обходя круг и глядя им всем в глаза, – собрать по крайней мере три. Три семейных знака. Три семьи, поддерживающие вас в борьбе за трон. Первый участник, который заполучит все три, побеждает в Игре.

Гиперия все поняла. Двум семьям придется отказаться от собственного участника, от собственного ребенка. Они должны были поверить, что отставание в гонке за следующего императора имело больше значения, чем кровь.

Пентри ненавидели Веспир, и Гиперия готова была поспорить, что они слышали о ее победе на Охоте. Лорд Вольска сдержанно кашлянул. Значит, он отстаивал ее позицию.

Ей нужна была только одна семья, чтобы выиграть в Игре. Обещание славы заставило ее пальцы покалывать.

Веспир, казалось, сдулась. Люциан нахмурился. Эмилия прижала кончик пальца к губам и уставилась в потолок. И Аякс, эмоции которого невозможно было прочесть, провел кулоном по пальцам, словно обычной монетой в игорном доме. Камилла подошла к пятерке и собрала медальоны, прежде чем жестом указать на стол. Там ждала черная бархатная коробка. Открыв ее, Камилла показала, что все их имена были написаны на отдельной табличке и расположены на равном расстоянии друг от друга. Под этими табличками жрецы расположили фамильные знаки. Гиперия наблюдала, как Петро поместил под ее именем гербы Вольска и Пентри.

Веспир сдулась еще больше.

– Они подождут до конца игры. – Камилла закрыла крышку. – Победитель сможет оставить себе свои медальоны. Каждый из них стоит, по меньшей мере, пятьдесят золотых монет, так что они весьма ценны. Я бы посоветовала хорошенько подумать, к кому какой подход использовать, – сказала она, когда они с Петро направились в бальный зал.

Гиперия повернулась к отцу, когда остальные, шаркая ногами, вышли из гостиной.

– Спасибо. – Она не обняла его и не улыбнулась. Она просто отдала должное.

– Следующим лучшим кандидатом будет Тибр. У них с Пентри часто бывают общие дела. – Ее отец фыркнул. – В конце концов, ты сможешь занять трон дракона.

– Ты когда-нибудь сомневался в этом? – Она взглянула через его плечо. – Я удивлена, что мама решила не приходить за этим.

– Хм. Я могу рассказать это прямо сейчас. – Его голос был ровным. – Твоя мать мертва.

Гиперия почувствовала, как слова ударили ее в грудь. Мать Гиперии никогда не нянчила своих дочерей, не ухаживала за ней, когда та была маленькой, и не плакала по ночам. Гиперия всегда считала ее незнакомкой, с которой у нее была общая кровь. Но даже если так, Гиперия не ожидала… такого. У нее перехватило дыхание.

– Что? Как же так? – прошептала она.

Он спокойно ответил:

– Она повесилась после смерти Джулии.

Гиперия вцепилась в край стола.

– Почему ты мне не написал?

Он пожал плечами.

– Никто не знал, где ты. Вряд ли это было необходимо. – Затем… Тогда, полагаю, мне следует поблагодарить тебя. Теперь я могу снова жениться на молодой невесте и обзавестись новыми наследниками. Возможно, все это было к лучшему. – Он кивнул в сторону двери. – Я договорился встретиться с Тибром через пятнадцать минут. Пойдем?

Звуки праздника, ритмичное звучание скрипок и звон бокалов накатили на Гиперию, как волна на берег. Взяв отца под руку, она едва заметила остальных участников. Где-то в глубине ее сознания кто-то кричал.

Эмилия работала над тем, чтобы держать свое дыхание ровным. Ее фиолетовое атласное платье с высоким воротником обтягивало в бедрах и груди. У ее ног, как послушная собака, вился взъерошенный шлейф. Она совершенно забыла, каково это – быть на празднике.

Это было громко.

Прижимаясь к стене и позволяя людям скользить мимо, она успокаивала себя тем, что была права.

Эмилия уже давно предполагала, что Игра как-то связана с обменом интересами. Если обратить внимание на взлеты и падения пяти семейств после восшествия каждого императора, то обнаружится закономерность. Этот мир и люди в нем были построены по шаблону.

Имея достаточно информации, можно было править империей.

Эмилия потратила часы на то, чтобы собрать каждую крупицу информации о каждом из домов, которую только могла найти. Изучая их слабости, их сильные стороны, их надежды, мечты и грязные удовольствия. Она знала, что Пентри полагаются на Тибров, чтобы привести в порядок огромные луга. Ее собственная семья, Орон, имела сильный флот и правила морями, но была бедна. Вольска ненавидели Сабель за то, что они были первым домом, произведшим на свет императора.

За последние несколько дней она также проверила пульс своих соперников. Она знала, что делать.

Во-первых, она предполагала, что Пентри откажутся от Веспир в пользу Гиперии. Несомненно, они хотели союза с Вольска и их богатыми земельными владениями, не говоря уже о победе Гиперии в Охоте. Лорд Вольска, Гиперия в лучшем случае была посредственной в политике, следующим отправится к Тибру. Это был самый безопасный союз, поскольку Пентри и Тибр заключили давний альянс.

Ей придется немного надавить на это.

Эмилия подкралась к Лисандру из Тибра, когда они вместе с отцом и братом выходили из гостиной. Аякс уже исчез. Умный мальчик. Он знал, что с этими негодяями ему нечего делать.

– Да? – Лисандр едва взглянул на нее. Эмилия ухмыльнулась. Возможно, она была изолирована в течение пяти лет, но она могла читать жесты человеческого тела с поразительной точностью. Мужчины поворачивались к ней не так, как к Гиперии. Ну и ладно. Иногда, забытая в углу, она могла причинить самый большой вред.

– Вы все должно быть рады, что Игра происходит в поместье Вольска.

– Э. Разумеется. Отличное вино, я полагаю, – проворчал он, почесывая ухо. Классический представитель Тибров: ленивый, невежественный, заурядный. Желудок Эмилии сжался от нахождения рядом с ними.