Джонатан Френч - Серые ублюдки [litres]

Вся грязная, эльфийка до сих пор была одета в те вещи, что дала ей Берил. Короткие, обрезанные ножом волосы прилипли к чумазым щекам под узковатыми глазами, блестящими от удивления. Когда из теней позади появился Певчий, она резко обернулась, но быстро расслабилась, когда он сказал пару слов на языке Рогов.

– Что она здесь делает? – спросил Шакал.

Она обернулась на его голос, и на ее лице отразилась решительность. Дав им знак следовать за собой, она полезла по склону, карабкаясь с помощью рук, когда тяжело было устоять на ногах. Шакал и Певчий переглянулись и направились за ней. Она подождала их наверху, затем двинулась вдоль крепостной стены, пока не нашла широкий пролом, по которому они все могли пройти внутрь.

Очутившись в темном дворике, они увидели перед собой крепость. Синица остановилась, глядя на черные стены строения. Шакал, стоявший у нее за спиной, не мог видеть ее лица, но чувствовал трепет, исходящий от ее стройных плеч. Быстро пересилив себя, эльфийка снова двинулась вперед, почти бесшумно ведя их за собой. Дверь в крепость давно сгнила, но ее место в проеме теперь занимала плотная завеса мха. На пороге Синица снова остановилась, и стало слышно, как прерывается ее дыхание. Она пристально смотрела на вход, дрожа от страха и ярости. Шакал положил руку ей на плечо и шагнул вперед, ободряюще глядя на нее, будто спрашивая разрешения войти первым.

Синица кивнула.

И смахнув мох, Шакал вошел в крепость.

Крыша давно обвалилась, захватив с собой перекрытия верхних этажей. От строения осталась только пустая коробка. Коробка, в которой поселилась жестокость.

Шакал услышал, как остальные вошли следом за ним, но не мог отвести взгляда от открывшейся ему картины, пусть ему и приходилось видеть такое прежде.

– Раздерите меня черти, – мрачно изумился Певчий.

Все внутреннее пространство крепости, от усыпанного мелкими камнями пола до зияющей дыры наверху, было скользким от медленно передвигающегося месива. Как Синицу когда-то, здесь насильно держали голых бессильных эльфиек. Шакал с первого взгляда насчитал их около десятка. Посмотрев на Синицу с разинутым ртом, он горестно покачал головой.

– Она вернулась за остальными.

Месиво держало шестнадцать эльфиек. Жуткая черная масса сжимала их в объятиях, передвигаясь вяло, почти незаметно, по их запястьям и лодыжкам, бедрам, шеям и животам. Одни были почти полностью поглощены, другие висели, ухваченные за конечности. Только лица оставались открытыми, хотя ни одна из них не была в сознании. Шакал не был уверен, что все они еще живы.

Стоявший рядом Певчий вышел из оцепенения.

– Нам нужно высвободить их из этой херни, – заявил старый трикрат, решительно направляясь к ближайшей эльфийке.

– Подожди, – предостерег Шакал, стараясь говорить ровным, но твердым голосом.

Певчий остановился.

– Они будут нападать? – конкретно и без страха спросил опытный воин.

Шакал посмотрел на Синицу, вспомнив день, когда увидел ее впервые, тот трепет, который его охватил, когда он протянул к ней руку и понял, что она жива, гадая, не ответит ли держащая ее тварь агрессией на его вмешательство. Тварь не ответила, но он и не попытался извлечь ее из этой живой жижи. Теперь же она стояла перед ужасом, из которого сумела сбежать – и к которому вернулась по своей воле, чтобы спасти тех, кто еще в нем оставался.

– Не знаю, – ответил Шакал, не сводя глаз с Синицы. – Но если нападут, нам всем конец.

– Ты знал об этом? – спросил Певчий почти обвинительным тоном.

– Нет. Когда меня увозили, Санчо признался, что были и другие, но я думал, он мертвы. Делия тоже так решила. Синица была одна, когда мы со Штукарем ее нашли. Но она была в сарае возле хижины Месителя.

– Зачем он ее отделил от всех?

– Наверное, потому что она одна была из Рогов. А этих всех доставили из Гиспарты через Игнасио.

Тем временем Синица, не обращая внимания на Шакала и Певчего, смотрела на несчастных эльфиек с едва уловимым отвращением, особенно пристально вглядываясь в тех, что висели выше. Шакал увидел, как на ее лице возникло и укоренилось отчаяние. Она не знала, что делать дальше: здесь ее план обрывался. До этого все ее мысли, должно быть, были сосредоточены на том, чтобы снова войти в эту тюрьму, добраться сюда пешком. Возможно, она не ожидала найти их живыми. Но на что бы она ни надеялась, каким бы ни был ее самый сокровенный страх, сейчас она наконец пришла, и слезы в глазах выдавали ее поражение: Синица не знала, как теперь поступить.

В следующее мгновение она не выдержала.

Беззвучно оскалив зубы, она покачала головой, отбрасывая страх, и решительно двинулась к одной из пленниц. Протянув к ней свободную руку, Синица ухватила девушку за предплечье и потянула, прежде чем Шакал успел ее остановить. Тварь не стала нападать, но когда девушка выскользнула из нее, она воспротивилась, напрягшись, чтобы втянуть ее обратно. Громко выдохнув, Синица потянула сильнее и начала срезать ножом блестящие черные жилы. Шакал, вскинув арбалет, поспешил ей на помощь. Погрузил обе руки в месиво и, схватив бесчувственную эльфийку под мышки, потянул ее наружу. Краем глаза он заметил, что Певчий двинулся выручать другую девушку. Шакал и Синица совместными усилиями мало-помалу высвободили пленницу из неподатливой субстанции. Она издала слабый стон, когда Шакал взял ее на руки. Синица уже двинулась к следующей девушке.

Чуть дальше вдоль стены Певчий тоже справился с задачей.

Вскоре эльфийки, находившиеся ниже, были освобождены. Чтобы дотянуться до следующих троих, Певчему и Шакалу пришлось подставить булыжники. Опора была ненадежной, вытащить их было непросто, и их освобождение заняло невообразимо долгое время.

– Эта мертва, – тихо проговорил Певчий, осматривая последнюю из трех девушек, бережно уложенных на пол.

Шакал взглянул на нее и чуть не подавился от захлестнувшей его ярости. Черт, да они все выглядели полумертвыми! Их грязные голые тела были ужасно бледны. Но и полумертвый вид показался Шакалу благословением, когда он взглянул на труп, перед которым преклонил колени Певчий. Она была совершенно неподвижна, у нее не было даже того неглубокого дыхания, что у остальных.

Шакал посмотрел вверх, на пять оставшихся пленниц, и задумался, скольких из них уже не спасти.

– Не знаю, как мы до них дотянемся, – произнес он вслух.

По взгляду Синицы было понятно, что она думает о том же.

И тут оба увидели, как из-за края крепостной стены выползло огромное месиво и на мгновение заполнило собой видимое небо, поглотив звезды, а потом поползло к ним.

Шакал окликнул Певчего, и Певчий по интонации догадался о приближающейся опасности. Он поднялся, взял лук и прицелился в черную массу. Однако Шакал, понимая, что к чему, браться за тренчало не стал. Он молча выжидал.