Евгений Решетов - Фабрика героев

Между тем Бестия пропела, глянув на электронные настенные часы:

– Мальчики, мне пора.

И после своих слов она выпорхнула из комнаты, оставив нас наедине. Я тотчас недружелюбно посмотрел на профессора. Он не вызывал у меня такого жгучего желания свернуть ему шею, как Пушкин или Красавчик, поэтому я даже не стал оскорблять его, а просто молча показал искалеченные пальцы. Тот кивнул и указал мне рукой на стул, придвинутый к столу. Я уселся на него, глубоко вдохнул местный воздух, пахнущий таблетками и зверьми, а затем принялся наблюдать за героем. Тот в эту секунду взял клетку с серой крысой и поставил её передо мной.

Я насмешливо проговорил, кривя губы:

– Нет, спасибо. Я не настолько голоден.

– Смешно, – проронил Айзерман с каменным выражением лица.

В следующий миг он положил левую руку на мои пальцы, а правую – запустил в клетку и схватил грызуна. Тот принялся пищать, стараясь вырваться на волю, а затем вдруг стал затихать, будто из него начали уходить силы. Я же в это время ощутил тепло в повреждённых пальцах, а потом они вдруг резко нагрелись под ладонью героя. Я не ожидал ничего подобного, поэтому едва рефлекторно не отдёрнул их, но погасил свой порыв и ошарашенно взглянул на грызуна. Он стал медленно усыхать: шёрстка начала опадать, кожа сморщивалась и старела, а глаза теряли блеск жизни.

Вскоре зверёк превратился в мумию. Профессор отпустил трупик и убрал ладонь с моих пальцев. Я мигом поднёс их к лицу и увидел, что они оказались полностью здоровы, если не считать багровых шрамов. Вся плоть была на месте, и даже переломы срослись.

Я подвигал пальцами, убеждаясь, что они отлично функционируют, а затем сдавленно просипел:

– Это ваша сила?

– Да, – коротко ответил гибрид, отправив труп за дверку печи. Тот сразу же вспыхнул, словно его полили бензином.

– А зачем нужен был мистер крыс? – напряжённо уточнил я, уже имея кое-какие догадки на этот счёт. – Вам требуется энергия животных, чтобы лечить людей?

– Верно, – сухо бросил профессор, повернувшись ко мне спиной и снова начав что-то записывать в журнал.

– А Бестия какой силой владеет?

– У неё спроси, – последовал ответ Айзермана, а затем он через плечо поглядел на меня и бесцветно добавил: – У меня много работы.

– Ясно, – хмыкнул я и вышел из его логова, специально сильно хлопнув дверью.

Какой сука занятой. Да ещё и говорит так, будто ему на всё насрать. Хотя, возможно, он просто не может выразить свои эмоции? Мне кажется, что это довольно проблематично с такой-то харей и речевым аппаратом. Да, наверное, так и есть. Вы ведь тоже не видели эмоциональных насекомых? Кстати, почему герои получают толику внешности именно от насекомых? Что в них такого? Блин, да хрен его знает. Может быть, когда-нибудь я и получу ответ на этот вопрос, но явно не сейчас. Лучше проверю-ка я свои параметры.

Я прислонился к стене, почувствовав каску в изорванном рюкзаке, а потом сконцентрировался и вызвал интерфейс. Перед моим мысленным взором мигом появились эти строки:

Репутация: 45;

Текущий уровень: 4;

Потенциал: 11;

Возможности силы исследованы на 3%;

Заряд: 105;

Восстановление заряда: 0,2 в секунду.

Почти всё увеличилось, кроме четвёртого пункта. А что касается репутации , то двадцать пунктов я получил после выполнения задания от Клавки. Тут, в интерфейсе хранилась история всех повышений и понижений любой из шести строк. Неплохо придумано. Я так могу отслеживать, что и когда приобрёл. Вот, например, заряд потихоньку повышался только в те моменты, когда я очень активно пользовался силой, а когда тратил всего десять-тридцать процентов от его максимума, то заряд никак не отзывался на такие траты. Вот и вышло, что сегодня он подрос только в тот момент, когда я потратил почти весь заряд в бою с волколаком. Мне тогда пришлось применить максимальную площадь призрачного сектора, а такой фокус жрал много заряда. Но блин, как же круто я завалил этого Рашгара.

На моих губах зазмеилась улыбка, а затем я открыл глаза и вполне довольный собой поднялся по лестнице и направился на «кухню». А там уже произошла рокировка. Вместо Пушкина за столом сидела Арахна.

Она в эту секунду что-то неразборчиво сказала новичкам, а Гриша громко ответил:

– Маски! Нам нужны маски, чтобы мы выглядели как настоящие герои!

– Ну, с такой рожей тебе нужна маска по другой причине, – уколол его Красавчик и мелко захохотал, не отвлекаясь от рукава сорочки, который он с помощью влажной тряпки пытался избавить от пятен крови.

Толстяк обиженно насупился, уткнув взгляд в стол. В этот момент меня заметила Арахна. Она тотчас сочувствующе произнесла, окинув меня с ног до головы внимательным взглядом:

– Отвратытельно выглядишь.

– Ну, таким уж я родился. Похоже, мне тоже нужна маска, – весело промычал я, косясь на Кристину, которая сидела подле Гриши, расположившегося напротив гомика.

Красавчик отвлёкся от сорочки, поднялся из-за стола и пробурчал, демонстративно холодно глянув на меня:

– Пойду-ка я к профессору.

– Он просил передать, что не умеет зашивать такие большие отверстия, как у тебя, – грязно сострил я, наградив его ехидной улыбкой.

– Гомофоб, – прошипел Красавчик и утопал в сторону лестницы.

– Зря ты задываешь его, – проговорила Арахна, мрачно посмотрев на меня серьёзными карими глазами.

– Ничего не могу с собой поделать, – почти честно сказал я.

Вот ей-богу, умом я понимал, что Красавчик и Айзерман просто делали то, что им приказал Пушкин, который тоже не на пустом месте выдумал эти истязания. Но вот моя мстительная душа никак не хотела соглашаться с доводами разума и требовала хотя бы избить всю троицу. Правда, Айзермана в меньшей степени. Он хотя бы лечил меня. А вообще – я бы и без избиений воспылал бы к Красавчику и Пушкину негативными чувствами. Хотя, возможно, с гомиком я бы нашёл общий язык, но не тот, о котором подумали вы. А вот с главой клана – точно нет. Он ведь истинная высокомерная мразь, считающая себя альфа-самцом. Я не люблю таких. Вот были бы все герои, как Арахна и Бестия. Правда, они тоже занимались пытками, но пинали не меня, поэтому я к ним и не питаю никакой ненависти.

Между тем Арахна встала из-за стола, подошла к шкафу и выдала мне новую форму, взамен той, что не пережила путешествия в лес. Вслед за этим героиня отправила меня в душ, где я смыл с себя корку грязи и крови, надел новые шмотки и вернулся в обеденный зал. Тут уже никого не было, кроме Арахны. Лишь она сидела за столом, где стояло единственное блюдо с мясом и бобами.

Девушка произнесла, кивнув на еду:

– Поужынай.

Я не стал выёживаться, плюхнулся на стул и принялся с умопомрачительной скоростью уничтожать снедь. Мой желудок обрадовался пище, ведь я сегодня нормально только позавтракать успел, а потом весь день лещей получал, из-за чего мой организм ослаб до предела. Благо, что хоть профессор подлечил меня, а то бы пришлось искать крюк вместо руки. Всё-таки я точно его трогать не буду. Полезный он чувак.