Руслан Галеев - Трансгалактический Моджо-тайп

Впрочем, не думаю, что именно этим руководствуются дальние разведчики. Они просто хотят знать, что сделали все возможное. А это случится только тогда, когда отыщется последний потерянный корабль.

Буду краток, как любил говаривать один тиран, поедая свой народ.

После посещения капеллана, я не внял голосу разума, а так увлекся жалостью к себе, что и сам не заметил, как напился до постыдного состояния мычащей скотины, не способной даже на оскорбления. Поэтому я совершенно не помню, каким образом смог обойти охрану и оказаться спящим на пороге командорской каюты.

Нет, к черту краткость. Чтобы вы осознали всю полноту моего отчаяния, сообщаю вам, что даже мой натренированный и тщательно проспиртованный организм сказал тогда: «Извини, старик, но я пас. Дальше без меня». Это было лихое отравление, которое разрушило какую-то правильную стену в моем сознании. Я опустился настолько, что лежал, поражая окружающее пространство алкогольными парами, плакал и кричал: «Не отнимайте у меня надежду!» Мне стыдно, мне очень стыдно, но однажды я совершил ошибку и поклялся на произведениях Милна о Винни-Пухе говорить только правду, правду, и ничего кроме правды. А правда, она такая – бессердечная сука.

Каким-то образом меня смогли перетащить в медицинский блок, где вкололи лошадиную дозу транков. И я отключился на двое суток, а стерильные медицинские роботы приводили в порядок мой организм.

Однако, при всей постыдности ситуации, своего я, как ни странно, добился. И открыв глаза, увидел около своей кровати Командора Абигейл Чанг, сидящую в кресле рядом с моей кроватью. «Ну, вот и все, – подумал я в ту секунду, – сейчас меня выкинут в открытый космос, и так мне и надо». И еще: «О, как они коварны: сначала вылечили, а теперь казнят».

Но меня не казнили.

Увидев, что я очнулся, Командор сказала:

– Похоже, я не ошиблась. Да, Хант?

– Простите, мэм, – сказал я и заткнулся.

– Прощаю, – кивнула Чанг, – хотя ты этого и не стоишь. С другой стороны, раз ты пьяный орал такую чушь, значит все это для тебя действительно важно. А значит, я выбрала правильного репортера. К сожалению, он оказался еще и говнюком. Видимо, одно без другого не продается.

– В моем случае, боюсь, вы правы. Во всем. Я, конечно, говнюк, и вообще, та еще головная боль. Но мне не наплевать.

Она посмотрела мне в глаза, и впервые за время полета я увидел мимолетный, едва заметный, и, возможно, бывший всего лишь моей галлюцинацией, намек на улыбку. Она бросила на кровать мою консоль и сказала:

– Пиши.

Я поставил консоль на запись, а сам лежал и слушал. Полная расшифровка того, что она мне рассказала, в ближайшие недели появится на консольном портале издательства, которое заплатило мне за ту командировку. К тому времени когда (и если) эта книга станет доступна вам, все уже станет достоянием гласности. Так вспомните тот момент, когда вы узнали обо всем, и постарайтесь понять, что чувствовал я.

Техники разведки, изучив материалы, полученные проникшими в «Спальню» дронами, пришли к следующим выводам. Программа жизнеобеспечения брошенного на луне модуля была перенаправлена таким образом, что, в целях экономии, при истощении ресурсов, снабжение «колыбелей» постепенно отключалось, исходя из возраста пассажиров, и перенаправлялось для снабжения капсул с более молодыми беженцами. Другими словами, стариками жертвовали ради того, чтобы более молодые имели больше шансов для выживания. Жестоко, но логично.

Так продолжалось до тех пор, пока наша экспедиция не отыскала потерянную «спальню». К тому моменту от снабжения были отключены все капсулы, кроме одной, последней. И случилось это более пяти лет назад.

Там, в последней капсуле, находился человек, покинувший умирающую Землю в возрасте четырнадцати лет. На момент обнаружения «спальни» ему было около семидесяти. Почти все это время он провел во сне. Да, его тело старело не так быстро, как в нормальном состоянии, и все же оно старело, и теперь выглядело лет на пятьдесят.

После столь долгих поисков мы нашли живого человека. И он оказался юношей в теле старика.

На записи сохранился долгий кусок тишины, нарушаемой лишь едва слышимым гудением медицинских роботов.

– И что ты теперь думаешь, Хант? – голос Командор звучит странно. Тогда я списал это на остаточное действие медицинских препаратов в моем организме. Сейчас же знаю, что это говорила не ледяная Командор Чанг, скрытая за номенклатурным панцирем мундира, а моя Абигейл – человек, способный чувствовать. И испытывать боль.

– Я пока не знаю, что думать, Командор… Кажется, новость не самая веселая.

– Многие решат, что это конец надежды.

– Наверняка.

– А ты?

– Нет… Мы нашли живого человека. Разве это может быть концом надежды? Просто, это еще одна не самая веселая новость. Надежда человечества выживала и в худших условиях. Но паренька жалко.

– Мы нашли старика с интеллектом подростка. Какая-то… хреновая ирония.

– Ну и что? Если вдуматься, все человечество не что иное, как старик с интеллектом подростка. Послушайте, Командор, к черту нытиков. Всегда найдутся ущербные люди, которым только дай возможность потерять надежду и начать себя жалеть. Я сам был таким несколько суток назад, когда валялся пьяный около вашей каюты. Мы все-таки нашли живого человека . Вот что по-настоящему важно. А значит – надо искать дальше. И рано или поздно мы найдем других. Мы найдем всех.

– Сможешь написать об этом так же, как говоришь?

– Не знаю. Я постараюсь.

– Тогда старайся лучше, Хант. Потому что мертвая надежда – плохой товар. Ты был здесь все это время. И отвечать тебе так же, как и всем остальным.

«В.Л.О.Б.» сохранил потомкам историю борцов за право на смех. Последнему году обучения посвящена глава «Resistance» и она феерична. Там все, хотите подробностей – купите или украдите книгу. А я не могу вспоминать тот период без щемящей боли. И зеленой зависти к самому себе, который был лучше, потому что был моложе. Мы гуляли по натянутому над пропастью канату, пьяные, обдолбанные, заставлявшие копов крутиться юлой, но так и не пойманные. Шаг вправо, шаг влево, и нашими мозгами перекрасили бы кунги ближайшего автозака. Понятия не имею, как мы удержались. Особенно, когда после ряда проделок кто-то из серых костюмов составил рапорт, в котором значится, что на территории студенческого города Беты-Массачусетс предположительно действует хорошо-организованная террористическая организация, ставящая перед собой целью дестабилизацию общественного порядка и подрыв авторитета сил правопорядка. Насчет терроризма, это было конечно, слишком, а вот насчет подрыва авторитета, тут пиджак попал в самую точку. Именно этим мы и занимались. Мы хотели, чтобы все увидели, как эти свиньи смешны. «В.Л.О.Б.» не даст мне соврать, у нас частенько получалось, и эхо наших выходок разносилось по всей галактике. Как же нас не приняли? У меня только один ответ на этот вопрос. Мы были везучими ублюдками.