Редгрейн Лебовски - Пепел и Лунный свет

– Вы с ней похожи.

– И что это должно значить? – спросил Исайя.

– Ты знаешь…

– Объясни.

Прошептав себе что-то под нос, Злата закрыла лицо ладонями и сделала глубокий вдох. Потом второй. Третий.

– Ты ревнуешь. – Исайя наконец-то сообразил, что значат ее неуклюжие попытки объясниться.

– Да. Хотя и не должна, ведь ты мне больше не принадлежишь. Но будем честны: явись я сюда с другим мужчиной, ты бы почувствовал то же самое.

Представив подобное, Исайя был вынужден признать, что Злата права.

– Мы с ней не вместе. – Слова оставили неприятное послевкусие. – Ты ведь это хочешь знать?

– Прости! – Злата запустила пальцы в волосы и легонько потянула. – Просто я видела, как ты на нее смотришь. Я знаю этот взгляд…

Исайя поднялся.

– Пожалуй, мне все же не стоило приходить.

– Нет-нет! – спохватилась она. – Прости. Я лезу не в свое дело и ничего не могу с этим поделать… Останься, пожалуйста. Поговорим о чем-то другом, у меня собралось немало интересных историй, и у тебя, уверена, тоже.

– Злата…

– Прошу тебя, – в распахнутых глазах читалась мольба. – Я не хотела все испортить.

Она не врала. Мысль, что их встреча закончится вот так, действительно встревожила Злату. Стоило уйти, но Исайя кивнул и вернулся на место. Вглядываясь в улыбку бывшей возлюбленной, он не мог отделаться от чувства, что совершает очередную ошибку. Злата была ядом, способным его убить. Но в свое время Исайя принимал его слишком часто, чтобы, попробовав снова, так легко отказаться.

Стоя посреди двора общего дома, Соня растерянно моргала, пытаясь вспомнить, как тут оказалась. Взошедшее солнце заставило Тишину отступить, мгла почти рассеялась, явив взору усыпанную гравием дорожку, аккуратные клумбы и парочку молодых яблонь. Колдовской огонь поблек, но не исчез, освещая пространство зеленым светом.

Зябко обхватив себя руками, Соня огляделась: здесь была только она. На первом этаже горел свет – должно быть, Джентльмены завтракали перед утренней тренировкой.

Поплотнее запахнув тонкое пальто, наброшенное поверх длинной ночной рубашки, Соня отбросила с глаз непослушные прядки волос. Почему она покинула дом? Как давно ушла, и, главное, куда и зачем? Последнее отчетливое воспоминание: она ложится спать в их с Линкольном спальне, а дальше – пустота. Отчаяние тошнотой подкатило к горлу. Больше месяца ей удавалось контролировать свою сущность Инкарната Нептуна. Но, похоже, спокойствие закончилось…

– Черт… Черт, черт, черт! – прошептала она и пнула ближайший камешек.

Если дарованная Нептуном сила снова начала проявляться внезапно, то все близкие Сони в опасности. Тревога пронзила сознание, вызвав в теле нервную дрожь. Что, если в беспамятстве она ранила кого-то или убила? Зажав рот ладонью, Соня попятилась прочь от дома.

Нет. Нет-нет-нет.

– Спокойно, Соня! – Судорожно втянув воздух, она остановилась и попыталась мыслить здраво. Если бы в доме случилось что-то ужасное, все уже стояли бы на ушах, но ничто не нарушало молчаливого спокойствия раннего утра.

Вскоре после инициации Соня ушла из Старого Шу, оставив там семью, Линкольна и надежду на лучшую жизнь. Боясь причинить близким вред, Соня бежала как можно дальше, надеясь, что рано или поздно они бросят попытки отыскать ее. Так и вышло.

О, как же она надеялась, что теперь все изменится! Почему другие Инкарнаты не страдают от своих сил так, как она? Почему у них не было необходимости искать общий язык со своей планетарной сущностью, в то время как она с Нептуном находятся в состоянии войны? Почему никто, кроме нее, не теряет память, используя силу планеты-покровительницы? Столько вопросов, на которые у нее нет ответов.

Соня потратила много часов, познавая и обуздывая свою силу, но, как оказалось, тщетно: не добилась даже элементарного контроля.

Входная дверь открылась, и на крыльце появился Рафаэль, а за ним – Фокс и Кью. Все трое были в тренировочных костюмах. Заметив Соню, парни удивленно переглянулись и, сбежав по лестнице, зашагали к ней.

– Все хорошо? – спросил Кью. На ходу дожевывая яблоко, он с тревогой рассматривал пальто Сони, подол которого, как она заметила позже, был изрядно перепачкан грязью.

– Да, – она попыталась беззаботно улыбнуться. Получилось плохо. – Мне приснился кошмар, вышла подышать свежим воздухом.

– Линкольн еще на патрулировании, – сказал Фокс, взглянув на циферблат наручных часов. – Но скоро должен вернуться. Сегодня он заменял Аристарха, парнишка сильно потянул руку на тренировке с Мишей. Теперь недели две не сможет нормально пользоваться оружием…

– То есть, по-твоему, до этого он пользовался им нормально ? – любезно вклинился Раф. – Умоляю!

– Пока остальные люди начинают утро с кофе, мы довольствуемся свежей порцией яда от Рафаэля, – хмыкнул Кью, а затем обратился к Соне: – Кстати, на кухне еще остался завтрак, если ты вдруг голодна.

– Спасибо. – Она скрестила руки на груди. Утро выдалось прохладным, одежда нисколько не согревала, а по спине то и дело бежали мурашки. – Я дождусь Линкольна.

– Составить тебе компанию? – спросил Фокс.

– Вы двое сделаете что угодно, лишь бы откосить от тренировки, – недовольно щелкнул языком Раф. – Джаспер за это вас по головке не погладит.

– Не обращай на него внимания, – вмешался Кью прежде, чем Соня успела ответить. – Рафаэль столь любит тренировки по одной простой причине: это единственная возможность надавать нам по шее, не нарушив при этом Кодекс Клуба.

– Так вы, значит, в курсе? – Раф скривился. – Испортили все удовольствие.

– Всегда рады, – не остался в стороне Фокс. Переведя взгляд на Соню, он уточнил: – Так что, подождать вместе с тобой?

– Спасибо, но нет нужды торчать здесь со мной, – поспешила заверить она. – Все и правда хорошо.

Решив не настаивать, парни попрощались и поспешно удалились – Джаспер Бартоломью не терпел опозданий без уважительной причины. Линкольн неоднократно рассказывал об этом, и Соня не хотела, чтобы из-за нее Джентльмены схлопотали несколько дополнительных упражнений или кругов вокруг Клуба.

Проводив их взглядом, она выдохнула с облегчением. Маловероятно, что они поверили вранью о кошмарном сне, но истории получше сходу сочинить не удалось. Ну и ладно. Возвращаться в дом не хотелось, там Соня могла наткнуться на Адель, которая, как всем известно, почти не спала.

Не то чтобы Соне не нравилась Адель, нет. Но Инкарнат Луны всегда держалась обособленно, общаясь разве что с пятеркой Адских Джентльменов. Случайно оказавшись вдвоем, девушки испытывали некоторую неловкость. Поэтому они начали вежливо игнорировать друг друга.

Опустившись на нижнюю ступеньку лестницы, Соня устало закрыла глаза. Бросив попытки вспомнить свои ночные похождения, она прислушалась к ощущениям в теле: ноги болели, башмаки промокли – должно быть, она не обошла стороной ни одной лужи; ее сотрясала нервная дрожь, зубы стучали от холода, а голова раскалывалась от напряжения.