Гарт Никс - Ангел-Маг [litres]

– Она? Маг, что наслала на нас огонь?

– Конкретно – леди Дейемс, – сказала Рошфор. – По крайней мере, так сказала Данжин.

– Дейемс? Та альбийка?.. Но ведь она осталась в Лютейсе!

– Нас провели, – сказала Рошфор.

Ее брови сдвинулись в свирепой гримасе, шрам был белее снега, валившего за пределами их убежища. Она нагнула голову, почти упершись в грудь подбородком, вздохнула поглубже и с видимым усилием вновь подняла голову:

– Я вынуждена предположить, что Лилиат и вправду вернулась. Произошло то, чего больше всего боялась кардинал. Поверить не могу! Однако, видимо, все так и есть… Дейемс – Лилиат. Лилиат – это Дейемс. А мы ей лишь помогли!

Дартаньян не ответила. Она подошла вплотную к скале и стала ощупывать ее пальцами, отслеживая едва заметный след, способный в действительности означать присутствие скрытой двери.

– Что толку искать? Данжин сказала – огромный камень. У нас нет ангелов, способных сдвинуть скалу, – сказала Рошфор. И хлопнула по камню ладонью. – Эх, я-то, дура, совсем соображать разучилась!

– Позвать сюда Дерамий, – бросила Дартаньян ближайшему мушкетеру.

Тот повернулся и убежал.

– На что нам Дерамий? – зарычала Рошфор. – Надо искать другой путь наверх…

– Дерамий – знаток осад, мастер по работе с порохом, многие ее канониры прежде трудились минерами и горняками, – пояснила Дартаньян. – Я нащупала тонкую линию, это периметр двери. Можно прорубиться сквозь камень или взорвать его…

– И погнаться за ними? – спросила Рошфор.

– Естественно, – ответила Дартаньян. – Это сделают мушкетеры. Стража, гвардейцы короля и ваши поборники проводят отверженцев, отступая вниз с перевала.

– Нет! Позвольте мне возглавить погоню! – сказала Рошфор. – Сами командуйте отступлением!

– Все четверо похищенных – мушкетеры, – возразила Дартаньян. – Нам их и выручать, а вы займитесь ретирадой.

– Нет! – снова воскликнула Рошфор. – Это дело церковное! Если там действительно Лилиат… Не знаю, что именно у нее на уме, но догадываюсь, что замысел наверняка несет всем нам погибель. А Доротея… то есть студентка Имзель… я за нее головой отвечаю. Она моя подопечная… моя заключенная… то есть гостья. Я дала слово, что никому не позволю обидеть ее, и… и… и кардинал и королева совершенно точно настояли бы, чтобы с Лилиат разобрались я и мои поборники. Мы справимся лучше всех!

Дартаньян в недоумении склонила голову набок, пристально глядя на Рошфор.

– Не припомню, чтобы вы когда-либо изъяснялись столь бессвязно, Рошфор, – заметила она. – Ваши доводы основательны, но в любом случае вопрос спорный. Может, Дерамий еще не сумеет открыть нам проход… а может, наоборот, всю гору обрушит. Порох все равно предстоит здесь бросать, так почему бы не использовать его сполна и даже с избытком!

– Пожалуйста, Дартаньян, – с мольбой выговорила Рошфор. – Готовьте отход. Берите под начало всех, кроме моих поборников. Позвольте нам побороться, как гласит само наше название…

– Монстры непременно явятся на перевал, – сказала Дартаньян. – Возможно, вам не удастся вернуться тем же путем.

– Для меня это не имеет значения, – холодно произнесла Рошфор. На ее лице вновь стало невозможно различить ни малейшего отражения чувств.

Дартаньян хотела было что-то сказать, осеклась, нахмурилась… и резко выговорила лишь три слова:

– Догоните же их.

Ночные Трудяги выбрались из тоннеля минут через сорок. Шагнув в снежные вихри, они оказались на дороге, что тянулась откуда-то из самого сердца Истары и уводила к самым вершинам. Лилиат захлопала в ладоши, и у нее вырвался ликующий вскрик. Они подошли так близко! Они доберутся до храма Паллениэля Достославного как раз к рассвету!

– Нам бы передохнуть, миледи, и о наших раненых позаботиться, – сказал Биск.

Лилиат уже шагала вверх по дороге, и ему пришлось бежать, чтобы догнать ее. Свет ангела, вызванного Лилиат, по-прежнему окутывал ее жемчужным сиянием, намного превосходившим мерцающие огоньки фонарей в руках некоторых отверженцев.

– Нам надо передохнуть! – повторил Биск, поскольку Лилиат не остановилась и никак не показала, что слышит его.

Восхождение случилось под конец долгого и крайне изматывающего дня; Ночные Трудяги еле держались на ногах и практически спали на ходу. Некоторые, совсем выбившись из сил, остались лежать на ступенях. Многие страдали от легких ран, полученных если не в бою с монстрами, то в схватках при побеге из лагеря. Тяжело раненных они бросили.

– Но мы совсем рядом! – выкрикнула Лилиат.

Она стиснула кулаки, пытаясь удержать охватившее ее возбуждение, мешавшееся с яростью: кто смел теперь задержать ее! Годы тщательной подготовки, первая неудача, долгое забытье… Все вело ее к мгновению, уже готовому наступить… Они должны были непременно достичь храма!

– Нам необходим отдых, – повторил Биск. Смахнул с лица налипший снег и добавил: – И убежище. Тут есть какое-нибудь? На дороге, до храма?

– Это тропа паломников, – сердито ответила Лилиат. – Там есть… были постоялые дворы на всем протяжении. Один должен встретиться чуть повыше, не помню, где именно. Я не знаю, в каком виде он сейчас. Если поднажмем, к рассвету достигнем храма!

Биск замотал головой:

– Не в такой снегопад… Не теперь. Отдохнуть надо.

Губы Лилиат превратились в одну суровую линию. Биск увидел это и добавил:

– Четверо пленных нуждаются в отдыхе больше всех нас.

Лилиат чуть успокоилась, ее кулаки разжались.

– Что ж, – неохотно уступила она. – Сделаем привал на постоялом дворе. Но не более чем на два часа, Биск. Нам надо спешить!

– Спасибо, миледи! – отозвался Биск.

Он обернулся к толпе своих Ночных Трудяг – смутным силуэтам в снежной ночи, невидимым за пределами островков неверного света. Последние отверженцы как раз покидали тоннель. С этого конца он не был перегорожен валуном, здесь имелся лишь обычный люк – правда, отменно замаскированный. Его бережно опустили на место.

– Недалеко впереди есть убежище! – проревел Биск. Голос тонул в летящем снегу. – Помогайте друг другу! Осталось совсем немного! Истара!..

– Истара… – отозвался ослабевший хор.

Отверженцы с трудом отрывали от земли ноги, подпирали плечами тех, кто в этом нуждался. Толпа вновь двинулась по дороге. Лилиат шагала впереди, сгорая от нетерпения. Биск вновь перешел на бег, чтобы с нею поравняться.

– Не так быстро, миледи! – пропыхтел он. – Вдруг там чудовища?

Лилиат чуть помедлила, прикрывая глаза. Она чувствовала снег, падавший на лицо: легкие прикосновения холода, тотчас пропадавшие на ее постоянно горячей коже. Оставались лишь следы влаги, напоминавшие ей о давно прошедших временах, когда она еще не разучилась проливать слезы. Как же давно это происходило, когда еще ребенком она была впервые названа Девой Элланды, чудесно одаренной во всем, что касалось вызова ангелов. Кто-то даже именовал ее Ангел-Магом … пока этому не воспротивилось священство. Тогда оно еще в какой-то мере влияло на то, что творила она…