Гарт Никс - Ангел-Маг [litres]

– Чудовища, – пробормотала Лилиат.

Стоя на месте, она медленно поворачивалась по кругу, открывая свой разум миру вблизи и вдали. Она ощущала крохотные искры Паллениэля, рассеянные повсюду. Искры имели различную природу. Отверженцы вокруг… четверо пленников… монстры. Лилиат скривила губы, найдя группы тварей, поднимавшихся к перевалу – кто по дороге, кто без дорог. Некоторые действительно находились на тропе паломников, но гораздо ниже. Как же она ненавидела этих чудищ, этих превращенных! Ходячее свидетельство ее поражения…

– Вблизи ни одного нет, – сказала она. – Их влечет ко мне, но в еще большей степени – туда, где я вызывала ангелов. Завтра поутру наверху перевала соберется целая орда. Она экспедицию и прикончит.

– Но что…

– Они скоро исчезнут, – прервала Лилиат Ночного Короля, отмахиваясь рукой, словно от докучливых насекомых. Снежинки оставили влажные следы на ладони. – Совсем скоро.

И она опять устремилась вперед, шагая слишком быстро для спутников. Биск бегом догнал ее и схватил за локоть, думая придержать. Она обернулась, как самое свирепое из чудищ, скрюченные пальцы показались когтями… В самую последнюю секунду она задержала удар и лишь похлопала Биска сбоку по голове.

– Я нетерпелива, я знаю, – сказала она и посмотрела назад, где с горем пополам тащились Ночные Трудяги.

Сквозь вьюгу еле угадывались тусклые фонари. Темные, качающиеся тени людей пропадали во тьме. И, что было гораздо важнее для нее, четверо пленников почти скрылись за снежными пеленами.

Пока Лилиат разглядывала эту картину, земля содрогнулась у нее под ногами, и спустя время долетел рокот дальнего взрыва. Лилиат посмотрела на Биска.

– Взрывают порох, который унести не могут, – сказал Биск. – Наверно, решили отступить с перевала. А может, случайно подорвались…

Лилиат медленно кивнула и подняла руку, обводя глазами иконные перстни на пальцах. Подумала было выслать Эсперавиэль – пусть бы выяснила, что там стряслось, – но оставила эту идею. Вызов ангела привлечет монстров к верхней дороге. Вряд ли они успеют перехватить ее, но все же лучше не рисковать!

– Времени мало, – вслух произнесла она. – Мы должны поспешить!

– Да, миледи, – с беспокойством проговорил Биск. Похоже, Лилиат настолько сосредоточилась на необходимости достичь храма, что начисто позабыла их разговор насчет отдыха. – К постоялому двору?

– Да… да, – ответила Лилиат. Тряхнула головой, смахнула снег с лица, вгляделась в белую тьму. – Я припоминаю… точно, был один, совсем близко. За поворотом дороги…

Биск кивнул. Никаких поворотов впереди не наблюдалось. Вокруг царила слишком густая тьма, снег валил слишком густо. Но, как и всегда, Биск поверил своей госпоже. Топая ногами, чтобы хоть как-то согреть их, он последовал за Лилиат вверх и вперед. Ночные Трудяги и пленники поплелись следом.

Анри, далеко отставший от Лилиат, поскользнулся и тяжело упал в снег. Еще в самом низу лестницы отверженцы стащили с него многочисленные одеяла и связали руки. Ему, по крайней мере, оставили плащ, но тот оказался прожжен бессчетными искрами, а меховая опушка и вовсе истлела. Анри лежал в снегу и постанывал, слишком уставший, чтобы пытаться подняться, и только гадал, удастся ли ему хоть когда-нибудь снова согреться. Да, тут в живых бы остаться, а погреться можно и во-вторых…

Отверженцы без церемоний поставили его на ноги и пихнули вперед. Рядом шла Доротея. Художница двигалась с вялой размеренностью мельничного колеса, питаемого жиденькой струйкой воды. Она еле отрывала ноги от заснеженной земли, оставляя на ней не цепочку отпечатков, а скорее сплошные полосы, напоминавшие след от саней.

Когда они с Анри столкнулись плечами, Доротея, повернув голову, посмотрела на него затуманенным взглядом и улыбнулась.

– Там сокровище, – просипела она. – И скорее всего, никаких чудищ.

Анри не сумел как следует улыбнуться в ответ. Он огляделся. Отверженка, что подгоняла его, задержалась в полудюжине шагов позади. Она возилась с фонарем, пытаясь добиться света поярче. Другой ближайший отверженец виднелся в полудюжине шагов впереди.

– Ты вообще понимаешь, что происходит? – шепнул Анри.

Говорить было трудно, в горле окончательно пересохло. Он даже высунул язык, ловя падающие хлопья. Доротея некоторое время собиралась с силами, чтобы ответить.

– Нет, – тихо сказала она наконец. – Но у них еще и Агнес с Симеоном. Их ведут позади…

Анри оглянулся, но увидел лишь отверженку с фонарем и еще какие-то тени, угадывавшиеся в снегу. Он вывернул шею, чтобы получше все разглядеть… опять поскользнулся и упал. На этот раз – прямо на Доротею, сбив ее с ног. Оба растянулись в снегу.

Их подняли и толкнули вперед, принуждая идти.

Агнес видела, как они завалились. Они выглядели тенями среди теней, но мушкетерка узнала их – по силуэтам, по движению. Сама она умудрилась догнать Симеона, и теперь он невозмутимо шел подле нее. Сзади сперва держалась отверженка с фонарем, но не выдержала темпа и отстала. Двое друзей остались в почти непроглядных потемках. Анри с Доротеей, подсвеченные фонарем, двигались в сорока или пятидесяти шагах впереди.

– Я почти уверен, что смогу веревки порвать, – прошептал Симеон. – Меня связали всего-навсего бинтом. Рядом никого нет, никто не заметит…

– Лучше обождать, – предостерегла Агнес. – Их слишком много. К тому же в ее распоряжении множество ангелов, да и бежать отсюда некуда…

– Она?

– А ты разве не видел ее? – спросила Агнес.

– Нет.

– Это леди Дейемс. Или, как она сама мне сказала, Лилиат, Дева Элланды.

– А-а, – протянул Симеон, удостоив величайшее откровение такой вот простенькой оценки. – То-то Анри удивится. Он же думал, а вдруг это все-таки Доротея…

Агнес чуть не рассмеялась – помешали саднящие ребра, крепко связанные руки и талый снег, стекавший за шиворот.

– А как по-твоему, почему они сграбастали именно нас четверых? – через несколько шагов спросила Агнес. – И более никого?

Симеон довольно долго не отвечал. Но спустя несколько десятков шагов все же заговорил:

– Боюсь, это имеет отношение к тому, что видит в нас Доротея. Мы каким-то образом связаны с отверженцами. С Истарой. А через них и с Лилиат.

– Убью эту дрянь, – с величайшей решимостью проговорила Агнес.

– Знаешь, а я тебе верю, – сказал Симеон. – Хоть у тебя и оружия нет, и руки связаны за спиной…

– Насчет связанных рук, – подхватила Агнес. – Я передумала. Воспользуемся преимуществом, пока тут темно! Если правда можешь порвать путы – давай!

Симеон сдавленно крякнул… Что именно он делал, Агнес разглядеть не могла. Она едва различала в темноте его лицо. Но вот он снова крякнул… и что-то едва слышно лопнуло.