Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

С кем он был бы не прочь посоветоваться, так это с Илайасом Мачирой, тем человеком, который свел его с волками. Илайас наверняка разбирается в таких вещах, но как его найти? Стоило Перрину подумать о Мачире, как он услышал – или ему показалось, что услышал, – слабо прошелестевший звук. Его собственное имя. Юноша прислушался. Нет, это был просто ветер. Он здесь один.

– Прыгун! – позвал Перрин – и во весь голос, и мысленно: Прыгун!

В реальном мире этот волк был мертв, но здесь дело обстояло иначе. Сюда, в волчий сон, волки попадают после смерти, и здесь они дожидаются следующего рождения. Так, во всяком случае, понимал это Перрин. Но для волков сон, кажется, был чем-то бо́льшим, какой-то другой формой действительности.

– Прыгун! – взывал Перрин. – Прыгун!

Но отклика не было.

Похоже, волка ему не найти, но раз уж он, Перрин, здесь, наверное, стоит спуститься в долину, туда, где он видел воронов. Правда, на это потребуется не один час.

Юноша сделал шаг – земля под ногами затуманилась, и в следующий миг он уже оказался внизу, под нависающими пиками с облачными шапками на них, на поросшем чахлым гемлоком и горной ивой берегу ручья. С минуту Перрин изумленно озирался по сторонам. Похоже, он невесть как оказался в дальней от Путевых Врат части долины – именно там, куда и хотел попасть. В том самом месте, откуда поднялись во́роны и откуда вылетела стрела, поразившая первого ястреба. Прежде такого с ним не случалось. Но может быть, он просто научился тому, на что в волчьем сне способен любой. Прыгун не раз говорил, что юноша мало что умеет. Или на сей раз здесь происходит что-то не совсем обычное?

Делая следующий шаг, Перрин внутренне напрягся, но это оказался обычный шаг, и ничего больше. Поблизости не было никаких следов – ни стрелка, ни воронов. Ни оброненного пера, ни даже запаха. Правда, он и сам не знал, на что, собственно, рассчитывал. Чтобы наследить здесь, во́роны должны были оказаться на этом месте не только наяву, но и во сне. Вот если бы он сумел найти во сне волков, то они помогли бы ему отыскать своих собратьев в реальном мире, чтобы те рассказали, есть ли в горах отродья Тени. Наверное, если забраться повыше, волки скорее услышат его призыв.

Устремив сосредоточенный взгляд на один из самых высоких пиков над долиной, под самыми облаками, он сделал шаг. Мир затуманился – и вот он уже стоит на горном склоне, и белые облака клубятся всего в пяти спанах над его головой. Неожиданно для себя Перрин рассмеялся. Это было забавно. Внизу простиралась долина, отсюда она была видна как на ладони.

– Прыгун! Прыгун! – Все тщетно.

Одним прыжком Перрин перелетел на другую гору, позвал, перелетел на следующую, следующую… Он двигался к востоку, в сторону Двуречья. Прыгун не отзывался, и это тревожило Перрина все больше и больше. Хуже того, Перрин не чувствовал и присутствия других волков. Волчий сон без волков! Такого просто не могло быть.

Перелетая с вершины на вершину, Перрин звал, вслушивался, всматривался – но тщетно. В горах под ним не было никого, кроме оленей и прочей дичи. Изредка попадались следы человеческой деятельности, но очень-очень древние. Дважды он видел гигантские, покрывавшие чуть ли не весь горный склон рельефные изображения людей, а на одном скальном утесе, выглядевшем слишком ровным и странно отвесным, была высечена непонятная надпись – угловатые буквы в два спана высотой. Изображения и письмена настолько выветрились и истерлись, что любой, кто не обладал таким острым зрением, как Перрин, пожалуй, мог бы принять их за естественные трещины и выбоины. Каменные пики и утесы сменились Песчаными холмами. Здесь, на огромных курганах, почти не было растительности, лишь жесткая трава и редкие упрямые кусты пробивались сквозь песок. Когда-то, до Разлома Мира, здесь плескалось море. И вдруг на вершине одного из холмов Перрин заметил человека.

Что это именно человек, а не троллок – юноша сумел разглядеть даже на таком расстоянии. Высокий темноволосый человек в синем кафтане и с луком за спиной склонился над чем-то лежавшим на земле, но скрытом кустарником. Перрин не знал этого человека, но что-то в его облике казалось знакомым.

Поднялся ветер, и Перрин уловил запах. Холодный запах, – пожалуй, только так можно было его описать. Холодный и не совсем… человеческий. Неожиданно в руках у Перрина оказался его собственный лук с наложенной на тетиву стрелой. Пояс оттягивал полный колчан.

Незнакомец поднял глаза, увидел Перрина и после мгновенного замешательства повернулся и бросился прочь, превратившись в размазанный штрих, прочертивший холмы.

Перрин прыгнул вниз, туда, где стоял неизвестный человек, бросил лишь один взгляд на то, что занимало этого малого, и не колеблясь пустился вдогонку. В кустах лежал наполовину ободранный волчий труп. Мертвый волк в волчьем сне. Неслыханно! Что могло убить волка здесь? Только какое-то зло.

Беглец стремительно удалялся, каждым шагом покрывая несколько миль, но Перрин ни на миг не терял его из виду. Они пронеслись по холмам, оставили позади чащобы Западного леса с редкими раскорчеванными участками вокруг немногих ферм, промчались над огороженными полями и маленькими садами, миновали Сторожевой Холм. Странно было видеть деревенские улицы с крытыми соломой домами и фермы совершенно безлюдными, будто заброшенными. Но Перрин не мог отвлекаться, он боялся упустить свою добычу. Погоня захватила юношу, и он уже не удивлялся тому, что один шаг перенес его на южный берег реки Тарен, а следующий – в незнакомую холмистую пустошь, лишенную всякой растительности. Он несся на северо-восток, не разбирая дороги, перелетая через ручьи и проселки, через деревни и реки, движимый лишь одним желанием – догнать! Местность стала теперь травянистой равниной, с разбросанными на ней небольшими рощицами, но без всякого признака человеческого присутствия. Неожиданно впереди что-то заискрилось на солнце. Металлическая башня! Незнакомец устремился прямиком к ней и пропал из виду. В два прыжка Перрин приблизился к башне.

Она вздымалась вверх на двести футов и была не менее сорока футов в поперечнике. Стены ее сверкали, как полированная сталь. Перрин дважды обошел ее кругом и не нашел не то что входа, даже щелочки – только гладкая, ровная стена без единой отметины. Башня вполне могла оказаться сплошной металлической колонной. Но в воздухе висел запах. Тот самый холодный нечеловеческий запах. Здесь след обрывался. Человек – если это все же был человек – каким-то образом проник внутрь. Перрину оставалось лишь найти способ последовать за ним.

Стой! – прозвучало в сознании беззвучное предостережение. – Стой!

Он обернулся, и перед ним неожиданно, словно соскочил с облаков, возник огромный, покрытый шрамами серый волк. Возможно, он действительно соскочил с облаков. Помнится, Прыгун всегда завидовал орлам. Ему хотелось летать, а здесь, наверное, это стало возможным. Одинаково желтые глаза человека и волка встретились.