Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

– Почему ты хочешь, чтобы я остановился, Прыгун? Он убил волка.

Люди испокон веку убивают волков, а волки – людей. Почему именно сейчас тебя это так взъярило?

– Сам не знаю, – медленно произнес Перрин. – Может быть, из-за того, что это произошло здесь. Мне и в голову не приходило, что такое возможно. Я думал, что уж тут-то волкам ничто не угрожает.

Ты преследуешь Губителя, Юный Бык. Он находится здесь во плоти и может убивать .

– Во плоти? Ты хочешь сказать – не во сне? Но как это может быть?

Не знаю. Это нечто древнее, почти забытое. Оно явилось вновь, как и многое другое. Теперь по снам блуждают твари Тени. Создания Клыка Душ. От них не убережешься .

– Он сейчас внутри. – Перрин рассматривал лишенную всяких примечательных черт металлическую башню. – Вот бы забраться туда да прикончить его.

Глупый щенок, ты хочешь сунуть голову в осиное гнездо! Это место само по себе зло, а загнав зло во зло, ты усугубил его. Губитель смертельно опасен .

Перрин призадумался. Он чувствовал, что слово «смертельно» означало сейчас нечто большее, чем обычную смерть. Нечто окончательное и бесповоротное.

– Прыгун, а что происходит с волком, который погибает здесь, во сне?

Волк немного помолчал.

Умирая здесь, мы умираем навеки. Не знаю, относится ли это и к тебе, но думаю, что да, Юный Бык .

– Это опасное место, лучник. Башня Генджей – плохое место для людей.

Перрин резко обернулся, натягивая лук, и увидел стоявшую в нескольких шагах от него женщину. Ее золотистые волосы были заплетены в длинную, до пояса, толстую косу, почти такую же, какие носили женщины Двуречья, но более сложного плетения. Но одета она была странно – в короткую белую куртку и широкие шаровары из тонкой светло-желтой материи, присборенные у лодыжек над короткими сапожками. Накинутый на плечи темный плащ прикрывал что-то поблескивавшее серебром на ее боку.

Она шевельнулась, и металлический блеск пропал.

– У тебя острый глаз, лучник. Я так и подумала – сразу, как только тебя увидела.

Интересно, как долго она за ним наблюдала? Перрину не нравилось то, что он не заметил слежки. Хоть бы Прыгун его предупредил, так ведь нет. Волк лежал в высокой, по колено, траве, положив морду на передние лапы, и смотрел на него.

Женщина смутно кого-то напоминала, хотя Перрин сомневался, что встречал ее прежде. Кто она и как попала в волчий сон? Или это тот самый Тел’аран’риод, о котором толковала Морейн?

– Ты Айз Седай?

– Нет, лучник, – рассмеялась женщина. – Я явилась сюда вопреки предписаниям, чтобы предостеречь тебя. Знай, что вступившему в Башню Генджей нелегко вернуться обратно, в мир людей. А здесь это почти невозможно. Ты отважен, как знаменщик, но некоторые считают, что такая смелость все одно что глупость или упрямство.

Оттуда не выбраться? Но если так, то зачем там спрятался этот… Губитель?

– Прыгун тоже говорил мне, что здесь опасно. Башня Генджей, стало быть? А что это такое?

Глаза женщины расширились, и она бросила взгляд на Прыгуна. Тот все так же лежал в траве и смотрел только на Перрина, а женщину, казалось, не замечал вовсе.

– Ты умеешь разговаривать с волками? Нынче эта способность почти утрачена, о ней рассказывают лишь легенды. Так вот, значит, как ты попал сюда. Мне следовало догадаться… Так ты спрашивал о башне, лучник. Это вход в обиталище Элфин и Илфин. – Она произнесла эти слова так, будто не сомневалась, что они ему знакомы, а когда Перрин бросил на нее недоумевающий взгляд, спросила: – Случалось тебе играть в «Змей и лисиц»?

– А как же, эту игру все детишки знают. Во всяком случае, в Двуречье. Но когда подрастают, бросают эту забаву. Выиграть-то в нее все равно нельзя.

– Нельзя, если не нарушать правила, – сказала она и нараспев добавила: – «Храбрый – осилит, огонь – ослепит, мотив – очарует, железо – скрепит».

– Помню, помню, это считалочка из игры. Но не пойму – при чем здесь башня?

– А при том, что здесь указаны способы выиграть у змей и лисиц. Игра – это память о древних деяниях. Конечно, пока ты не сталкиваешься с Элфин и Илфин, все это не важно. Но они… понимаешь, они не являются злом в том смысле, в каком является Тень, но чужды людям, насколько это возможно. Им нельзя доверять, лучник. Лучше держись подальше от Башни Генджей. И постарайся избегать Мира снов. В нем можно встретить темные силы.

– Вроде Губителя – того человека, за которым я гнался?

– Губитель? Да, лучник, для него это подходящее имя. Сам он не стар, но его питает древнее зло. – Женщина стояла, словно опираясь на невидимый посох, а может быть, на ту самую серебристую штуковину, которую он так и не разглядел. – Похоже, я слишком разболталась, а отчего – сама не пойму. А-а, теперь ясно. Ты – та’верен, лучник?

– А ты кто? – По всей видимости, она немало знает и об этой башне, и о волчьем сне. «Но все же она удивилась, узнав, что я могу говорить с волками». – Сдается мне, я встречал тебя прежде.

– Я и так нарушила многие из запретов, лучник.

– Запретов? Каких запретов?

Позади Прыгуна на землю упала тень, и Перрин молниеносно обернулся. Он не желал, чтобы его еще раз застали врасплох. Никого не было, но все же он успел увидеть тень человека с торчавшими из-за плеч рукоятями двух мечей. Какая-то черта в его облике что-то разбередила в памяти Перрина.

– Он прав, – произнесла женщина. – Мне не следует говорить с тобой.

Перрин вновь обернулся к ней, но она уже пропала. Просто пропала, спрятаться было некуда. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась степь. Одна трава, редкие рощицы – и еще эта блестящая серебристая башня.

Юноша нахмурился и взглянул на Прыгуна, который наконец поднял голову.

– Странно, почему на тебя бурундуки не напали, – пробурчал Перрин. – Ну и что ты о ней думаешь?

О ней? О ком?

Волк поднялся, озираясь по сторонам.

Где?

– О женщине. Я только что говорил с ней. Прямо здесь.

Здесь никого не было, Юный Бык. Только ты и я. Ты просто шумел, как ветер .

Перрин раздраженно поскреб бородку. Она была здесь, конечно же была. Он не сам с собой разговаривал.

– Чудные вещи здесь происходят, – сказал сам себе Перрин. – Прыгун, эта женщина согласна с тобой. Она велела мне держаться подальше от башни.

Значит, она мудра , ответил волк, но в голосе его слышалось легкое сомнение. Кажется, он так и не поверил, что здесь побывала какая-то женщина.

– Вообще-то, я чересчур отвлекся от того, что намечал вначале, – пробормотал Перрин и объяснил Прыгуну, что́ ему, собственно, нужно в волчьем сне – отыскать волков в Двуречье наяву и разузнать у них все, что можно, насчет воронов и троллоков в Путях.

Прыгун долго молчал, его опущенный мохнатый хвост напрягся. Но наконец…