Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

– Ты называешь их защитниками, хозяйка крова, – вмешалась в разговор Байн, – но если ты просишь льва защитить тебя от волков, то просто-напросто кончишь жизнь в одном желудке вместо другого.

– Разве вы сами не можете постоять за себя? – добавила Чиад. – Я видела, как сражаются Перрин, и Мэт Коутон, и Ранд ал’Тор. Они той же крови, что и вы.

– Мы люди простые, деревенские, – тяжело вздохнул Бран. – Лорд Люк предлагал поднять людей на борьбу с троллоками, но его не поддержали. Идти сражаться – значит покинуть свои дома, оставить семьи без защиты. Кому такое понравится?

– А это еще кто – лорд Люк? – озадаченно спросил Перрин.

– Он явился к нам тогда же, когда и белоплащники, – пояснила госпожа ал’Вир, – но он не из их компании. Лорд Люк – охотник за Рогом. Ты же слышал то сказание, «Великую охоту за Рогом»? Он считает, что Рог Валир где-то в Горах тумана, но отложил свои поиски, чтобы помочь нам. Вот уж кто настоящий лорд – благовоспитанный и учтивый.

Марин пригладила волосы и улыбнулась. Бран искоса посмотрел на жену и что-то проворчал.

Охотники за Рогом. Троллоки. Белоплащники. Да, видать, нынче Двуречье уже не то, каким он его покинул.

– Фэйли, ты ведь тоже охотница за Рогом. Знаешь ты этого лорда Люка?

– С меня уже хватит, – заявила она.

Девушка встала, обойдя стол, подошла к Перрину и, положив ладонь ему на затылок, прижала его лицо к своей груди.

– Твоя матушка мертва, – тихо произнесла она, – твой отец мертв. Твои сестры, твой брат – все умерли. Вся твоя семья. Этого не исправить ничем, а уж твоей смертью и подавно. Не держи горе в себе, Перрин, дай волю своей печали.

Намереваясь оттолкнуть девушку, он взял ее за руки, но почему-то не мог их отпустить, а, наоборот, сжал их сильнее. А потом неожиданно для себя понял, что плачет, рыдает, уткнувшись в ее платье, словно малое дитя. Что она о нем подумает? Он открыл рот, намереваясь сказать, что с ним все в порядке, извиниться за то, что не сдержался, но вместо этого у него вырвалось:

– Я не мог поспеть раньше… Никак не мог… Я… – Он отчаянно стиснул зубы.

– Я знаю, – шептала Фэйли, поглаживая его по волосам, точно ребенка. – Я знаю.

Он хотел остановиться, но чем нежнее и сочувственнее был ее шепот, тем сильнее он плакал, словно ее ласка заставляла его горе изливаться наружу потоком слез.

Рыдая на груди Фэйли, Перрин утратил представление о времени. Перед его внутренним взором представали образы родных: отец радостно улыбается, увидев, что он, Перрин, научился правильно держать лук; мать поет, сидя за прялкой; сестренки дразнят его, когда он впервые затеял бриться; Пэт разинул от удивления рот, впервые в жизни завидя менестреля. Представлял себе ряд могил, холодных и сиротливых. Перрин плакал, пока не иссякли слезы. Когда он наконец оторвался от Фэйли, то увидел, что они остались вдвоем, если не считать Царапча, умывавшегося, сидя на бочонке с элем. Юноша был в каком-то смысле рад отсутствию свидетелей. Хватит и того, что Фэйли видела его слезы.

Девушка сидела рядом, на соседнем стуле, и держала его ладони в своих. У Перрина защемило сердце – так красиво было ее лицо с темными, чуть раскосыми глазами и высокими скулами. А он в последнее время так ужасно с ней обращался. Как он мог вообще так поступать? Но конечно же, Фэйли этого так не оставит. Он еще получит от нее по заслугам.

– Ну что, бросил ты дурацкую мысль сдаться белоплащникам? – спросила девушка. В голосе ее не было и намека на то, что она видела, как он плачет, точно ребенок.

– Похоже, толку от этого никакого. Что бы я ни сделал, они не перестанут охотиться за отцами Ранда и Мэта. Мои родные… – Он поспешно разжал пальцы на запястьях девушки, но Фэйли не вздрогнула, не поморщилась, а улыбнулась. – Я должен освободить мастера Лухана с женой, если сумею. А также матушку и сестер Мэта, я ему обещал о них позаботиться. И надо что-то делать с троллоками. – С троллоками ему особенно не терпелось рассчитаться. Хорошо, что Путевые Врата закрыты и никакая нечисть через них в Двуречье не проберется. Пора действовать. Кстати, может, и этот лорд Люк подскажет что толковое. – Если меня повесят, то я уже ничего не смогу сделать.

– Я очень рада, что до тебя это наконец дошло. А глупую затею отослать меня прочь ты, надеюсь, тоже оставил?

– Оставил. – Перрин напрягся в ожидании бури, но Фэйли просто кивнула, будто ждала одного этого слова и именно его хотела услышать. Сущая ерунда, ничего такого, из-за чего стоило бы спорить. Все же заплатить она его заставит, причем дорого.

– Нас пятеро, Перрин, даже шестеро, если Лойал не будет против. А коли мы найдем Тэма ал’Тора и Абелла Коутона… Они такие же отменные лучники, как и ты?

– Лучше, – правдиво ответил Перрин. – Куда мне до них!

Фэйли немного недоверчиво кивнула:

– С ними нас будет восемь. Для начала неплохо. Возможно, потом к нам присоединятся и другие. К тому же здесь этот лорд Люк. Он, наверное, захочет быть главным – на то и лорд, – но, если мозги у него в порядке, это не имеет значения. Правда, не все, кто дал клятву охотника, блещут умом. Встречала я дуралеев, считающих, что им ведомо все на свете, да вдобавок еще и упрямых как мулы.

– Я знаю. – Она взглянула Перрину в глаза, и он ухитрился не улыбнуться. – Я хочу сказать: знаю, что ты встречала таких. Я и сам видел парочку, помнишь?

– О, эти… Но будем надеяться, что лорд Люк не такой надутый пустомеля. – Глаза девушки стали внимательными и серьезными. Она крепко сжала руки Перрина, будто хотела передать ему еще и свою силу. – Ты, наверное, захочешь побывать на своей ферме. Можно я поеду с тобой?

– Поедем вместе, но не сейчас, Фэйли. Когда я смогу. – Пока он еще не был готов. Если он сейчас взглянет на те могилы под яблонями… Странно. Он всегда считал себя сильным – это само собой разумелось, а оказалось, что не так он и крепок. Ну да хватит хныкать, точно маленький мальчик, пора браться за дело. – Сначала – главное. Найти Тэма и Абелла.

Мастер ал’Вир заглянул в общую залу и, убедившись, что Перрин и Фэйли уже сидят порознь, вошел.

– Там на кухне – огир, – ошеломленно сказал он Перрину. – Самый настоящий огир! Сидит пьет чай. Самая большая чашка в его ручищах кажется не больше наперстка. Хоть Марин и делает вид, будто айильцы ей не в диковинку и чуть ли не каждый день к нам захаживают, но как увидела этого Лойала – едва в обморок не хлопнулась. Я дал ей двойную порцию бренди, так она выдула в один присест, словно воду. И чуть до смерти не закашлялась – обычно она ничего крепче вина не пьет. Думаю, поднеси я ей еще – она бы и вторую выпила. – Бран замолчал, поджал губы и принялся рассматривать несуществующее пятнышко на своем длинном белоснежном переднике, а потом спросил: – С тобой все в порядке, сынок?