Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

Ранд бросил взгляд на Мэта, но тот только покачал головой. Что ни говори, а понять женщину решительно невозможно. Он попытался сосредоточиться, подумать о том, что ждет его впереди, – но куда там! Попробуй привести мысли в порядок, когда женщина сверлит тебя взглядом. Конечно, глаза у Авиенды хоть и сердитые, но красивые, однако лучше бы она смотрела в другую сторону.

Прикрывая глаза от слепящего солнца, Мэт старался не смотреть на Ранда и Авиенду. Как Ранд вообще может иметь с ней дело? Конечно, спору нет, Авиенда хорошенькая, особенно если ее принарядить. Но язык у нее как жало, а нрав, пожалуй, покруче, чем у Найнив. Хорошо еще, что она цепляется к Ранду, а не к нему.

Мэт стянул с головы платок, утер пот с лица и повязал его обратно. Жара и бьющее в глаза солнце совсем его доконали. Неужто во всей Айильской пустыне нет ни одного тенистого уголка? Он чувствовал, как соленый пот щиплет ссадины и порезы. Прошлой ночью Морейн разбудила его, едва он заснул, но Мэт отказался от Исцеления. Несколько незаживших царапин – невысокая плата за то, чтобы тебя лишний раз не касалась эта проклятая Сила. Ну а головная боль унялась благодаря противному на вкус снадобью Хранительниц. Не то чтобы совсем унялась, но… То, что беспокоило его по-настоящему, скорее всего, было не под силу Морейн, да он и не собирался говорить ей об этом, пока сам не разберется, в чем дело. А может быть, и никогда не скажет. Ему и думать-то об этом не хотелось.

Морейн и Хранительницы Мудрости следили за ним. Он полагал, что на самом деле они наблюдают за Рандом, но не мог избавиться от ощущения, будто их внимание приковано к нему самому. Золотоволосая Мелэйн – удивительное дело – взобралась на Алдиб. Теперь она неловко сидела позади Морейн, обхватив Айз Седай за талию, и о чем-то с ней говорила. А он-то думал, что айильцы никогда не ездят верхом. Очень красивая женщина эта Мелэйн, с такими яркими зелеными глазами. Очень привлекательная, если забыть о ее умении направлять Силу. Мужчина должен быть последним болваном, чтобы связаться с такой особой. И вообще, напомнил себе Мэт, покачиваясь в седле Типуна, у айильцев свои дела, и его они не касаются.

«Я побывал в Руидине. Я выполнил то, что, как говорили эти похожие на змей типы, должен был сделать. И что же я за это получил? Это проклятое копье, серебряный медальон и… Но дело сделано, и теперь я мог бы убраться восвояси. Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы так и сделал».

Он мог бы уйти. Найти способ поскорее выбраться из Пустыни, пока его не уморила жажда или не хватил солнечный удар. Мог бы, когда бы его не тянул к себе, не удерживал Ранд. А может, не так уж он его и удерживает? Самый простой способ выяснить это – попробовать уйти. Мэт окинул взглядом унылую блеклую равнину и скривился. Подул ветер – ощущение было такое, словно пахнуло из раскаленной печи, – и над долиной поднялась, закружилась желтая пыль. Далекие горы дрожали в знойном мареве. Может, все-таки стоит задержаться здесь?

Неожиданно появилась одна из посланных в разведку Дев. Она подбежала к Руарку, прошептала что-то ему на ухо, а потом бросила насмешливый взгляд на Мэта. Он отвел глаза в сторону и принялся сосредоточенно вытаскивать из конской гривы какую-то колючку. Мэт прекрасно помнил эту рыжеволосую молодую – примерно одних лет с Эгвейн – женщину по имени Доринда. Она была одной из тех, кто подбил его сыграть в «Поцелуй Девы», и первой получила причитающееся. Мэт вовсе не считал очистку гривы Типуна от колючек неотложным делом, но встречаться с этой шутницей взглядом ему как-то не хотелось.

– Торговцы, – сообщил Руарк, когда Доринда вновь умчалась вперед. – Нам навстречу движется купеческий караван.

Судя по голосу вождя, его это известие не обрадовало.

Зато Мэт просиял. Торговцы – это, пожалуй, как раз то, что ему нужно. Если они сумели добраться сюда, то наверняка знают и обратную дорогу. Интересно, догадывается ли Ранд, что у Мэта на уме. Ранд теперь совсем как айилец, по его физиономии ничего не поймешь.

Джиндо и Хранительницы слегка ускорили шаг, и люди Куладина, не колеблясь ни минуты, последовали их примеру. Не исключено, что они тоже получили сообщение о караване от своих разведчиц. Теперь айильцы шли так быстро, что и всадникам пришлось ускорить шаг своих лошадей. Солнце, казалось, совсем не мешало жителям пустыни – ни воинам, ни одетым в белое гай’шайн. Длинная колонна текла по каменистой долине, словно река.

Мили через две показался караван – полторы дюжины крытых, изрядно поизносившихся в нелегком пути повозок, с закрепленными везде, где только можно, запасными колесами. Под покрывавшим два передних фургона слоем желтой пыли угадывался первоначальный белый цвет. Эти фургоны представляли собой настоящие дома на колесах, с деревянными ступеньками позади и торчащими над крышами металлическими печными трубами. Три замыкавшие караван повозки, которые тащили упряжки в два десятка мулов, оказались просто-напросто огромными, тоже окрашенными в белый цвет бочками, наверняка наполненными водой. Середину каравана составляли фургоны, очень похожие на те, на каких в Двуречье приезжали торговцы, – на больших колесах с толстыми спицами, с парусиновым верхом на высоких округлых рамах. В больших сетчатых мешках, привязанных по бортам повозок, гремели стопки горшков и котлы, в них же были уложены и другие товары, и прочая всевозможная кладь.

Завидев айильцев, возницы натянули вожжи и стали дожидаться приближавшихся к ним походных колонн. Из переднего фургона вылез грузный мужчина в светло-сером кафтане и темной широкополой шляпе с плоским верхом. Он то и дело снимал свою шляпу и утирал пот со лба большим белым платком. Похоже, торговец нервничал, что трудно было поставить ему в вину. Нелегко сохранить спокойствие при виде добрых пятнадцати сотен айильцев. Мэта удивило другое – как у Руарка, трусцой двигавшегося перед конем Ранда, так и у Гейрна был крайне недовольный вид.

– Не понимаю, что вы такие мрачные? – заметил юноша. – Вы глядите так, будто собрались кого-то убить. Я-то думал, что вы, айильцы, разрешаете торговцам, так же как менестрелям и Странствующему народу, невозбранно путешествовать по вашей земле.

– Мы всегда рады и торговцам, и менестрелям, – буркнул в ответ Гейрн.

«Да, – подумал Мэт, – если у них это называется „рады“… Как же они тогда встречают тех, кому не рады? Не хотел бы я оказаться на месте этих бедолаг».

– А как насчет Странствующего народа? – спросил Мэт и, поскольку Гейрн угрюмо молчал, уточнил: – Я имею в виду Лудильщиков, Туата’ан.

Лицо вождя септа стало еще более суровым, а Авиенда бросила на Мэта такой взгляд, словно он сказал что-то неприличное.