Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

Эгвейн подалась вперед и положила руку на плечо девушки:

– Ты говорила, что мы с тобой почти сестры. Думаю, так оно и есть. Может, ты сделаешь это по моей просьбе? По моей просьбе и ради Илэйн. Я ведь знаю, что ее ты тоже полюбила. Кстати, можешь сказать ему: все, что она написала в своих письмах, – чистая правда. Ему будет приятно это услышать.

Лицо Авиенды исказила судорога, но девушка сказала:

– Хорошо, я согласна, но только ради Илэйн. Я буду следить за ним ради Илэйн.

Эмис скривилась:

– Что за чушь! Ты будешь присматривать за ним потому, что так тебе велено, глупая девчонка. Если, по-твоему, у тебя есть иная причина, то узнаешь, что ты глубоко заблуждаешься. Пару маловато, добавь-ка воды.

Авиенда плеснула на камни очередную пригоршню воды – будто копье метнула. Эгвейн была рада видеть, что ее подруга не изменила своему нраву, но решила предостеречь Авиенду, когда они останутся наедине. Характер, конечно, дело хорошее, но здравый смысл подсказывает, что, когда сталкиваешься с женщинами вроде Суан Санчей или этих четырех Хранительниц Мудрости, лучше не хорохориться. Можешь орать на Круг женщин хоть день напролет, а все равно дело кончится тем, что сделаешь так, как они хотят, но горько сожалея при этом, что не держал рот на замке.

– Ну а теперь, когда мы пришли к согласию, – сказала Бэйр, – давайте помолчим и насладимся паром. Раз мы решили созвать вождей в Алкайр Дал на встречу с Рандом ал’Тором, нам сегодня ночью, да и не только сегодня, предстоит нелегкая работа.

– Мужчины испокон веку ухитрялись наваливать на женские плечи лишнюю работенку, – усмехнулась Эмис. – С чего бы Ранду ал’Тору быть другим?

Авиенда плеснула на раскаленные камни еще воды. Та зашипела, и в палатке воцарилась тишина. Хранительницы сидели молча, сложив руки на коленях, и глубоко дышали. Ощущение и впрямь было приятным – влажный жар очищал кожу и помогал расслабиться. Эгвейн решила, что такое удовольствие, пожалуй, стоит бессонной ночи.

Однако Морейн, кажется, так и не смогла расслабиться. Она уставилась на пышущий жаром котел, но смотрела как будто сквозь него, куда-то вдаль.

– Несладко пришлось? – тихонько, словно боясь нарушить покой Хранительниц, спросила у нее Эгвейн. – Там, в Руидине?

Авиенда вскинула глаза, но ничего не сказала.

– Воспоминания тускнеют, – так же тихо ответила Морейн. Она по-прежнему сидела, вперившись в котел, а голос ее звучал так, что, казалось, мог остудить палатку. – Многие уже истаяли. Кое-что я знала и раньше, а остальное… Колесо плетет так, как угодно Колесу, а мы всего лишь нити в Узоре. Я жизнь положила на то, чтобы найти Возрожденного Дракона, найти Ранда и подготовить его к Последней битве. И я доведу свое дело до конца, чего бы мне это ни стоило. Важнее ничего нет и быть не может.

Несмотря на жар и выступивший пот, Эгвейн поежилась и закрыла глаза. Айз Седай не нуждаются в утешении. И вообще Морейн не женщина, а самая настоящая льдинка. Эгвейн устроилась поудобнее, стараясь вернуть прежнее ощущение покоя и неги. Она понимала, что в ближайшие дни подобных минут у нее будет немного.

Прежде чем восходящее солнце резко очертило далекие горы, айильцы снялись с места и двинулись прочь от Руидина. Тремя отрядами спустились они вьющимися по склонам горы Чейндар тропами на каменистое плоскогорье, усеянное высокими утесами и плосковерхими холмами. По пути продвижения айильцев на северо-запад попадались то сотворенные самой природой каменные арки, то причудливой формы огромные обломки скал, невероятным образом сохраняющие равновесие и словно готовые сорваться с уступа. Скалы вокруг отличались изобилием серых и коричневых оттенков, на некоторых утесах виднелись красноватые или охристые вкрапления. Куда бы ни глянул Ранд, взору его представали валуны да скалистые гряды, а в отдалении – зубчатые горы. Вид Айильской пустыни заставлял вспомнить о катаклизмах Разлома Мира. Там, где нога человека не ступала на голый камень, почва представляла собой иссушенную солнцем, потрескавшуюся буровато-желтую глину. То здесь, то там долину пересекали расщелины и сухие овраги. Растительность была крайне скудной – пожухлый низкорослый кустарник, какие-то безлистные колючки. Редкие цветы – белые, красные и желтые – яркими пятнами бросались в глаза. Кое-где почву покрывала жесткая трава, и уж совсем нечасто попадалось чахлое, скорее всего тоже колючее, деревце. По сравнению с Чейндаром или долиной Руидина эта местность могла бы показаться цветущей. Воздух был настолько чист и прозрачен, а земля вокруг – такой бесплодной и голой, что Ранду казалось, что он может видеть на мили и мили окрест.

Однако воздух здесь был таким же сухим, а жара такой же безжалостной, и на безоблачном небе высоко висело напоминавшее расплавленный слиток золота солнце. Чтобы не напекло голову, Ранд обмотал ее шуфой. То и дело он отпивал из притороченного к седлу Джиди’ина бурдюка. Странное дело: оказалось, что в кафтане выносить жару малость полегче, – хоть он и потел, но толстое красное сукно не давало солнцу мгновенно высушить взмокшую от пота рубаху. Мэт, как большую косынку, повязал на голову полосу белой тряпки, которая напоминала причудливую шапку со свисавшим сзади на шею «хвостом». Солнце слепило глаза, и он время от времени прикрывал их ладонью. Ехал он, уперев в стремя, как пику, древко вынесенного из Руидина странного черного копья – с похожим на меч наконечником и несущего на себе знаки в виде воронов.

Их отряд состоял примерно из четырех сотен воинов Джиндо. Ранд и Мэт ехали впереди, бок о бок с Руарком и Гейрном, которые, конечно же, шли пешком. Свернутые палатки и захваченную в Тире добычу айильцы везли на вьючных лошадях и мулах. Высланные вперед и в стороны Девы разведывали местность, тогда как арьергард составляли Каменные Псы. Но и воины основной колонны были настороже и держали наготове луки и копья. Мир Руидина принято было соблюдать до возвращения разведчиков отправившихся к Чейндару в свои владения, но, как пояснил Ранду Руарк, порой случаются «недоразумения». Ну а если такое случится, то ни извинения, ни плата за кровь не смогут поднять мертвых из могил. Похоже, Руарк на сей раз особенно опасался такого «недоразумения» – главным образом из-за отряда Шайдо.

Земли клана Шайдо лежали дальше владений клана Таардад, к которому принадлежали айильцы Джиндо, и в том же направлении от Чейндара. Отряд Шайдо шел параллельно Джиндо, их разделяло примерно четверть мили. По словам Руарка, Куладину следовало еще день дожидаться своего брата. То, что Ранд видел, как Мурадин выцарапал себе глаза, не имело значения. По обычаю надлежало ждать десять дней. Уйти раньше означало бросить вошедшего в Руидин на произвол судьбы. Но, несмотря на это, Куладин велел своим сородичам сворачивать палатки, как только увидел, что Джиндо навьючивают животных. Теперь Шайдо в том же походном порядке, с разведчиками и арьергардом, двигались в том же направлении, что и Джиндо, как будто не обращая на них внимания, но и не отдаляясь более чем на триста шагов. Когда кто-то отправлялся в Руидин, желая стать вождем, тому, как правило, свидетельствовали представители не менее полудюжины основных септов этого клана, и поэтому сейчас отряд Куладина превосходил Джиндо числом не менее чем в два раза. Ранд подозревал, что внезапного и кровавого столкновения между двумя отрядами не происходило только из-за тех, кто шел между ними.