Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

– Сядь и успокойся, – отрывисто приказала Эмис. – А будешь дергаться и дурить, такое тебе задам, что мало не покажется.

Эгвейн развернулась на коленях. Руки ее не дрожали лишь потому, что стискивали рукоять ножа.

– Эмис, это на самом деле ты?

– Я – и тогда, и сейчас, и потом. Я преподала тебе жестокий урок, но только такие и приносят пользу. А ты, кажется, собралась ударить меня ножом?

Поколебавшись, Эгвейн все же вложила нож в ножны.

– Эмис, ты не имела права…

– Я имела полное право! Ты дала мне слово! Я-то думала, что Айз Седай не могут лгать. Если ты хочешь учиться у меня, делай, что я велю. Я не собираюсь смотреть, как моя ученица сама перережет себе горло! – Эмис вздохнула. Свечение вокруг нее исчезло, пропал и барьер, отделявший Эгвейн от саидар. – Я не могу больше ограждать тебя от Источника. Ты гораздо сильнее меня – если говорить о Единой Силе. Мой щит едва устоял под твоим напором. Но я не уверена, что мне хочется хоть чему-то учить женщину, неспособную держать слово.

– Эмис, обещаю, что впредь буду держать слово нерушимо. Но мне нужно встречаться в Тел’аран’риоде со своими друзьями. Им я тоже обещала. Эмис, им может понадобиться мой совет или моя помощь.

В темноте трудно было судить о выражении лица Эмис, но Эгвейн показалось, что оно не смягчилось.

– Прошу тебя, Эмис. Ты меня уже многому научила. Думаю, я смогу найти их там, где они сейчас. Пожалуйста, не прекращай обучения, ведь мне еще так много нужно узнать. Я сделаю все, что ты скажешь.

– Заплети косы, – без всякого выражения промолвила Эмис.

– Косы? – неуверенно переспросила Эгвейн. Конечно, это сделать нетрудно. Но зачем? Теперь Эгвейн носила распущенные волосы, ниспадавшие ниже плеч, а еще совсем недавно чуть не лопалась от гордости, когда Круг женщин объявил, что она стала вполне взрослой и может заплести косу. Настоящую косу, такую же, как у Найнив. Ведь по обычаям Двуречья косу разрешается носить только взрослым женщинам.

– Две косички, по одной за ухом. – Голос Эмис оставался бесцветным и плоским. – Если у тебя нет ленточек, чтобы вплести в них, я дам. Такие косы носят у нас маленькие девочки. Слишком маленькие, чтобы отвечать за данное слово. Когда докажешь, что тебе можно доверять, снова распустишь волосы. Но если солжешь мне еще раз, я обрежу тебе юбки, как у детских платьев, и вручу куклу. Хочешь, чтобы к тебе относились как к взрослой женщине, так изволь и вести себя как взрослая. Или ты согласишься на мои условия, или я не буду тебя учить.

– Я соглашусь на все, если только ты пойдешь со мной, когда мне надо будет…

– Соглашайся, Айз Седай! Я не торгуюсь с детьми и с теми, кто не выполняет обещаний. Ты будешь делать то, что тебе велено. Только так, и никак иначе. Не хочешь – уходи, и если погибнешь, то только по своей вине. Я в таком деле тебе не помощница!

Эгвейн была рада, что в палатке темно и Эмис не видит ее сердитого взгляда. Да, конечно, она нарушила обещание, но все равно Эмис обошлась с ней несправедливо. Ранда небось никто не пытается связать какими-то глупыми правилами. Ну ладно, Ранд, он, допустим, не такой, как все. В любом случае она не была уверена, что захотела бы променять приказы Эмис на желание Куладина проткнуть ее копьем. Но и Мэт наверняка не согласился бы играть по чужим правилам. Правда, Мэту, та’верен он там или нет, требуется просто быть – учиться ему нечему и незачем. Пожалуй, единственное, чему бы Мэт согласился подучиться, – это как еще вернее околпачивать простофиль в карты и кости. Но она – совсем другое дело. Она хотела учиться, очень хотела. Порой жажда знаний казалась неутолимой: сколько ни узнавала нового, ей все было мало.

«Хоть это и несправедливо, и обидно, – подумала Эгвейн, – деваться все равно некуда».

– Я согласна, – произнесла девушка. – Буду делать, что ты велишь, только так, и никак иначе.

– Хорошо. – Эмис выдержала долгую паузу, выжидая, не добавит ли Эгвейн что-нибудь еще, но та предусмотрительно придержала язык. Помолчав, Хранительница Мудрости продолжила: – Я не буду давать тебе поблажки, Эгвейн, но это для твоей же пользы. Ты считаешь, что уже многому у меня научилась, из чего видно, как ничтожно мало ты знала сначала. У тебя большие способности к хождению по снам, и не исключено, что со временем ты превзойдешь всех нас. Но если ты не будешь учиться у меня – учиться у нас четырех, – то никогда не сможешь развить свой дар в полной мере. Причем, скорее всего, потому, что не доживешь до этого.

– Я буду стараться, Эмис! – Эгвейн решила, что ей удалось придать голосу подобающее смирение. Почему бы этой женщине не сказать прямо, чего она хочет услышать? И раз уж Эгвейн нельзя одной отправиться в Тел’аран’риод, значит Эмис тоже должна будет пойти с ней, когда настанет время для встречи с Илэйн. А может, в следующий раз появится Найнив.

– Хорошо. Хочешь еще что-нибудь сказать?

– Нет, Эмис.

На сей раз пауза оказалась еще дольше. Эгвейн терпеливо ждала, сложив руки на коленях.

– Значит, ты умеешь сдерживаться, когда захочешь, – произнесла наконец Хранительница Мудрости, – даже если тебя это раздражает, как козу, которой нестерпимый зуд житья не дает. Верно? Мазь от зуда тебе не нужна? Нет? Вот и прекрасно. Когда придет время встретиться с твоими друзьями, я пойду с тобой.

– Спасибо, – смиренно ответила Эгвейн. Так уж и коза, которой зуд житья не дает.

– На тот случай, если ты не слушала меня в первый раз, повторю: учение не будет ни легким, ни коротким. Тебе кажется, что в последние дни ты много работала. Ничего подобного. Готовься, настоящая работа только начинается.

– Эмис, я буду учиться усердно и стараться изо всех сил, но, памятуя о Ранде и приспешниках Темного… Может быть, время, необходимое на учение, окажется для меня непозволительной роскошью.

– Знаю, – устало сказала Эмис. – От него уже сейчас немало хлопот. Ну ладно, идем. Ты и так потратила уйму времени на свои ребяческие выходки. Давай. Нас давно ждут.

Только сейчас Эгвейн заметила, что постель Морейн пуста. Девушка потянулась за платьем, но Эмис удержала ее:

– Оно тебе не понадобится, нам недалеко. Накинь одеяло на плечи, и пойдем. Я уже немало сделала для Ранда ал’Тора. И мне предстоит сделать еще больше, когда мы закончим.

С сомнением покачав головой, Эгвейн завернулась в одеяло и следом за Эмис вышла в ночь. Было холодно. Эгвейн покрылась гусиной кожей, переступая босыми ногами по каменистой, чуть ли не обледенелой земле. После дневной жары ночной холод казался стужей, какая бывает в Двуречье лишь посреди зимы. Дыхание превращалось в пар, тут же растворявшийся в холодном, но очень сухом воздухе.

Позади палаток Хранительниц Мудрости стояла еще одна, такая же низенькая, как и прочие, но стенки ее со всех сторон были надежно прикреплены к земле вбитыми в нее колышками. Эгвейн раньше не замечала эту палатку. К удивлению девушки, Эмис скинула с себя всю одежду и знаком велела ей сделать то же самое. Стиснув зубы, чтобы они не стучали, Эгвейн неохотно сбросила одеяло и стянула рубашку. Эмис, оставшись нагишом, как будто не замечала морозного холода ночи, несколько раз она глубоко вдохнула, похлопывая себя по бедрам, а затем нырнула в палатку. Эгвейн не мешкая устремилась следом.