Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

– Голова?.. Больше не болит. – Он отдернул пальцы от затейливой надписи на древке и сложил руки на коленях. – Во всяком случае, не так сильно, как раньше. Уж не знаю, чего они туда намешали, но мне помогло.

Мэт снова умолк, и Ранд не стал его расспрашивать. Он почти физически ощущал, как уходит время: минуты, словно песчинки, высыпаются из песочных часов. Высыпаются медленно, но напряженно дрожат, будто готовы в любой момент взорваться стремительным потоком. «Глупо, – подумал Ранд, – на меня просто подействовало дрожащее марево над раскаленными скалами». Даже если Морейн появится здесь сию же секунду, это ни на день не ускорит прибытия вождей кланов в Алкайр Дал. Впрочем, встреча с вождями – всего лишь часть задуманного, и, возможно, не самая важная. Спустя некоторое время Ранд заметил Лана – Страж легко взобрался на тот самый гранитный утес, на котором раньше стоял Куладин, и, не обращая внимания на жару, напряженно всматривался в долину. Вот и еще один человек, которому не до разговоров.

Эгвейн и Хранительницы по очереди уговаривали Ранда поесть, но в конце концов смирились с его отказом. Однако, когда он выразил намерение снова отправиться в Руидин, чтобы поискать там Морейн – а заодно и Авиенду, – Мелэйн взорвалась:

– Глупец! Ни один мужчина не может дважды побывать в Руидине! Даже ты не вернулся бы оттуда живым! – В раздражении она запустила в Ранда краюхой хлеба, которую Мэт легко поймал на лету и принялся с аппетитом уплетать.

– А почему ты хочешь, чтобы я остался в живых? – спросил, обратившись к Мелэйн, Ранд. – Ты ведь была в Руидине и знаешь, что, согласно предсказанию той Айз Седай, я должен буду вас уничтожить. Так почему бы вам не поддержать Куладина и не убить меня?

Мэт поперхнулся. Эгвейн подбоченилась с таким видом, будто собралась устроить Ранду выволочку, но юноша не сводил глаз с Мелэйн. Та вместо ответа смерила его сердитым взглядом и вышла из палатки.

Вместо нее заговорила Бэйр:

– Считается, что пророчество Руидина всем известно, но на самом деле люди знают лишь то, что им из поколения в поколение пересказывают Хранительницы Мудрости и вожди кланов. А они хотя и не лгут, но и не говорят всей правды, ибо она могла бы сломить и самого сильного человека.

– И в чем она, эта вся правда? – с настойчивостью в голосе спросил Ранд.

Бэйр бросила взгляд на Мэта и сказала:

– Вся правда, правда, до этого известная только Хранительницам Мудрости и вождям кланов, состоит в том, что ты – наша погибель. Наша погибель, но и наше спасение тоже. Без тебя никто из нас не переживет Последней битвы, а может быть, и до нее-то не доживет. Таково пророчество, и оно правдиво. А с тобой… «Кровь тех, кто именует себя Айил, прольет он на песок, словно воду, изломает их, как сухие прутья, и лишь жалкие остатки народа он спасет, но спасшиеся будут жить». Так сказано в пророчестве. Суровые слова, но и земля наша сурова. – Бэйр встретила его взгляд и не отвела глаз. Эта женщина была под стать своей суровой земле.

Ранд отвернулся и вновь принялся разглядывать долину. Все остальные, кроме Мэта, ушли.

Уже минул полдень, когда он увидел наконец в отдалении женскую фигуру. По склону устало карабкалась Авиенда. Действительно обнаженная – Мэт не ошибся. Все тело айилки, кроме загорелых рук и лица, было докрасна обожжено солнцем.

Ранд был рад увидеть ее живой. Она его недолюбливала, но лишь потому, что думала, будто он плохо обошелся с Илэйн. Причина проще некуда. Не из-за пророчества, не из-за знаков Дракона на руках и не потому, что он – Возрожденный Дракон. Девушка обиделась за другую девушку – просто и по-человечески. Он был бы рад снова увидеть ее спокойный, хоть и вызывающий взгляд.

Но, заметив Ранда, Авиенда застыла на месте, и спокойствия в ее зеленовато-голубых глазах не было. Солнце казалось холодным по сравнению с ними. Не иначе как она собралась испепелить Ранда взглядом.

– Знаешь, Ранд, – тихонько обронил Мэт, – на твоем месте я не стал бы поворачиваться к ней спиной.

Ранд устало вздохнул. Конечно, этого следовало ожидать. Она побывала среди тех стеклянных колонн и теперь знала все. Бэйр, Мелэйн и другие Хранительницы Мудрости прожили с этим знанием годы и свыклись с ним, а для нее это свежая, кровоточащая рана. «Неудивительно, что она меня ненавидит».

Хранительницы бросились навстречу девушке и поспешно увели ее в другую палатку. Когда Ранд увидел ее снова, она уже облачилась в свободную коричневую юбку и просторную белую блузу. На плечи Авиенды была накинута шаль. Судя по всему, она была не в восторге от нового наряда. Стоило девушке увидеть смотрящего на нее Ранда, как в ее глазах вспыхнула жгучая, неприкрытая, просто-таки звериная ярость. Он предпочел отвернуться.

Лишь когда тени потянулись к дальним горам, появилась Морейн. Она еле плелась, спотыкаясь, падая и поднимаясь на ноги снова. Все ее тело было обожжено солнцем, как и у Авиенды. Ранд был поражен, увидев и Айз Седай обнаженной. Что они все, с ума посходили?

Лан, спрыгнув с уступа, побежал к Морейн. Подхватив ее на руки, Страж стремительно – пожалуй, еще быстрее, чем спускался, – понес ее вверх, то ругаясь, то призывая Хранительниц. Голова Морейн лежала у него на плече. Хранительницы вышли из палатки, чтобы забрать девушку с собой, а когда Лан попытался последовать за ними внутрь, Мелэйн преградила ему дорогу. Страж остался снаружи и принялся нервно расхаживать возле входа, в волнении он бил кулаком в ладонь.

Ранд перекатился на спину и уставился на низенькую крышу палатки. Итак, выиграно три дня. Следовало радоваться тому, что Морейн и Авиенда вернулись и живы, но он в первую очередь думал о сэкономленном времени. Время сейчас важнее всего. Он должен обрести почву под ногами. И может быть, ему это удастся.

– Что ты собираешься сейчас делать? – спросил Мэт.

– То, что, пожалуй, тебе понравится. Я намерен нарушить правила.

– А я имел в виду – не собираешься ли ты перекусить? Я, например, здорово проголодался.

Ранд не смог удержаться от смеха. Поесть? Да ему бы хоть никогда не есть. Мэт воззрился на него как на сумасшедшего, отчего Ранд еще пуще залился смехом. Нет, он не спятил. Кое-кто уже знает, что он – Возрожденный Дракон, но впервые узнает, что это значит. Он нарушит все правила, да так, как не ожидает никто. Никто!

Сердце Твердыни в Тел’аран’риоде было таким же, каким помнила его Эгвейн по реальному миру. Массивные колонны из полированного краснокамня вздымались к терявшемуся в тенях высокому потолку, а под куполом, в самом центре зала, торчал вонзенный в устилавшие пол бледные каменные плиты Калландор. Только вот людей тут не было. Золотые светильники не горели, но свет здесь был. Странный свет, одновременно приглушенный и резкий, исходивший как будто отовсюду и ниоткуда. В Тел’аран’риоде так бывало нередко.