Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

– Мы с Найнив тоже не теряем времени даром, Эгвейн. Джорин учит меня управлять погодой. Ты представить себе не можешь, какие потоки Воздуха она умеет свивать! И – только между нами – мы с ней заставили «Танцующего на волнах» двигаться со всей возможной скоростью, а это, уж ты мне поверь, очень быстро. Койн говорит, что дня через три, а то и через два, мы уже будем в Танчико. Койн – это Госпожа Парусов, она командует кораблем. Ты только подумай, всего десять дней от Тира до Танчико! Это притом что мы останавливаемся при встрече с каждым судном Ата’ан Миэйр – обменяться новостями. Но главное, Эгвейн, Морской народ считает, что Ранд – их Корамур.

– Правда?!

– То-то и оно! Кое-что из произошедшего в Тире Койн поняла не совсем верно. Она считает, что теперь Айз Седай служат Ранду, но мы с Найнив решили ее не разуверять. Ведь весть о нем передается от судна к судну, и скоро ему станет служить весь Морской народ. Я думаю, они с готовностью выполнят любую его просьбу.

– Хотелось бы мне, чтобы айильцы признали его с той же легкостью, – вздохнула Эгвейн. – Руарк считает, что многих из них не убедят даже Драконы Руидина. Я, во всяком случае, уверена, что один малый, по имени Куладин, готов прикончить Ранда при малейшей возможности.

Илэйн шагнула вперед:

– Этому не бывать! – Глаза девушки вспыхнули голубым пламенем, и в руке ее появился обнаженный кинжал.

– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещала Эгвейн. – Да и Руарк сказал, что приставит к нему телохранителей.

По всей видимости, Илэйн только сейчас заметила кинжал и вздрогнула. Клинок исчез.

– Эгвейн, ты должна будешь научить меня всему, чему научишься от Эмис. Не очень-то удобно, когда вещи возникают и пропадают сами собой, а на тебе ни с того ни с сего меняется платье.

– Обязательно научу. Как только появится время. – Эгвейн понимала, что уже довольно долго пробыла в Тел’аран’риоде и, пожалуй, ей пора возвращаться. – Илэйн, если в следующий раз меня не окажется на месте в условленное время, не волнуйся. Я постараюсь прийти, но, может быть, не смогу. Непременно расскажи обо всем Найнив. И если я не появлюсь, встречай меня каждую следующую ночь. Уверена, что я не пропущу больше одного-двух дней.

– Ну ладно, раз ты так говоришь… – В голосе Илэйн звучало сомнение. – Нам, само собой, потребуется не одна неделя, чтобы выяснить, скрывается ли в Танчико Лиандрин со своими подручными. Том, похоже, считает, что в этом городе царит полный хаос.

Она перевела взгляд на Калландор, до половины погруженный в камень.

– Как ты думаешь, почему он так сделал?

– Он сказал, что это привяжет к нему тайренцев. Будто бы, пока Калландор здесь, они будут помнить о том, что рано или поздно Ранд вернется. Может быть, он и прав. Надеюсь, что прав.

– А… А то я думала… не сердится ли он на… Ты не знаешь, он, случайно, не…

Эгвейн нахмурилась. Что еще за лепет – совсем не похоже на Илэйн.

– Сердится? Из-за чего?

– Да так, я просто подумала… Понимаешь, Эгвейн, перед отъездом из Тира я отдала ему два письма. Ты не знаешь, как он их воспринял?

– Понятия не имею. А разве то, что ты написала, могло его рассердить?

– Ну что ты, конечно нет! – Илэйн с деланой веселостью рассмеялась и вдруг оказалась в темном шерстяном платье, какое подошло бы для суровой зимы. – Дура я, что ли, его сердить? – Волосы Илэйн образовали вокруг головы что-то вроде невероятной короны, но она этого не заметила. – Мне ведь все же хочется, чтобы он меня полюбил. Просто чтобы он меня полюбил. Ну почему с этими мужчинами так трудно иметь дело? Почему от них все время такие сложности? Хорошо еще, что рядом с ним нет Берелейн. – Шерсть снова превратилась в шелк, а вырез стал глубже прежнего; волосы, рассыпавшиеся у нее по плечам, заблестели сильнее, чем переливчатый шелк платья. Илэйн прикусила нижнюю губу и после некоторого колебания спросила: – Эгвейн? Если представится случай, ты скажешь ему, что я писала серьезно? Эгвейн, что с тобой?.. Эгвейн!

Сердце Твердыни превратилось в черную точку. Невидимая сила подхватила Эгвейн и унесла прочь.

Девушка охнула и в следующий миг проснулась. Сердце ее неистово колотилось. Над головой нависла низенькая темная крыша палатки, в которую со стороны входа проникал лишь слабый свет луны. Ночи в Пустыне были столь же холодны, сколь жарки дни, а потому Эгвейн была укрыта одеялами, палатку же обогревала, распространяя сладковатый запах сушеного помета, жаровня. Но что все-таки вытянуло ее обратно?

Неожиданно девушка поняла – скорее почувствовала, чем увидела, – что рядом с ней, скрестив ноги, сидит окутанная тенями Эмис. Лицо ее казалось мрачным как ночь, и сулило недоброе.

– Это твоя работа, Эмис? – раздраженно спросила Эгвейн. – Ты не должна так со мной обращаться. Я – Айз Седай из Зеленой Айя… – ложь легко слетела с ее губ, – и ты не имеешь права…

– Это за Драконовой Стеной, в своей Белой Башне ты Айз Седай, – оборвала ее суровым голосом Эмис. – Здесь ты – невежественная ученица, девчонка, готовая по глупости залезть в змеиное логово.

– Я и вправду обещала, что не отправлюсь в Тел’аран’риод без тебя, – сказала Эгвейн, стараясь говорить рассудительно, – но…

Что-то схватило ее за лодыжки и потащило за ноги вверх. Одеяла свалились, рубаха съехала к подмышкам. В следующий миг она уже висела в воздухе вниз головой – лицо ее находилось на одном уровне с лицом Эмис. Разозлившись, Эгвейн открыла себя саидар – и ощутила невидимую преграду.

– Ты решила идти одна, – тихо прошипела Эмис. – Хоть я тебя и предупреждала, ты не удержалась…

Казалось, глаза Хранительницы Мудрости разгораются в темноте все ярче и ярче.

– Тебе, видимо, все равно, с чем там можно столкнуться. А в снах встречается такое, перед чем дрогнет и самое отважное сердце…

Неожиданно лицо Эмис начало менять очертания, вытягиваться и расплываться – лишь глаза горели, как ярко-голубые уголья. Кожа зашелушилась, превращаясь в чешую, открылась пасть, обнажая ряды острых зубов.

– Такое, что способно пожрать самое отважное сердце… – прорычала она.

Эгвейн с истошным криком забилась о щит, отделявший ее от Источника. Тщетно. Она попыталась ударить по этой жуткой звериной морде, которая никак не могла быть лицом Эмис, но что-то вцепилось в ее запястья. Висящая в воздухе, она могла лишь пронзительно кричать. Страшные челюсти сомкнулись на ее лице.

Эгвейн все еще кричала, когда поняла, что сидит на постели, вцепившись руками в одеяло. Она с трудом заставила себя закрыть рот, но никак не могла унять сотрясавшую ее дрожь. Где она – все в той же палатке или уже нет? В тени, скрестив ноги, сидела Эмис, окруженная свечением саидар. Если только это действительно Эмис. В отчаянии Эгвейн потянулась к Источнику и едва не разрыдалась, вновь натолкнувшись на барьер. Отбросив в сторону одеяло, она поползла на четвереньках по разворошенной постели и, раскидывая аккуратно сложенную одежду по коврам, принялась искать нож. Ведь был же у нее нож! Где же он? Вот!