Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

Невесть откуда появился как всегда блистательный Люк, в ярко-красном, шитом золотом кафтане, верхом на холеном вороном жеребце. Естественно, что командир белоплащников принял его за главного и, не сводя пристального взгляда с укреплений, обратился к нему.

– Я – Дэйн Борнхальд, – представился он, подъехав ближе, – капитан Детей Света. Вы соорудили все это, чтобы отгородиться от нас? Я слышал, что нам не разрешено вступать в Эмондов Луг. Если Чадам Света путь в эту деревню заказан, значит она воистину предалась Тени.

Дэйн Борнхальд. Дэйн, а не Джефрам. Скорее всего, сын. Правда, это особенного значения не имело. Перрин полагал, что этот командир постарается схватить его, как и любой другой. Взгляд Борнхальда скользнул по лицу Перрина и метнулся обратно. Лицо капитана передернулось, рука в стальной перчатке конвульсивно рванулась к рукояти меча. Губы его растянулись в безмолвном оскале. Перрину показалось, что командир белоплащников сейчас бросится вперед, направит коня прямо на частокол, лишь бы добраться до него. Вблизи Перрин заметил, что в жестком лице белоплащника есть какая-то вялость, а глаза блестят так же, как обычно у Били Конгара. Вдобавок юноше почудилось, будто от капитана исходит запах бренди. Но этот человек смотрел на Перрина так, будто испытывал лично к нему жгучую ненависть.

Зато того, кто восседал на коне рядом с Борнхальдом, Перрин знал. Ему ни за что не забыть этих глубоко посаженных, горящих, словно темные уголья, глаз. Рослый, сухопарый, со впалыми щеками, бессердечный, как наковальня, Джарет Байар глядел на Перрина с нескрываемой ненавистью – уж в этом-то сомневаться не приходилось. Трудно сказать, был Борнхальд всецело убежден в истинности заветов Чад Света или нет, но Байар в своей вере оставался настоящим фанатиком.

У Люка хватило ума не говорить от имени деревни вместо Брана. Лорд принялся внимательно разглядывать колонну облаченных в белые плащи всадников, благо пыль осела и теперь можно было оценить их число. А было их куда больше, чем хотелось бы Перрину. Бран между тем медлил, ожидая кивка Перрина. Неужто он слова вымолвить не может, не заручившись одобрением подмастерья из кузницы? Ведь он же мэр! Этот молчаливый обмен взглядами явно не укрылся от Борнхальда и Байара.

– Все это мы соорудили вовсе не против вас, – заговорил наконец Бран, приосанясь и опершись на копье. – Просто наша деревня решила обороняться сама, и это оказалось нам вполне по силам. Хотите взглянуть на нашу работу?

Он горделиво указал на костер, в котором догорали туши троллоков. В воздухе витал сладковато-тошнотворный запах горелой плоти, но, похоже, никто, кроме Перрина, этого не замечал.

– Вам, кажется, удалось убить нескольких троллоков, – пренебрежительно заметил Борнхальд. – Что ж, вам удивительно повезло. Поздравляю.

– Нескольких? – раздались в толпе возмущенные возгласы. – Ничего себе нескольких! Да мы уложили несколько сот!

– У нас тут настоящее сражение было!

– Мы схватились с ними и одолели!

– Интересно, а где вы в это время прятались?

– Мы сами можем за себя постоять, безо всяких там белоплащников!

– Двуречье!

– Двуречье и Перрин Златоокий!

– Перрин Златоокий!

– Златоокий!

Леоф, которому велено было охранять лесорубов и который, следовательно, должен был находиться совсем в другом месте, принялся размахивать флагом с волчьей головой.

Борнхальд обвел двуреченцев исполненным жгучей ненависти взглядом. Джарет Байар свирепо оскалился. Его гнедой мерин, приплясывая, сделал несколько шагов вперед.

– Так вы, мужичье, возомнили себя воителями? – взревел Байар. – Прошлой ночью троллоки уже задали жару таким, как вы! Одну вашу деревню едва с лица земли не стерли! Погодите, когда их нагрянет сюда побольше, вы пожалеете, что на свет родились. Вы…

Борнхальд поднял руку, и Байар умолк на полуслове. Этот свирепый пес был обучен повиноваться хозяину. Однако его слова заставили двуреченцев примолкнуть.

– Кому это они задали жару? На какую деревню напали? – спросил Бран. Он старался соблюдать достоинство, но не мог скрыть беспокойство. – У нас много родни и знакомых и в Сторожевом Холме, и в Дивен Райде.

– На Сторожевой Холм никто не нападал, – ответил Борнхальд, – а про Дивен Райд я ничего не слышал. Но сегодня утром гонец известил меня, что Таренский Перевоз сожгли дотла. Однако тех, у кого там есть друзья, могу успокоить: многие спаслись, успев переправиться за реку. Я сам, – лицо Борнхальда на миг окаменело, – я сам лишился там полусотни добрых солдат.

Люди озабоченно перешептывались. Известие, конечно же, было не из приятных, хотя вряд ли у кого-нибудь из жителей Эмондова Луга были знакомые в Таренском Перевозе. Скорее всего, никто из здешних в этакую даль и не забирался.

Люк направил коня вперед. Его жеребец оскалил зубы на Ходока, и Перрин попридержал своего коня, чтобы между животными не вышло драки. Лорд, похоже, этого даже не заметил.

– Таренский Перевоз? – спокойно осведомился он. – Вы говорите, что Таренский Перевоз подвергся нападению троллоков сегодня ночью?

Борнхальд пожал плечами:

– Да, я ведь уже сказал. Видимо, троллоки наконец решили, что им по плечу разорять целые деревни. К счастью, вас кто-то предупредил загодя, и вы подготовились к обороне. – Он обежал взглядом частокол, толпящихся за ним людей и вновь остановился свой взор на Перрине.

– А был ли в Таренском Перевозе человек, называющий себя Ордейтом? – спросил Люк.

Перрин удивленно воззрился на него. Он и не подозревал, что лорд Люк знает Падана Фейна, хотя бы и под другим именем. Но с другой стороны, об этом Ордейте наверняка ходят всякие толки. Нечасто случается, чтобы торговец стал важной персоной среди белоплащников.

Реакция Борнхальда была столь же неожиданной, как и вопрос Люка. Огонь ненависти вспыхнул в его глазах с новой силой, но лицо побледнело, и он потер губы тыльной стороной ладони, позабыв, что на нем стальная перчатка.

– Вы знаете Ордейта? – спросил он, склоняясь в сторону Люка.

Теперь настала очередь Люка пожать плечами:

– Да, мне приходилось встречаться с ним то здесь, то там в Двуречье. За Ордейтом ходит дурная слава, как и за всеми, кто имеет с ним дело. Неудивительно, если троллоки совершат успешное нападение – при таких-то, как он. Если этот малый был там, можно надеяться, что он по собственной дурости сложил голову. Если нет, остается рассчитывать, что он здесь, под вашим присмотром, и не натворит бед.

– Я не знаю, где он, – отрезал Борнхальд. – Да меня это и не заботит! Я не для того сюда приехал, чтобы толковать об Ордейте, а чтобы взять под стражу этого приспешника Темного. – Борнхальд выбросил вперед руку, указывая на Перрина. Конь капитана нервно шарахнулся. – Он будет доставлен в Амадор, где предстанет перед судом под Куполом Истины.