Саманта Шеннон - Обитель Апельсинового Дерева [litres]

Дракана заглянула Тани в глаза:

– У Золотой императрицы.

Ученого окружили люди с горящими факелами. Никлайсу чудилось, будто старик целую вечность топчется у дерева, читая надпись при огне. За это время пираты как будто не обменялись ни словом, а Лая не выпускала его руки.

Когда ученый наконец выпрямился, все вскинули головы. Золотая императрица сидела здесь же, одной рукой оттачивая меч, а другой, деревянной, придерживая оружие. Каждый скрежет точильного камня по клинку будто протыкал Никлайса насквозь.

– Я закончил, – сказал старик.

– Хорошо. – Золотая императрица не удостоила его взглядом. – Говори, что узнал.

Никлайс, старясь не слишком пыхтеть, вытащил из-под одежды платок и утер лоб.

– Надпись сделана древним письмом Сейки, – доложил ученый. – Она рассказывает о женщине по имени Непоро. Более тысячи лет назад она жила на этом острове – Комориду.

– Мы все сгораем от нетерпения, – сказала императрица.

Ученый взглянул на лежащую шелковицу. Что-то в его лице не понравилось Никлайсу.

– Непоро жила в рыбацком селении Ампики. Она кое-как зарабатывала на жизнь, ныряя за жемчугом, но, сколько ни трудилась, она и ее родители порой голодали так, что оставалось есть только листву и перегной лесной почвы.

Вот почему Никлайс никогда не мог понять увлеченности Яннарта. Прошлое – такая жалкая история!

– Когда умерла ее младшая сестра, Непоро решилась покончить с мучениями. Она отважилась нырять за золотым жемчугом Бескрайнего моря, которого страшились другие ныряльщики. Слишком холодны и жестоки были его воды – но Непоро не видела другого выхода. Она на веслах ушла на своей лодчонке из Ампики в открытое море. Пока она ныряла, могучий тайфун унес ее лодку, оставив среди безжалостных волн.

Каким-то чудом она удерживала голову над водой. Она видела над собой созвездие Сороки, но, не умея находить путь по звездам, просто поплыла к самой яркой. Наконец ее выбросило на остров. Она не нашла на нем людей – зато увидела на поляне громадную шелковицу. Ослабевшая от голода Непоро поела ее плодов. – Старик пальцем обводил слова. – «Непоро испила вина тысячи цветов». В старину поэты называли так эликсир жизни.

Золотая императрица продолжала вострить меч.

– Наконец Непоро спаслась с острова и вернулась домой. Десять лет она пыталась жить как все: вышла за доброго живописца, родила от него ребенка. Но ее друзья и соседи заметили, что она не старится, не слабеет и не болеет. Кое-кто назвал ее богиней. Другие испугались. Дошло до того, что она покинула Сейки и вернулась на Комориду, где некому было смотреть на нее как на ошибку природы. Так тяжела была ноша бессмертия, что она подумывала лишить себя жизни, но ради сына избрала жизнь.

– Дерево наделило ее бессмертием, – проговорила императрица, все так же чиркая камнем по клинку, – и все же она думала, что сумеет лишить себя жизни?

– Дерево защитило ее только от старости. Ее все же можно было ранить или убить другими средствами. – Ученый скользнул взглядом по дереву. – Год за годом на остров к Непоро стекались люди. К ней прилетали черные голуби и белые вороны, потому что и они были чужими среди своего племени.

Лая крепче тиснула плечо Никлайса, и он тоже пожал ей руку.

– Надо уходить, – выдохнула она ему в ухо. – Никлайс, дерево погибло. Эликсира здесь нет.

Никлайс сглотнул. Золотая императрица заслушалась – была надежда ускользнуть незамеченными.

А он прирос к месту, не в силах оторваться от истории Непоро.

– Подождем, – уголком губ шепнул он.

– Примерно в то время, когда извергалась гора Ужаса, – продолжал ученый, – Непоро получила от дракона два дара. Их называли небесными жемчужинами или жемчужинами приливов, и с ними, сказал ей дракон, Непоро сумеет на тысячу лет запереть рожденного горой зверя.

– Ты мне вот что скажи, – перебил его Падар. – Зачем тому дракону понадобилась помощь человека?

– Об этом дерево не говорит, – последовал ответ. – Непоро была готова к борьбе, но она могла управлять только одной жемчужиной. Ей нужен был кто-то, чтобы принять вторую. И тут случилось чудо. На берега Комориду явилась некая принцесса с Юга. Звали ее Клеолинда.

Никлайс обменялся с Лаей ошеломленными взглядами. Об этом молитвенники не рассказывали.

– Клеолинда тоже обладала вечной жизнью. Она однажды уже победила Безымянного, но полагала, что его раны скоро затянутся. В решимости покончить с ним раз и навсегда она отправилась искать помощи. Непоро оказалась ее последней надеждой. – Ученый прервался, чтобы смочить губы. – Клеолинда, принцесса Лазии, взяла отливную жемчужину, а королева Комориду Непоро взяла другую. И вместе они загнали Безымянного в Бездну, связав его на тысячу лет, и ни одним восходом более.

Никлайс поймал себя на том, что не в силах закрыть рот.

Потому что если эта история была правдивой, то чушью оказывалась история основания дома Беретнет. Не династия дочерей связывала Безымянного, а две жемчужины.

Ах, какое огорчение для Сабран!

Первый бой с Безымянным подорвал силы Клеолинды. Второй – ее погубил. Непоро вернула ее тело на Юг вместе с отливной жемчужиной.

– А другая жемчужина? Приливная? – тихо спросила Золотая императрица. – Куда она девалась?

Старик снова коснулся дерева костлявой рукой.

– Эта часть истории не читается, – сказал он. Никлайс увидел, что кусок коры жестоко изрублен. – К счастью, мы можем прочесть ее окончание.

– И?..

– Как видно, кто-то пожелал эти жемчужины для себя. Чтобы сохранить их, внук Непоро зашил приливную жемчужину себе в бок, чтобы никто не сумел ее отнять. Покинув Комориду, он зажил скромной жизнью в Ампики, в доме, принадлежавшем некогда Непоро. Жемчужину после его смерти достали и поместили в его дочь. И так далее. – Он помолчал. – Жемчужина живет в потомках Непоро.

Золотая императрица подняла голову от меча. Никлайс слышал стук своего сердца.

– Дерево погибло, – произнесла она, – и жемчужина пропала. Что это означает для нас?

– Даже если бы не погибло – здесь сказано, что дерево даровало бессмертие только первому отведавшему его плодов. Позже оно отказывало в даре вечной жизни, – пробормотал старик. – Сожалею, вседостойная. Мы опоздали на столетия. На этом острове нет ничего, кроме призраков.

Никлайсу стало очень не по себе. Это чувство усилилось, когда Золотая императрица, поднявшись, пронзила его взглядом.

– Вседостойная капитан, – дрожащим голосом заговорил он, – я вел вас правильно. Разве не так?

Она направилась к нему, поигрывая мечом. Никлайс до белизны в костяшках стиснул свою трость.

– Может быть, нужный тебе приз не пропал совсем. У Яннарта в Ментендоне были и другие книги, – умолял он. – Ради любви Святого, не я ведь подсунул тебе проклятую карту…