Саманта Шеннон - Обитель Апельсинового Дерева [litres]

Сабран еле заметно кивнула ему:

– Ваше королевское высочество.

Архиерей начертил в воздухе знак меча:

– Святой, благослови это ложе. Да принесет оно плод от его бессмертной лозы. – Он закрыл молитвенник. – Теперь же пристало друзьям удалиться, чтобы эти новые друзья могли познать друг друга. Святой, что видит нас и в темноте, пошлет нам всем добрую ночь.

– Видит нас и в темноте, – отозвалось эхо. Эда не повторила этих слов за другими.

Дамы и мужчины поклонились. Когда Розлайн выпрямилась, Сабран шепнула:

– Роз!

Та взглянула ей в глаза. Незаметно для мужчин она до белизны пальцев стиснула руку Сабран.

Катриен увела подругу. Эда тоже вышла в коридор, и за ней приближенные князя. От дверей она оглянулась на королеву, и взгляды их соприкоснулись.

Она впервые увидела Сабран Беретнет без маски – юной и хрупкой женщиной, несущей на плечах тысячелетнее наследство, королевой, чья власть абсолютна лишь постольку, поскольку она в состоянии родить дочь. Глупость, живущая в Эде, уговаривала взять королеву за руку и вывести из душной комнаты, но для этого не хватило отваги. Эда, как и другие, оставила Сабран одну.

Маргрет и Линора ждали их. Пять женщин собрались в темноте.

– Как она на вид? – тихо спросила Маргрет.

Розлайн разгладила подол платья:

– Не знаю. – Она расхаживала взад-вперед. – Впервые в жизни не могу понять.

– Волноваться естественно, – шепотом сказала Катриен. – Каково тебе было с Кэлом?

– С Кэлом было иначе. Нас обручили детьми. Он мне не был чужим, – возразила Розлайн, – и от плода нашего союза не зависела судьба народа.

Они несли свое бдение, ловя каждый звук из опочивальни. Через четверть часа Катриен припала к двери ухом:

– Он рассказывает про Бригстад.

– Пусть поговорят, – понизив голос, сказала Эда. – Они совсем не знают друг друга.

– Но что мы будем делать, если союз не осуществится?

– Сабран этого не допустит, – глядя в пустоту, проговорила Розлайн. – Она знает свой долг.

Ожидание продолжалось. Линора задремала, опустившись на пол. Наконец стоявшая как статуя Розлайн снова заходила по коридору.

– А если… – она ломала пальцы, – если он – чудовище?

Катриен шагнула к ней:

– Роз…

– Знаешь, мать рассказывала мне, что к Сабран Девятой супруг был жесток. Пил, изменял, говорил злые слова. Она никому не рассказывала, даже своим дамам. А потом, однажды ночью, – Розлайн прижала ладонь к животу, – презренный негодяй ее ударил! Разбил скулу и сломал запястье.

– И был за то казнен. – Катриен привлекла ее к себе. – Ну, послушай. Ничего с Саб не случится. Я видела, каков Льевелин с сестрами. У него сердце ягненка.

– С виду он, может, и ягненок, – вставила Эда, – но под мягкой шкуркой часто таятся чудища. Они умеют притворяться. – Эда посмотрела в глаза женщинам. – Мы будем ее беречь. Будем настороже. Помните, у нас под юбками скрыты клинки.

Розлайн задержала на ней взгляд и медленно кивнула. Почти сразу кивнула ей и Катриен. Эда видела: они ради Сабран готовы на все. Отнять жизнь или отдать свою. На все.

По истечении часа что-то переменилось в королевской опочивальне. Встрепенувшаяся Линора зажала рот ладонью.

Эда шагнула к двери. Звук доносился глухо, но она расслышала достаточно, чтобы понять, что там происходит. Когда все окончилось, она кивнула дамам опочивальни:

– Сабран исполнила свой долг.

Утром, в десятом часу, Льевелин вышел из королевской опочивальни. Едва за ним закрылась малая дверь, дамы бросились к своей королеве.

Сабран лежала, скомкав простыни на груди. Она или Льевелин раздвинули шторы, но ненастное небо давало скудный свет.

Королева через плечо глянула на вошедших. Розлайн кинулась к ней:

– Все хорошо, королева?

– Да, – устало отозвалась Сабран. – Кажется, да, Роз.

Роз припала губами к ее руке.

Сабран поднялась, и Катриен тут же подала ей ночное платье. Эда с Маргрет и Линорой занялись постелью, а две дамы опочивальни отвели свою королеву к креслу у огня.

– Сегодня я не буду выходить. – Сабран заправила прядь волос за ухо. – Мне хочется ягод.

– Линора, – сказала Катриен, – принеси ее величеству черники и груш. И чашку гоголь-моголя, будь добра.

Линора с обиженным видом пошла выполнять поручение. Едва дверь закрылась, Розлайн встала на колени, расправляя королеве юбки:

– Ох, Саб, я так… – Она покачала головой. – Хорошо ли справился его королевское высочество?

– Превосходно, – сказала Сабран.

– Правда?

– Правда. Ощущение было странное, но его королевское высочество был… внимателен. – Она коснулась ладонью живота. – Может, я уже понесла.

Беременность с первой ночи была маловероятна, но инисцы плохо представляли себе тело и его работу.

– Надо ждать обычного срока, – заметила всегда осторожная Розлайн. – Если кровотечения не будет, значит ребенок есть.

– Не обязательно, – вставила Эда. Когда Сабран и обе дамы оглянулись на нее, она присела в реверансе. – Тело иногда обманывает, королева. Это называется «ложная беременность». – (Маргрет кивнула, соглашаясь.) – Трудно судить, пока дитя не зашевелится.

– Но мы, конечно, – добавила Катриен, – все верим, что у вас очень скоро будет ребенок.

Сабран вцепилась в ручки кресла.

– Значит, я должна буду снова возлечь с Обрехтом, – сказала она. – Пока не буду уверена.

– Дитя придет, когда приспеет время. – Розлайн поцеловала ее в лоб. – А пока надо думать о том, чтобы ваш брак был счастливым. Может быть, вам с князем Обрехтом устроить медовый месяц? Замок Баярд особенно хорош в это время года.

– Мне нельзя покидать столицу, – возразила Сабран. – Нельзя, пока в небе высшие западники.

– Не будем о них. – Розлайн пригладила ей волосы. – Не сегодня.

Маргрет не смолчала.

– Если уж искать новую тему для беседы, – заговорила она с озорной искоркой в глазах, – не расскажешь ли про свою брачную ночь, Роз?

Катриен смутилась, а Розлайн слабо улыбнулась на понимающий кивок Сабран.

Линора с фруктами вернулась, когда Розлайн описывала свой брак с Калидором. Когда постель была застлана, все они перебрались в уборную, где Сабран подсела к лохани. Она молчала, пока Катриен промывала мыльночашницей ее волосы и подавала розовой воды для полоскания рта. Маргрет по ее просьбе играла на вёрджинеле.

– Госпожа Дариан, – сказала Катриен, – будь добра, помоги ополоснуть волосы ее величеству. Мне нужно отлучиться к камергеру.

– Конечно.

Катриен вышла, прихватив корзину. Эда между тем присоединилась к Розлайн у лохани.

Она полила из кувшина, смыв сладко пахнущую пену. Когда Эда потянулась за полотенцем, Сабран поймала ее за запястье.

Эда замерла. Простой камеристке не позволено касаться королевы, и в этот раз она не ждала, что Розлайн спустит ей такое.