Максим Ельцов - Интриги дядюшки Йивентрия [litres]

– Комиссар Вальж.

– Йозефик вир Тонхлейн.

Комиссар шумно втянул воздух. Портупея, похоже, позаимствованная у тяжеловоза, страдальчески заскрипела.

– Крупная белка. В чемодане у вас. В Бурнском лесу такие не водятся. Наши белки, кроме того, ванны не принимают и бекон не едят, – сказал комиссар и нетерпеливо переступил с ноги на ногу. – Покажите, а?

– Мне вообще-то не жалко. Точнее, жалко, но не показывать, а окружающих жалко. Очень неспокойный, видите ли, зверь, – ответил Йозефик, который вдруг осознал, что комиссар, быть может, даже моложе его самого, что как-то не вязалось с таким рекордным количеством морщин.

– Ну и пусть, – чуть обиженно сказал комиссар и отвернулся в сторону. Выдержав небольшую паузу, он опять повернулся к Йозефику. В глазах его светилась прежняя радость: – Я подумал, что лучше бы вам быть в курсе дел. Не только этого конкретного дела, в которое вы столь неосторожно вляпались, но вообще… Скажем так, ваших семейных дел.

Обычно от таких заявлений вир Тонхлейн начинал нервничать. Но от комиссара Вальжа растекались во все стороны волны жизнерадостности и дружелюбия, на которых виртонхлейновская паранойя моментально убаюкалась.

– Семейных дел? Амех что-то говорил о моем предке – герцоге Януше вир Тонхлейне. О каких-то его заслугах перед людьми Заячьего Ручья, но без всякой конкретики.

– У нас еще есть немного времени до начала процесса. Давайте пройдемся по более живописному маршруту. С улочек закатной стороны холма отличный вид на поля и Ручей. – Комиссар смущенно опустил глаза и добавил: – А еще там есть один сквер. Там тихо-тихо и можно будет белку посмотреть. А?

Такого располагающего к себе служителя закона молодому человеку еще встречать не приходилось. Он вспомнил Плицскенна с его дрессированными мордоворотами и вздрогнул от отвращения. Наверное, им там, в больших городах, не хватает чистого воздуха, вот они и бесятся.

– Ладно, ведите.

Вальж как по команде побежал легкой трусцой к одной из улочек, уводящих с площади. Он скрылся за углом здания, оставив недоумевающего Йозефика позади. Вскоре он вернулся со смущенным видом и дождался, когда молодой человек его догонит. Некоторое время они шли по узкой улочке молча. Комиссару приходилось пригибаться, чтобы пройти под балконами, и тогда было заметно, что какая-то мысль не дает ему покоя.

– Что вас так беспокоит, комиссар?

– А белку правда покажете? Мне Хорши рассказал. Кузен он мой, по отцовской линии. Говорит, огромная и с глазищами! А как она Витнусу уши надрала! – Вальж сделал одобрительный жест, более присущий гурманам.

– Раз это так для вас важно, тогда покажу, – ответил Йозефик. Ему подумалось, что даже в самом худшем случае новые шрамы быстро затеряются на морщинистом лице комиссара, а форму ему в случае чего новую выдадут. – Но взамен я попрошу вас рассказать все, что вы знаете о делах моего семейства в этом городе. Я почему-то в них менее всех осведомлен.

Вальж расплылся в довольной улыбке, отчего его лицо стало похоже на неаккуратно свернутый ковер. Он робко взял Йозефика за предплечье и затащил в небольшой дремучий сквер, скрытый от посторонних глаз переплетением плюща.

– Пришли. Вот тут никто не помешает! Покажите белку… – Вальж возбужденно переминался с ноги на ногу и шумно сопел.

– Ха! Прошу заметить, что это было ваше желание, – сказал Йозефик и раскрыл чемодан.

Сначала ничего не произошло, но, когда комиссар наклонился над чемоданом, из него, как из заводной шкатулки, высунулся Йойк. На несколько мгновений они застыли нос к носу, а потом белка как-то незаметно оказалась на ближайшем дереве. Комиссар зашагал по двору, явно не понимая, куда запропастился предмет его любопытства. Несколько раз он обошел вокруг дерева и остановился, подняв лицо к кроне.

– Ваша любовь к животным, конечно, весьма похвальна. И должен признать, что обращаетесь вы с ними куда как лучше, чем другие представители вашей профессии… – Комиссар никак не отреагировал на эти слова Йозефика, все его внимание было поглощено кроющимся в листве импортным зверем. – Вальж, – позвал Йозефик и заметил, что тот слегка дернул головой, услышав свое имя. Молодой человек развил успех: – Вальж-Вальж-Вальж!

Комиссар обернулся и с уж совсем виноватым видом сказал:

– Извините, господин вир Тонхлейн. Это было непрофессионально с моей стороны.

– Не знаю, насколько непрофессионально, но странно – это точно. Ваше любопытство, знаете ли, довольно непривычную форму приняло.

– Сейчас все вам объясню. Введу в курс дела, как и обещал. – Он присел на корточки. – Да что там обещал! Это мой долг… Только не пугайтесь и лучше не бегите. Что угодно, только не бегите. Это не пойдет на пользу ни вам, ни этой бедняжке…

– Бедняжке? – переспросил Йозефик.

– Ваша подзащитная – это она. Так всегда бывает. Подзащитная редко бывает им. А подзащитный – ей. Так положено. – Это казалось невозможным, пока Вальж этого не сделал, но он это сделал – он наморщил лоб еще больше. – Ох уж эта ваша белка! Такой необычный зверь, но дела в первую очередь. Вы только не торопите меня и, ради всех богов, не бегите.

Бегать Йозефику никогда особо не нравилось, а теперь и вовсе расхотелось. Он уселся на чемодан и медленно опустил руку на револьвер.

– Готов биться об заклад, что патронов вам не хватит, – спокойно сказал Вальж и в который раз добавил: – Ни в коем случае не бегите.

Йозефик сглотнул и убрал руку с револьвера. Он почувствовал себя куда увереннее, когда его за штанину дернула почти родная мускулистая лапа. Йойк передислоцировался за чемодан и готов был защищать хозяина.

– Для начала вы должны знать, что Заячий Ручей – это крупнейший волколакорий в известной части мира, – даже не сказал, а постулировал Вальж и вопросительно посмотрел на Йозефика, явно ожидая лишь несущественных уточняющих вопросов. Вир Тонхлейн сообразительностью не блеснул. Он вообще не воспринял сказанное Вальжем как законченную мысль и ждал продолжения рассказа. Вступление, украденное с наивной брошюры для туристов, его не впечатлило.

– Отлично! Раз вопросов нет, можем идти в зал суда. – Комиссар резко встал и поправил портупею. – Хорошо, что вы в курсе дел, а то я уж испугался, что сейчас придется на глупые вопросы отвечать.

– Извините, но… Вальж-Вальж-Вальж! Не надо торопиться, – окликнул уже трусящего в сторону площади комиссара Йозефик. Пришлось подождать некоторое время, пока тот вернется. Вальж подошел и, насупившись, уставился в землю, как закоренелый двоечник. Йозефик положил ногу на ногу и отчего-то пожалел, что не курит. Сейчас бы он шикарно смотрелся с тонкой темной сигарой в зубах. – Думаю, будет проще, если вы расскажете мне все так, будто я идиот. От начала до конца.