Франческа Флорес - Алмазный город [litres]

Аина прикусила губу, сразу пожалев о последней фразе, но «клейкое оцепенение» уже начало охватывать ее, и извинения застряли где-то на полпути. Между ними пробежал холодок.

Когда Тео снова открыл рот, голос его зазвучал как будто издалека:

– Я собирался сказать: ты кое-что должна самой себе. Кое-что дороже дурмана и выпивки.

Не сводя взгляда с расстилавшегося внизу города и крепко сжимая пакет, последними остатками уходящего сознания она уловила, что он встал. Аина не стала провожать его взглядом.

С девушками, у которых нет ничего, ничего хорошего и не случается .

Как только ему такое в голову пришло: должна самой себе? О каком долге речь? Идиотизмом было даже на секунду замахиваться на что-то лучшее. Коль вытащил ее с улицы, вот и следовало держаться Коля, а не рыпаться, не стремиться туда, где ее не ждут. Ясно же как день, что в любом случае она снова угодила бы обратно в холод и голод, от которых шеф в свое время только ради своей прихоти избавил маленькую Аину. Следует ли отсюда вывод: « Только с Колем и при Коле я чего-то стою »?

Уронив голову на руки, она так сильно придавила глаза, что перед ними заискрились черно-зеленые фейерверки. А ногтями впилась в лоб, желая его расцарапать до крови. Если кровь пойдет, значит, она все-таки еще человек, не пойдет – всего лишь Клинок-неудачник. Тот, кто способен кровоточить, не может быть бесполезной вещью, которую можно выбросить за ненадобностью.

Внезапно во рту появился горький привкус, а в голове загудел голос Коля. Этот голос снова учил ее жизни…

Аина вскочила, схватила стеклянную флягу и отшвырнула ее. Стекло разлетелось вдребезги, ударившись о мостовую, бурая жидкость растеклась во все стороны. Ей захотелось что есть мочи завопить, но никто бы все равно не услышал.

Коль выкинул ее за шкирку из единственного дома, какой девушка могла считать своим. Отобрал все до последнего корса. Угрожал ей. Обрек на гибель. Всю дорогу он только и диктовал: что ей делать, чего не делать, что для нее лучше, что хуже. Кем ей стать, как избегать опасностей… А в итоге взял и бросил.

Когда они были близки, она так стремилась во всем походить на него. Думала: вот человек, с которым не сравнится никто в мире. Ощущала, как неудержимо ее тянет к нему – единственному, кто всегда подбодрит, похвалит, защитит, несмотря на все ее ошибки. Он постоянно держался на периферии ее сознания. Скрыться, уйти от него представлялось невозможным, так что единственным выходом оставалось – быть рядом, сражаться бок о бок, никогда и ничем не разочаровывать.

Любовь, мягко говоря, не принадлежала к вещам, которым могли обучить улицы Косина, так что отличить нечто подлинное от болезненной, противоестественной привязанности тут мало кто умел. Вероятно, Аина просто автоматически впитала вариант этого чувства, доступный таким, как Коль, убедила себя, что именно это ей нужно в жизни – в конце концов, все лучше, чем загибаться и мерзнуть по подворотням, – а на самом деле как раз «это» медленно пожирало ее заживо, не давая ничего взамен. Тянуло, опустошало ее, высасывало все соки, изо дня в день убеждая, что без него она – ничто. Такая зависимость от шефа разрушала личность девушки не хуже клея… Как балансировать на тонком канате под порывами ветра… Как идти, словно зачарованная, во мрак, повинуясь мелодии смерти, замаскированной под колыбельную.

Сквозь затуманенный разум Аины пробивался далекий голос Рю: « Я осознал, что страх много хуже всего того, что его вызывает ».

Убить Кауту, выполнить задание, сколотить собственную криминальную бригаду, открыть контору… Не это все ей нужно в жизни, не это.

А что нужно – так это выкинуть из нее Коля. Разбить кандалы страха, которыми он оковал самое ее естество.

Девушка встала, спотыкаясь, спустилась с крыши, онемевшими руками хватаясь за выступы металлической кровли, и направилась к Хайму. По пути от холодного ветерка, гулявшего по узким улицам, в голове у нее слегка прояснилось.

В квартале от своего старого жилища, там, где зловоние от реки Минос резко усилилось, Аина вдруг припомнила одно дело двухлетней давности – тогда объект оказал сильное сопротивление и чуть не прикончил ее. В конце концов она все же перерезала ему горло, но, вообще-то, еле унесла ноги. В Хайм девушка вернулась, истекая кровью, и, потеряв сознание, рухнула на пол прямо в кабинете Коля. Когда пришла в себя, раны ее были уже перевязаны. Руки шефа удерживали ее в вертикальном положении. Вот интересно, если бы вернуться в тот вечер…

И что?

Что бы она сделала?

Поцеловала? Накричала бы на него?

Нет, заколола бы , – решила Аина и ускорила шаг.

Хайм темной громадой вырос перед ней. Над входом, как всегда, клонились ивы. В мягком красно-серебристом свете шедших на ущерб лун Аина подошла к дому. Между прутьев решеток в окнах верхнего этажа пробивались огни свечей.

В трех метрах от дверей девушка тихонько остановилась. Там, конечно, уже знают, что она здесь. Прятаться нет никакого смысла. Какое-то время единственными звуками в ночи оставались завывания ветра и бешеное сердцебиение Аины.

Затем, расправив плечи, девушка крикнула: «Коль! Надо поговорить».

Прошло еще несколько минут. Перед глазами Аины окружающая обстановка то расплывалась, то вновь прояснялась, и так без конца.

Наконец дверь со скрипом отворилась. На крыльцо хлынули тени. Вслед за ними выступил Коль Павел. Его глаза и сапфиры наручных часов сверкали во мраке.

В тишине Аина и Коль смотрели друг на друга. Действие клея еще сказывалось: оно притупило страх, и Аина не съежилась под испытующим взглядом бывшего шефа. Зловещая игра теней тоже не пугала. Вот только не получалось сфокусировать взгляд и держаться совсем уж ровно – головокружение накатывало тяжелыми волнами.

– Я бы спросил, что там у тебя за спиной. Не голова ли Кауты Хираи, – размеренно произнес Коль после тяжелой паузы. – Но нам обоим известно…

– Если хочешь меня убить, то не тяни резину, – Аина оборвала его на полуслове. Губы у нее немели. – Не прячься за своим стволом и за своим сарказмом. Давай устроим честный поединок. Пусть только один останется в живых.

Коль медленно двинулся к ней. Шаги его эхом наполняли тихую улицу. Внезапное это наступление заставило Аину от неожиданности сделать несколько непроизвольных шагов назад, за что она себя тут же внутренне выбранила. Глаза Короля на Крови загорелись. Казалось, смятение противницы забавляет его.

Под курткой Коля блеснул металлический ствол. Девушка сглотнула. Вероятнее всего, Таннис – его новый Клинок № 1 – затаилась где-то поблизости, изготовившись метнуть свой сюрикен. Вот, похоже, у окна особняка мелькнула стремительная тень… Или просто воображение разыгралось? К горлу Аины подступила тошнота, но она подавила ее и попыталась усилием воли унять дрожь в руках.