Эван Уинтер - Ярость драконов [litres]

Каждый Чешуй начинал Сечу в полном составе. Тау и его братьям по оружию не нужно было сражаться с Одаренными, зато им предстояло выйти пятьюдесятью четырьмя Меньшими против пятидесяти четырех Вельмож. В последний раз Меньшие участвовали в Сече двадцать три цикла назад. Джавьед был инколели того Чешуя, и их разбили. Семеро товарищей Джавьеда погибли, а тринадцать получили такие раны, что после не служили ни дня. Они заняли шестнадцатое место из шестнадцати возможных.

Тау даже не представлял, как выступит его Чешуй. Он не знал, погибнут ли его товарищи, хотя предполагал, что кто-то должен, и было глупо ожидать, что они займут призовое место, то есть станут по меньшей мере третьими из двенадцати. Зато он точно знал, что не позволит Чешую Джавьеда вылететь, пока у него не появится возможность встретиться в бою с Келланом Окаром. А когда он разберется с Келланом, после Королевской Сечи, посвященные Чешуя Джавьеда получат статус воинов омехи. Тогда Тау вызовет на бой и Абаси Одили. Он будет готов.

Об этом Тау размышлял, пока шел по центральному двору Южной Ихаше Исиколо. Об этом он размышлял, когда открылись главные ворота академии и в них вошли восемнадцать полнокровных Индлову под началом Деджена Олуджими, охранника и конвоира Главы Совета Стражи, Абаси Одили.

Одили выглядел так же, как его запомнил Тау: хорош собой, статен и достаточно тверд, чтобы контролировать и себя, и свое окружение. Он совершенно не изменился. Прекрасно сохранившийся, золотой идол вельможной злобы.

Когда Тау его увидел, ему неудержимо захотелось его убить. Его руки скользнули к рукоятям тренировочных мечей.

– Тау! – Голос Удуака звучал словно издалека.

– Что он делает? – услышал он Хадита.

Запястье Тау схватила тяжелая рука. Он повернулся, едва сумев понять, что это был Удуак.

Здоровяк переменился в лице, когда заметил взгляд Тау.

– Нет, – проговорил он, крепче сжимая запястье.

Тау сжал челюсти так, что те затрещали. На плечо ему упала рука. Он резко повернул голову. Это был Хадит.

– Уйди сейчас же, – сказал Хадит. – Уйди.

– Те… люди, – проговорил Тау, видя демонов на месте Абаси и Деджена.

– Уйди, – повторил Хадит.

– Еда, – сказал Удуак, оттаскивая Тау прочь.

Тау позволил своим братьям по оружию затащить его в столовую. Мысли у него путались, всюду мерещились демоны, точно Исихого и Умлаба слились воедино. Его усадили за длинный стол. Поднесли еды. И стали смотреть, как он ест.

– Что это такое было? – спросил Хадит. – Ты будто хотел поубивать всех этих Вельмож.

– Только двоих.

Хадит чуть не выронил ложку.

– Погоди! Ты правда думал на них напасть?

– Не спрашивай, – ответил Тау.

– Это вряд ли, – сказал Хадит. – Полагаю, ты должен объясниться.

– Он убил моего отца.

– Нэ? Кто убил? – спросил Хадит.

– Член Совета Стражи, Абаси Одили. Он приказал своему охраннику заколоть моего отца в сердце на испытании в цитадели.

– Почему? – спросил Удуак.

– Я тренировался с Вельможей и победил его.

Удуак склонил голову набок, очевидно, пытаясь припомнить рассказы Тау о его прежней жизни.

– Джабари?

– Нет. Джабари был… Джабари мой друг. То был бездарь по имени Кагисо Окафор. Он дрался отвратительно. Пытался ранить меня, но я его остановил.

– Вельможи посчитали это оскорблением? – спросил Хадит.

– Одили назначил мне кровный поединок с Келланом Окаром. Советник хотел, чтобы я умер за то, что надрал зад беспомощному нсику.

– И отец вышел вместо тебя, – догадался Хадит.

Тау стало тяжело сделать вдох, и он закрыл глаза.

– Окар отрубил ему руку. Охранник Одили вонзил бронзу ему в грудь.

– И что теперь? – спросил Удуак. – Месть? Тебя же убьют. И твоих родных тоже.

– Сеча, – сказал Удуаку Хадит. – Потом выпуск. И кровный поединок.

Хадит все понял. Удуак, еще пытаясь осмыслить, посмотрел на него вопросительно.

– Келлан Окар дерется на Сече, – сказал Хадит. – И может там погибнуть. Вельможи каждый цикл там погибают. После Сечи мы станем полнокровными. А полнокровные могут вызвать на кровный поединок любого воина, даже Главу Совета Стражи.

Удуак издал сдавленный звук.

Тау не поднимал глаз от своей тарелки.

– Они убили моего отца.

– Убили, – беспристрастно согласился Хадит.

– А я убью их.

– Послушай, – сказал Хадит, – тебе придется отступить на несколько шагов, но вот что мы можем сделать…

– Мы? – переспросил Тау.

– Да, мы, – подтвердил Хадит. – Мы братья. И мы ничего не станем делать. Пока. Оставь члена Совета Стражи. Тебя поймают, и все, у кого с тобой общая кровь, умрут. Тау, я кое-что тебе пообещаю. Позволь нам, всему Чешую, разобраться с Окаром. Если мы встретимся с ним на Сече, мы накажем его за причастность к смерти твоего отца.

– Мне не нужна ваша помощь.

– Неужели? А то, как по мне, это выглядит, что нужна. – Хадит положил руку на плечо Тау. – Ты не можешь в самом деле считать, что правила, которые Вельможи придумали, чтобы защищать себя, защитят и тебя. Что, по-твоему, произойдет, если ты на Сече зарежешь Окара? Что, по-твоему, в самом деле произойдет, если ты, как полнокровный, вызовешь Главу Совета Стражи на смертный бой?

Хадит повысил голос, Удуак шикнул на него, и он умолк, переводя дыхание.

– Дай нам помочь. Я что-нибудь придумаю. Мы можем по меньшей мере наказать Келлана.

– По меньшей мере? – переспросил Тау.

– Успокойся пока что. Дай мне подумать. Согласен?

Тау сидел натянутый как струна, его поза и сжатые губы отчетливо выражали предостережение.

Но Хадита было не запугать.

– Поклянись, Тау, – сказал он. – Мы здесь тоже рискуем. Поклянись своим отцом и поверь, что у меня тоже есть свои причины ненавидеть Вельмож.

Хадит Бухари, нарочно отобранный в Чешуй Джавьеда, – Тау мог догадаться, что это были за причины. Как и остальные, он был полукровкой, значит, какой-то Вельможа, вероятно, изнасиловал его мать. Хадит, как подумал Тау, считал это своей темной тайной, постыдным фактом. Хадит считал, что ненавидит тех, чья кровь в нем течет, но он не знал, что такое настоящая ненависть. Зато Тау мог ему в этом помочь. Он мог стать для него ярким примером.

– Я не стану ничего предпринимать, пока Одили в стенах Исиколо, – заявил он.

– Ты поклялся отцом, – напомнил ему Хадит.

Тау кивнул и, встав из-за стола, вышел. Когда он развернулся, то услышал, как шаркнул стул и раздались тяжелые шаги Удуака: здоровяк последовал за ним. Не став заходить в центральный двор, чтобы не встретить Индлову, Тау вернулся на тренировочную площадку.

Удуаку не нужно было за ним присматривать. Тау держал слово. Пока Одили находился в стенах Исиколо, с ним бы ничего не случилось, потому что Тау знал: Придворный Вельможа вроде него не станет ночевать среди Меньших. Он уйдет в этот же день, и Тау последует за ним.