Эван Уинтер - Ярость драконов [litres]

Чакс крякнул, оглядел сухие луга и, не увидев больше никого, скомандовал тем, кто находился внизу. Бронзовые створки скрипнули и приоткрылись достаточно, чтобы Тау смог войти. Тау кивнул привратникам и прошел мимо Батраков, других посвященных, Бывалых, аквондисе и умквондиси. Направился к тренировочному двору, где его Чешуй уже тренировался перед Сечей. Заметил, что Хадит неотрывно смотрит на него, но не стал обращать внимания.

– Ты где был? – спросил Хадит, когда Тау подошел.

– Голову была тяжелая, решил прогуляться.

– Что ты сделал? Мне нужно переживать?

Удуак был рядом – он ничего не говорил, но слушал. Тау покачал головой, не став Хадиту ничего рассказывать.

– Значит ли это, что мне не нужно переживать, потому что ты ничего не сделал? Или мне не нужно переживать, потому что ты наивно считаешь, что тебя не поймают?

– У меня не было возможности совершить то, что хотел.

– Понятно, – ответил Хадит, не сводя с него глаз.

Тау, до сих пор не пришедший в себя после ночных событий, увидел, что к ним приближался Темба, и сменил тему:

– Джавьеда нет. Как сегодня тренируемся?

– Анан хочет, чтобы мы учились действовать сообща всем Чешуем, – ответил Хадит, тоже завидев Тембу. – Он попросил помощи от Чизомо, Табанси и Ходари. Их чешуи будут тренироваться против наших, а мастера разрешили нам использовать квартал умквондиси как городское поле.

– Как городское поле? – переспросил Темба с улыбкой. – А они правда хотят дать нам все возможное.

– Мы единственные Меньшие на Сече, – заметил Удуак.

– Жаль, Чешуй Чизомо вылетел, – вмешался Темба и усмехнулся. – Эх, интересно, что Вельможи сделают, если кто-нибудь из нас окажется в первой шестерке.

– Дадут меч Стражи, – сказал Удуак.

– Тебе все мечи да мечи, – ответил Темба.

– Попадешь в шестерку по убийствам – и ты Ингоньяма, – сказал Удуак.

– Чтобы стать Ингоньямой, нужно быть Великим Вельможей, – сказал Тау, изо всех сил стараясь говорить и вести себя обычно.

– Нет, – возразил Хадит. – Нет никакого правила, где об этом бы говорилось. Восемь циклов назад Малый Вельможа побил на Сече четырнадцать человек. Он вошел в первую шестерку и стал Ингоньямой. На него нельзя было наложить разъярение, но его все равно приняли.

– Ингоньяма должен быть либо назначен цитаделью, либо попасть в первую шестерку на Сече. Умквондиси выбирают только Великих Вельмож, но они никак не могут повлиять на то, кто попадет на Сечу и кто больше всех там убьет. – Хадит со значением посмотрел на Тау.

– Меня не интересуют ни красивые мечи, ни церемонии, – сказал Тау.

– Лучшие воины, – проговорил Удуак.

– Удуак прав, – заметил Тау Хадит. – Ингоньяма против среднего Индлову – это как Индлову против среднего Ихаше, и ими командует чемпион королевы.

– Абшир, – уточнил Тау.

– Вы с чемпионом Окаром что, близкие друзья? – спросил Темба. Тау никак не отреагировал, но это никогда не останавливало Тембу. – Я и сам постараюсь убить побольше. Я не прочь стать Ингоньямой. А то и следующим чемпионом. Королеве Циоре же нужен новый. Со старым Абширом ей не очень-то было бы ложиться?

Темба широко ухмыльнулся, показав кривые зубы.

– Или это мог быть ты, – сказал он, указывая на Удуака. – Чемпион Удуак, – Темба перешел на низкий фальцет, – вы не поможете вашей госпоже раздеться? А то я никак не дотянусь до шнуровки на корсете.

Удуак вскинул брови.

– Тау, дорогой, у меня что-то чешется там, внизу… – прошептал Темба, указывая пальцем на свой пах.

– Ты что, на солнце перегрелся? – спросил Тау. – Чтобы наша королева, королева Циора Омехия, была с Меньшим? Вельможи тогда разорвут полуостров на части. – И сам подумал: они скорее готовы увидеть ее с князьком хедени.

Темба фыркнул.

– Думай что хочешь, а я на Сече постараюсь убить больше всех. Представьте себе: Темба Чикелу, чемпион королевы. Темба Чикелу, королевский любовник.

Удуак махнул на Тембу рукой, покачал головой и ушел, не в силах больше терпеть Тембу и быть героем его фантазий.

– Не убегай, Удуак. Сам знаешь, что будешь теперь думать про ее мягкую кожу весь остаток дня… и ночи!

– Вряд ли, – усомнился Хадит. – Мы не такие, как ты. Оставь его.

– Таких мужчин полезно чуток подразнить. А то он слишком серьезный. Ведь это только у него и у Тау есть шанс войти в первую шестерку.

– Я этого не хочу, – сказал Тау.

– Нужно только убивать и сеять хаос. – Темба ухмыльнулся.

– Полегче, – сказал Тау.

– Так, может, с меня и начнешь, нэ?

– Довольно, Темба. – Хадит отвернулся от него и поднял голос, чтобы услышал весь Чешуй. – Аквондисе Анан будет здесь в любое дыхание. Стройтесь. Я не знаю, какой Чешуй придет сегодня, но он будет ожидать своего поражения, и я не хочу его разочаровывать.

Раздался смех, и все принялись строиться в шеренгу, вставая по стойке смирно. И Тау вместе с ними.

Сначала им выпало драться с Чешуем Ходари. Вышла настоящая бойня. После боя они пообедали и пошли драться в квартале умквондиси с Чешуем Табанси. Тау завалил пятнадцать человек и был вынужден сдерживаться, чтобы никого не ранить.

– Ты благословлен самой Богиней, – заявил ему умквондиси Табанси после боя. – Едва ли я видел в жизни мужчину, который так владел бы клинком. Это настоящий новый дар.

Темба в этот момент находился достаточно близко, чтобы слышать похвалу Табанси, и подмигнул Тау. Тот ничем не ответил – он вовсе не считал себя Одаренным. Как и не был уверен в том, что Табанси счел бы его таковым, узнай он, как именно Тау приобретал и совершенствовал свои навыки.

После третьей и последней стычки, тоже превратившейся в бойню, посвященные поужинали и отправились отдыхать. Тау пошел на тренировочный двор. Там он прозанимался до темноты, выжимая из себя все что можно, пока почти вся Исиколо спала.

Он поднял глаза к безоблачному небу. Во всю ширь творения Богини сверху светили бесчисленные звезды. Именно по ночам, оставаясь один, он больше всего скучал по отцу, скучал так сильно, что, казалось, всей Умлабе стоило бы остановиться и взглянуть на него. Но мир двигался только быстрее, предвещая перемены, и времени, когда Тау мог воспользоваться его старыми правилами, чтобы все исправить, оставалось все меньше.

Он опустился на колени, закрыл глаза. И вышел в Исихого, к его демонам, где промежутки длились дольше, а страдание служило очищением. Пришло время сразиться на Королевской Сече. Пусть позже и настанет мир, но сначала трое должны умереть. Пришло время убивать.

Первый бой Королевской Сечи получился сумбурным. Чешуй Джавьеда поставили против Вельмож Чешуя Озиома. Дрались они на горной площадке и, хотя другие участвующие Чешуи туда не допускали, чтобы они не смогли подсмотреть стратегии своих противников, Тау никогда не видел, чтобы на Утесах было столько людей.