Ингерсол Локвуд - Невероятное подземное путешествие барона Трампа [litres]

И так как жизнь в верхнем мире гораздо короче, чем в нашем, то мне кажется очень странным, что вам нравится тратить ее таким глупым образом.

Но есть еще кое-что, маленький барон, – продолжал ученый, – о чем я хотел бы упомянуть. Дело вот в чем: люди верхнего мира очень гордятся тем, что они называют силой речи, которая, если я правильно понимаю, является их способностью выражать свои мысли друг другу, яростно выталкивая воздух из своих легких, который устремляясь в приемники мозга, которые вы называете ушами, производит ощущение так называемого звука. И таким образом один из ваших людей, стоящих на одном конце города, может сообщить о своих желаниях другому, стоящему на другом конце города.

Надеюсь, ты простишь меня за то, что я так думаю, маленький барон, но мне кажется, что это ничуть не отличает вас от любого глупого животного, которое, раскрывая свою огромную пасть, приводит в движение воздух, призывая своих детенышей или бросая вызов врагу. И если я правильно понимаю, маленький барон, твой народ так гордится этой силой речи, что многие настаивают на том, что пользоваться ею надо всегда и во всех случаях, и, как ни странно, эти «болтуны» всегда могут найти множество людей, готовых их слушать. Хотя это так утомляет мозг, что в конце концов они неизменно засыпают. А еще, насколько я знаю, ваши женщины еще больше любят демонстрировать свое умение в разговорах, чем мужчины; но, не удовлетворенные этой превосходной способностью выдыхать слова, они на самом деле прибегают к сильнодействующей траве, которую они замачивают в кипящей воде и пьют как можно более горячей, поскольку она расслабляет язык.

Но все это, маленький барон, – добавил ученый, – можно было бы упустить из виду и рассматривать в свете простого развлечения, если бы не тот факт, что, если я правильно помню, так называемые уши у разных людей имеют разную способность слышать, следствием чего является то, что эти колебания воздуха, которыми вы пользуетесь, чтобы сообщить друг другу свои мысли, производят различное воздействие на разных людей, и в результате люди верхнего мира тратят половину своего времени на повторение слов, которые они уже говорили друг другу. И даже после этого вы редко можете встретить двух человек, которые точно согласятся относительно количества, вида, силы и значения слов, сказанных друг другу. Поэтому приходится призывать так называемых судей, чтобы разрешить эти споры, которые часто длятся всю жизнь.

Я искренне верю, маленький барон, – написал ученый на своей серебряной табличке, – что, когда ты вернешься к своему народу, ты расскажешь ему обо всём, о чем мы беседовали сегодня, ибо никогда не поздно исправить ошибку, и чем дольше длилась эта ошибка, тем большей будет твоя заслуга в ее исправлении.

Я пообещал ученому соодопсию сделать так, как он просил, и тогда мы коснулись затылков друг друга, как было принято прощаться в стране формифолку.

Без сомнения, дорогие друзья, вы были бы рады услышать что-нибудь о ранней истории соодопсий: кто они были, откуда они пришли, и как им удалось найти путь в Подземный мир.

По крайней мере, мне это стало интересно после того, как меня представили ученому по имени Бочколобый [11] В оригинале «Barrel Brow». , и поэтому в следующий раз, когда я пришел к нему, я терпеливо подождал, пока он закончит читать четыре своих книги, лежащие перед ним, а затем сказал:

– Будьте добры, дорогой учитель, рассказать мне кое-что о ранней истории вашего народа и объяснить, как они попали в этот Подземный мир.

– Много веков тому назад, – рассказал мне Бочколобый, – мой народ жил на берегах прекрасной земли с обширным океаном к северу от нее, и в те времена у него, очевидно, были те же чувства, что и у других людей верхнего мира. Это было очень красивое место. Его реки были глубокими и широкими, его равнины – богатыми и плодородными, а горы – полными серебра, золота, меди и олова. Этих металлов добывалось так много, что наш народ прославился как лучшие металлурги; они были так искусны в своем ремесле, что другие народы издалека приходили к нам за мечами, щитами, наконечниками копий, доспехами, столовыми приборами, браслетами, а, прежде всего, за люстрами, украшенными великолепной чеканкой и резьбой, чтобы повесить их в своих дворцах и храмах. Итак мы были очень счастливы, пока в один ужасный день земной шар не перевернулся, и мы не оказались отвернутыми от солнца, так что его лучи лишь косо проходили над головами и совсем не согревали нас.

– Ах, я даже сейчас готов плакать, – воскликнул Бочколобый, – после всех этих столетий, когда я думаю о жестокой судьбе, постигшей мой народ. Через несколько месяцев вся поверхность нашей прекрасной земли покрылась льдом и снегом, наш скот умер, и многие из наших людей тоже погибли, прежде чем мы смогли соткать толстую ткань, чтобы защитить свои нежные тела от пронизывающего холода. Но это было еще не все; огромный голубой океан, который до сих пор бросал свои теплые волны и белую пену на наши берега, теперь дышал своим ледяным дыханием, загоняя нас в пещеры, в попытках спастись от его ярости. А через несколько коротких месяцев, к нашему ужасу, на нас обрушились горы льда, которые бурные воды с оглушительным грохотом выбросили на наши берега. Оставаться там означало смерть, быструю и страшную, поэтому всем был дан приказ покинуть дома и бежать на юг, что большинство и сделали. Но случилось так, что несколько сотен семей, принадлежавших к гильдиям металлургов, которые знали подземные ходы в шахты, как лесники знают непроходимый лес, укрылись в обширных подземных пещерах со всем, что они смогли унести. Бедные обманутые создания! Они думали, что этот внезапный приход зимнего ветра, ослепляющего снега и огромных плавучих льдов – всего лишь каприз природы, и что через несколько месяцев прежнее тепло и прежнее солнце вернутся снова.

Увы, шли месяцы, и их запасы еды были почти исчерпаны, а входы в шахты были закрыты гигантскими глыбами льда, склеенными в одну огромную массу снегом, который серые облака просеяли на них. Теперь у них не было другого выхода, их единственной надеждой было пробраться под землей к какому-нибудь другому проходу в верхний мир. Итак, с зажженными факелами, но с сердцами, погруженными во тьму отчаяния, они продолжали свой путь, когда однажды днем или ночью, они не могли знать, когда именно это случилось, каким-то образом их вожди внезапно не вышли на широкую Мраморную улицу, построенную собственными руками природы. Рядом протекала тихая река, кишащая рыбой, и здесь наши люди остановились, чтобы поесть, попить и отдохнуть. И когда один из них ударил своим кремнем, чтобы развести костер и приготовить еду, к его удивлению и радости язык пламени вырвался из каменистого пола и продолжал гореть, давая им свет и тепло.