Ингерсол Локвуд - Невероятное подземное путешествие барона Трампа [litres]

Наконец настал день, когда я должен был прощаться с нежными соодопсиями.

Они выстроились вдоль берега, а мы с Балджером заняли свои места в лодке, которая как живое существо, лежала на воде.

Балджер с большим достоинством занял свое место на корме, держа в зубах румпельные канаты, готовый тянуть их в обе стороны, куда я прикажу; а я поставил серебряные весла на место, навалился на них всем своим весом, и мы быстро и бесшумно заскользили по поверхности тёмной и медлительной реки.

Через несколько мгновений не осталось ничего, кроме слабого мерцания, напоминающего нам о чудесном Серебряном городе, где безмолвные формифолки живут, любят и трудятся, даже не думая о том, что могут существовать люди счастливее их. Ведь они уже разрешили великую проблему, с которой мы, люди верхнего мира, всё ещё боремся.

Осмелюсь заметить, дорогие друзья, что вы ломаете себе голову над тем, как я мог уплыть из чудесного города формифолку, ни разу не приставая к берегу. Ах, вы забываете, что за штурвалом стоял остроглазый Балджер и что он не в первый раз вел меня сквозь непроницаемую для моих глаз тьму; но более того: вскоре я обнаружил, что плеск моих серебряных весел держит моих маленьких друзей, огненных ящериц, в постоянном состоянии тревоги, и хотя я не слышал потрескивания их хвостов, все же крошечные вспышки света превосходно очерчивали берег. Итак, я решительно двинулся вперед, вниз по этой тёмной и безмолвной реке, ибо там было течение, хотя и едва заметное, по нему мы Балджером неслись в прекрасной лодке из черепахового панциря с носом из резного и полированного серебра.

Во время моего пребывания в стране соодопсий я однажды, навещая Бочколобого, заметил среди его диковинок красиво вырезанную серебряную лампу с помпейским узором. Я спросил его, знает ли он, что это. Он ответил, что да, добавив, что это, несомненно, было принесено из верхнего мира его людьми, и умолял меня принять ее на память. Я так и сделал и, покидая Серебряный город, наполнил ее рыбьим жиром и приладил к ней шёлковый фитиль. Хорошо, что я это сделал, потому что через некоторое время огненные ящерицы совсем исчезли, и мы с Балджером остались бы в полной темноте, если бы я не вытащил свою прекрасную серебряную лампу, не зажёг ее и не подвесил к клюву серебряного лебедя, который изогнул свою изящную шею над носом нашей лодки.

Пройдя на веслах достаточно долго, мы с Балджером перекусили, и снова пустились в плавание по тихой реке, уже не окутанной непроницаемым мраком.

Не успел я сделать и полудюжины гребков, как вдруг одно из моих весел было почти вырвано из моей руки яростным рывком какого-то обитателя этих тёмных и медлительных вод. Я решил ускорить ход, чтобы избежать ещё одного такого рывка, потому что серебряные весла, изготовленные для меня соодопсиями, были очень тонкой работы и предназначались только для очень бережного использования. Внезапно другое мое весло снова резко щелкнуло, и на этот раз животному удалось удержать его, потому что я не смог вырвать весло из его хватки, боясь сломать его. Это оказалось большое ракообразное из семейства крабов, а молочно-белый панцирь придавал ему призрачный вид, когда он боролся в черной воде, отчаянно пытаясь удержать весло. В следующее мгновение такое же существо крепко ухватилось за другое мое весло, и мы с Балджером оказались совершенно беспомощны. Но хуже всего было то, что тёмные воды теперь были довольно оживлены и другими белыми стражами этого подземного потока, каждый из которых, по-видимому, стремился немедленно положить конец нашему продвижению через их владения. Они предприняли серию яростных попыток ухватиться за борта нашей лодки своими огромными клешнями, но, к счастью, ее полированная поверхность сделала это невозможным для них.

До этого момента Балджер не шевельнул ни единым мускулом и не издал ни звука, но теперь его резкое рычание сказало мне, что на его конце лодки произошло что-то серьёзное. Это было действительно серьёзно, потому что несколько самых крупных свирепых ракообразных схватились за руль и стали дергать его из стороны в сторону, словно пытаясь оторвать. Каждая попытка, конечно, заставляла его дергать за канаты, зажатые между зубами Балджера; но, собравшись с духом, он как только мог, сопротивлялся их яростным усилиям, и сумел на время спасти руль.

Внезапно наша лодка врезалась в какую-то преграду и замерла как вкопанная. Вглядевшись в темноту, я с ужасом увидел, что коварный враг перекрыл реку цепью, составленной из живых звеньев, каждое из которых держалось за клешню своего соседа, и образовавшаяся таким образом цепь стала почти такой же прочной, как сталь, благодаря дополнительному переплетению их двойных рядов маленьких крючковатых ног. Таким образом было заблокировано не только наше дальнейшее движение, но и сама смерть, ужасная смерть, казалось, смотрела нам прямо в лицо; ибо какая могла быть надежда на спасение, если Балджер и я, например, прыгнем в воду с этими быстро плавающими существами, размахивающими своими огромными клешнями в поисках какого-нибудь способа добраться до нас. По тому, как храбро Балджер держал бешено раскачивающийся штурвал, я понял, что он твердо решил не сдаваться. Но, увы, храбрость – это всего лишь жалкая вещь для двоих, чтобы сражаться с тысячей! И все же я не потерял голову – не подумайте! Я втащил оба весла в лодку, перегнувшись через борт и отбив вцепившиеся в них клешни, и до этого момента отталкивал назад всех свирепых тварей, которым удалось перебросить одну из своих лап через борт лодки; но теперь, к своему ужасу, я чувствовал, что наше маленькое суденышко медленно, но верно тянет кормой вперед к берегу реки. Для этого ракообразные выбросили веревку, состоящую из их сцепленных вместе тел, и прикрепили ее к рулю. Нельзя было терять не минуты! Ведь оказавшись на берегу реки, свирепые твари десятками тысяч окружат нас, стащат вниз и разорвут на части!

У меня мелькнула мысль: глупо пытаться противостоять этим бесчисленным стаям ракообразных с помощью одной пары слабых рук, даже если им помогают острые и проворные зубы Балджера. Если я хочу спасти свою жизнь, то должен нанести удар, который достигнет каждого из этих маленьких, но свирепых врагов в одно и то же мгновение и таким образом парализует их или, по крайней мере, собьет с толку, чтобы нам удалось бежать!