Ингерсол Локвуд - Невероятное подземное путешествие барона Трампа [litres]

В одно мгновение все меняется: линии ломаются, рабочие толкают рабочих, порядок становится беспорядком, регулярность сменяется неразберихой. Перепуганные существа мечутся туда-сюда ища причину безумной вспышки ужаса.

Так было и с формифолками, когда я смотрел на них. С вытянутыми руками и дрожащими пальцами они метались из стороны в сторону, толкались и натыкаясь друг на друга, а на их лицах был изображен безымянный ужас. Затем отдельные группы людей останавливались, брались за руки и начинали обмениваться мыслями молниеносными толчками, постукиваниями и ударами, в то время, как другие врезались в них, разбивая эти группки на части, и в результате смятение становилось еще сильнее, чем до этого.

Но постепенно я заметил, что в движениях этой обезумевшей толпы как будто появляется какой-то порядок. То тут, то там собирались группы по три-четыре человека и пожимали друг другу руки, затем эти меньшие группы распадались и объединялись в большие, и я заметил также, что этот все увеличивающийся круг образовывался снаружи охваченной паникой толпы, и по мере того, как он рос, он смыкал их так, что когда убегающий соодопсий врезался в эту устойчивую линию, его ужас сразу же покидал его, и он занимал в ней свое место. Через несколько мгновений безумно толкающаяся толпа совсем исчезла, и весь город был опоясан этой длинной замкнутой цепочкой.

Великий круг был образован.

Через полчаса обсуждение было закончено, и, к моему удивлению, большой круг распался на отряды по четыре, шесть и десять человек, а затем каждый из них медленно и неуклонно исчез, выйдя из города в темные или только частично освещенные залы и проходы, которые его окружали. Так начались поиски пропавшего соодопсия. Прошло несколько часов, прежде чем последний отряд вернулся на площадь и снова образовался Большой круг. Увы! Новость была действительно печальной – никаких известий о пропавшем не поступало. Он был потерян навсегда; и, сложив руки, медленными и тяжелыми шагами скорбящие формифолки возвращались к своим домам, где вздыхающие женщины и дети ожидали их прихода. Когда мы с Балджером снова легли спать, мне показалось, что я слышу временами глубокие и протяжные вздохи, вырывающиеся из нежных грудей скорбящих соодопсий. На следующий день я увидел очень трогательную вещь. Дело было в том, что каждый мужчина, женщина и ребенок в Серебряном городе скорбели о потерянном соодопсии, как будто он был родным человеком для каждого из них.

Здесь любовь не была, как у нас, в верхнем мире, чем-то, что даровано тем, в ком мы видим повторение наших собственных лиц и в чьих голосах мы словно слышим наши собственные отголоски, сладкие и ясные, как в нашем детстве; другими словами, любовь почти к самим себе. Совсем, нет!

В той части города, где у детей были игровые площадки, серебряный тротуар в некоторых местах был отмечен выпуклыми линиями и буквами для игры, которая была очень популярна у маленьких соодопсий. Ее название трудно перевести, но оно означало что-то вроде «Маленький страшила», и мы с Балджером по многу часов стояли там, наблюдая за игрой этих молчаливых маленьких человечков, очарованные удивительным мастерством, которое они демонстрировали, изображая приближение Маленького страшилы, их прятки от него, его незаметное приближение, возрастающую опасность, нападение, побег, новые опасности, безумное бегство и безумную погоню. Представьте себе мое изумление, когда однажды утром я увидел, что Балджер уговаривает меня пойти на эту площадку, хотя там никого еще не было, так как все дети были на уроках.

Но поскольку у меня было правило всегда потакать прихотям Балджера, я терпеливо пошёл вперёд.

Через минуту, когда мы подошли к тому месту, где тротуар был размечен и исписан, как я уже объяснял, он остановился и с тревожным скулением начал играть в «Маленького страшилу», то и дело оборачиваясь, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели на меня его действия.

Он не делал ошибок. Как и положено он клал лапу на выпуклые буквы, как это часто делали дети своими маленькими босыми ножками, а затем с удивительной точностью повторял их действия, начиная с первого ощущения опасности и кончая безумным ужасом при близком приближении Маленького страшилы.

Я был более чем удивлён, я был сбит с толку этой мимикой со стороны Балджера. На мой взгляд, это предвещало ему какой-то ужасный несчастный случай, ибо у меня есть суеверное представление, что большая опасность для жизни животного даёт ему на время почти человеческий разум. Это природа так заботится о своих детях.

Но вдруг мне открылась истинная правда всего происходящего: мой милый братец давал мне понять, что не ему грозит какая-то опасность, а что какая-то реальная опасность нависла над моей головой, опасность, о которой я даже не подозревал.

Я подозвал его к себе и наградил лаской. Он был вне себя от радости, убедившись, что я, по-видимому, понял его. Теперь я поспешил разыскать Бочколобого. Он был удивлён, услышав мое приветствие. Через минуту или около того я рассказал ему всё, и он не замедлил заметить мое волнение. Он, без сомнения, почувствовал это по изменившемуся характеру моего почерка.

– Успокойся, маленький барон, – писал он – мудрый Балджер сказал тебе правду. Твоя жизнь находится в опасности. Я решил послать за тобой сегодня же, чтобы предупредить тебя об этом, чтобы ты как можно скорее покинул страну формифолку, ибо среди нашего народа распространилось мнение, что именно танцующий призрак, преследующий тебя по пятам, стал причиной смерти Надутой губы, которая так таинственно исчезла на днях. Поэтому я советую тебе немедленно приготовиться и покинуть наш город завтра, прежде чем часы пробудят людей ото сна.

Я поблагодарил Бочколобого и пообещал, что прислушаюсь к его совету, хотя и признался ему, что с удовольствием побыл бы ещё несколько недель, так как в этом чудесном Серебряном городе и вокруг него было столько всего, чего я ещё не видел. Но я обязан был перед дорогими людьми моего собственного мира заботиться о своей жизни наилучшим образом, как бы ничтожна она мне ни казалась.

С другой стороны, я чувствовал, что было бы безумием пытаться урезонить соодопсий. Для них пляшущий призрак, следовавший за мной по пятам, был настоящим существом из плоти и крови, хотя они и не могли схватить его, и для них было вполне естественно заподозрить, что мы виноваты в исчезновении Надутой губы.

Крикнув Балджеру, чтобы он следовал за мной, я покинул дом Бочколобого, решив сделать еще один круг по чудесному городу, а затем собрать немного еды и одежды и быть готовым к выходу до того, как пробьют часы.

Я должен объяснить вам, дорогие друзья, что, как это бывает во всех городах, жители и этого города иногда считали, что у них уже недостаточно места, и поэтому они обследовали другие порталы, установили в них новые источники света и тепла, чтобы прогнать холод и сырость и сделать их пригодными для жилья.