Ингерсол Локвуд - Невероятное подземное путешествие барона Трампа [litres]

Это, мой король, единственное искусство, которое было использовано, чтобы вернуть Фуффкуджу к жизни, и называть его черным – значит клеветать на солнечный свет и называть сладкое дыхание небес мерзким и отвратительным!

Я закончил свою речь и увидел, что Шнеебуль плакала, и несколько ее слез, застывшие на ее щеках, сверкали как крошечные бриллианты, в мягком свете алебастровых ламп, когда холодный воздух дворца Гелидуса превратил их в лед.

И потому, когда король сказал, что мои слова тронули его сердце, и велел мне попросить любой подарок из его рук, я сказал:

– О король-повелитель этих прекрасных ледяных владений, пусть эти слезы, которые сейчас как крошечные драгоценные камни покоятся на щеках прекрасной Шнеебуль, будут собраны в алебастровую шкатулку и отданы мне. Я не желаю другой награды!

– Даже если бы я не любил тебя, маленький барон, – воскликнул король Гелидус с ледяной улыбкой, – твои речи убедили бы меня, но любовь облегчает веру. Ступай, Фростифиз, и прикажи одной из служанок принцессы смахнуть эти крошечные драгоценности с щёк моей дочери и подарить их маленькому барону.

Едва это было сделано, как Фуффкуджа высунул голову из-под шкуры, умоляюще глядя на меня, высунул язык и с тихим чмокающим звуком открывал и закрывал рот. Внезапно до меня дошло, что эти знаки означают, что Фуффкуджа голоден!

А потом, когда я вдруг осознал, что колтыкверпы – исключительно мясоеды, что в их холодных владениях можно есть только мясо, добытое почти как мрамор из огромных природных холодильников, с моих губ сорвался вздох, и я прошептал:

– О, он умрет! Он умрет!

Мои слова не ускользнули от острого слуха принцессы Шнеебуль.

– Говори, маленький барон, – закричала она, – почему, почему мой маленький Фуффкуджа должен умереть? Что ты хочешь этим сказать?

И когда король Гелидус и Шнеебуль услышали, что Фуффкуджа скорее умрет, чем будет питаться мясом, у них обоих стало очень тяжело на сердце.

– Бедный маленький Фуффкуджа! Как это возможно! – простонала принцесса, – Неужели его так скоро отнесут обратно в хрустальную келью в моем гроте?

– Прикажите начальнику моих мясных карьеров немедленно явиться во дворец – внезапно воскликнул король Гелидус с ледяным достоинством в голосе.

Вскоре появился этот важный чиновник.

Повернувшись ко мне, король попросил меня объяснить ему суть дела. Я сделал это в нескольких словах, и тогда, к великой радости всех присутствующих, начальник мясных карьеров сказал следующее:

– Маленький барон, если это единственная проблема, не беспокойтесь больше, потому что я сейчас же пошлю к вам одного из моих людей с запасом самых вкусных орехов.

– Вкусных орехов? – повторил я удивленно.

– Да, маленький барон, у нас есть их значительный запас. Знайте же, что не проходит и дня, чтобы мои люди не наткнулись на какой-нибудь прекрасный экземпляр семейства грызунов, чаще всего белок, в чьих запасах мы неизменно находим от одного до полудюжины припрятанных лакомых орехов. Мы привыкли откладывать их в сторону, и поэтому я должен сообщить тебе, что если Фуффкуджа доживет до ста лет, я или мой преемник могли бы гарантировать, что он будет обеспечен пищей.

Эти слова сняли страшный груз с моего сердца, ибо теперь Фуффкуджа, по крайней мере, не умрет от голода.

Несколько дней всё шло хорошо. Колтыкверпы вполне удостоверились, что я не практиковал черного искусства в их холодном царстве, и все до единого очень привязались к этому любопытному маленькому существу с забавным личиком и ещё более забавными манерами.

Но, казалось, не успели мы выпутаться из одной передряги, как тут же влипли в другую, потому что Фуффкуджа начал возражать слуге, выбранному для ухода за ним королем Гелидусом.

Этот человек был для него градусов на десять холоднее, чем следовало, и вскоре стоило только любому колтыкверпу приблизиться к Фуффу, – так мы его для краткости называли, – чтобы довести его до конвульсий от дрожи и заставить издавать жалобные крики недовольства, которые прекращались только после того, как появлялся я и успокаивал его своими ласками.

Теперь я был озабочен тем, чтобы придумать какой-нибудь способ сделать жизнь Фуффу более приятной для него, потому что все, казалось, считали меня ответственным за его благополучие. По десять раз в день приходили гонцы от короля Гелидуса или от принцессы Шнеебуль, чтобы спросить, как он себя чувствует, достаточно ли мы его согреваем, есть ли у него еда и достаточно ли у него шкур на постели. Не было ничего необычного и в том, что в течение дня ко мне приходили две или более местных мамаш с советами, которых хватило бы на целый месяц, и поэтому, чтобы обеспечить нашему питомцу более теплую комнату для сна, я приказал поставить для Фуффа диван в маленькой комнате, ведущей в мою, и повесить на стены с полдюжины самых больших ламп.

В результате стены начали таять, и, услышав об этом, ужас распространился по ледяным владениям его ледяного Величества, ибо для сознания колтыкверпов жар, достаточно сильный, чтобы растопить лед, был чем-то ужасным. Это было похоже на страх перед землетрясением, наводнением или пожаром. Сама мысль об этом наполняла их сердца таким ужасом, что во сне они видели, как твердые стены ледяного дворца тают и падают с грохотом. Они не могли этого вынести, и тогда король издал указ, что если нет другого способа сохранить Фуффкуджу в живых, то он должен умереть.

Услышав про это, сердце бедной Шнеебуль сжалось от ужаса, потому что она очень нежно полюбила маленького Фуффу, и мысль о том, что она его потеряет, была для нее подобна удару ножом в грудь.

– Никогда, никогда, – воскликнула она, – я не смогу ступить в свой любимый грот, если Фуффкуджа снова окажется в своей хрустальной тюрьме с застывшей улыбкой на лице, как когда-то… – И, разыскав своего отца, она бросилась перед ни на колени и запрочитала: – О ледяное сердце! О холодное величество, не дай своему ребенку умереть от горя. Есть самый лёгкий выход из всех наших проблем с милым маленьким Фуффкуджей.

– Говори, моя любимая Шнеебуль, – ответил король Гелидус, – позволь мне услышать, что это такое.

– О, холодное сердце, – сказала принцесса, – у маленького барона в теле достаточно тепла, и его хватит и для него самого, и на Фуффкуджу. Поэтому, отец, прикажи, чтобы на сюртук маленького барона был приделан глубокий теплый капюшон, и чтобы Фуффкуджа был помещен туда, а маленький барон будет носить его с собой, куда бы он ни пошел. Он быстро привыкнет к этой нетяжёлой ноше и скоро перестанет обращать на нее внимание.

– Все будет так, как ты пожелаешь – ответил король колтыкверпов и, позвав своего верного советника Гласиербхоя, велел ему немедленно вызвать меня в тронный зал.